– Сынок, я таких сложных слов не понимаю, – сказал Чосер.
Дверь открыл какой-то долговязый тип в цилиндре и шарфе.
– Добрый вечер, Вормвуд, – робко улыбаясь, сказала госпожа Ворон.
– Разве мы знакомы? – поинтересовался управляющий.
Казалось, он хмурился, но разглядеть выражение его лица толком не удавалось из-за шарфа и цилиндра.
Госпожа Ворон покраснела и что-то бессвязно пролепетала.
– Мы пришли на праздник, – сказала она, чтобы сменить тему.
– Ещё слишком рано.
– Неужели? – Госпожа Ворон взглянула на часы. – Без двадцати…
Вормвуд протянул негнущуюся руку в чересчур длинном рукаве.
– Покажите ваши приглашения, пожалуйста.
Госпожа Ворон достала приглашение. Управляющий взял письмо – не столько рукой, сколько рукавом – изучил его и холодно кивнул. Затем он повернулся к Чосеру и Дьюи.
– Добрый день. Я что-то вас не припомню.
Чосер широко улыбнулся.
– Приглашения у меня нет, но я думал, что к Амадеусам пускают всех. Как раньше.
– С чего вы это взяли? – поинтересовался Вормвуд.
– Ну, как говорится, чем больше народу, тем веселее…
Управляющий сложил руки на груди, и на рукавах в самых неожиданных местах образовались складки.
– Далеко не всегда. Кроме того, список сегодняшних гостей был тщательно выверен.
– Пожалуйста, спросите у хозяев, – настаивал Чосер. – Я уверен, что они обрадуются! Я был здесь тринадцать лет назад.
– Впустите его, – попросила госпожа Ворон.
«Лучше уж сбиться в стаю побольше», – подумала она. Если случится беда, у них будет шанс вырваться – а в канун Дня всех святых непременно случалась какая-нибудь беда.
Вормвуд нетерпеливо вздохнул.
– Я спрошу. Но ничего не гарантирую, – сказал он и впустил Чосера и Дьюи.
Внутри особняк сиял мягким оранжевым светом свечей, которые отбрасывали длинные причудливые тени на пол и мебель. Гости миновали просторную переднюю вслед за управляющим и направились по коридору. На стенах висели огромные гобелены и картины, в основном изображавшие кладбища в лунном свете и сухие деревья.
Они свернули за угол, и Дьюи ахнул. Перед ним висела марионетка-балерина. На её лице застыла улыбка, огромные глаза смотрели, не моргая, а руки болтались вдоль тела.
– О, – удивился Вормвуд и быстро дёрнул куклу, оборвав нитки. – Забыли убрать.
Особняк был таким большим, что до нужного места они добрались только через минуту. Вормвуд медленно открыл дверь, за которой находилось нечто вроде столовой. Посредине стоял длинный пустой стол, окружённый стульями с высокими спинками. В камине потрескивал огонь.
– Боюсь, хозяева ещё заняты приготовлениями к празднику, – сказал управляющий. – Пожалуйста, устраивайтесь. Я пойду спрошу, могут ли… непредвиденные гости… остаться.
От его тона Дьюи поёжился. Он посмотрел на папу, который, судя по всему, не понимал, что их тут не желают видеть.
В дверь снова позвонили. Управляющий нахмурился.
– Люди, чёрт побери, не понимают, что значит явиться вовремя.
С этими словами он ушёл.
Герцогиня фон Пельт многим гордилась. Во-первых, она всегда тщательно подбирала гардероб – перчатки, платье, шляпка, зонтик. Во-вторых, она являлась заранее на все мероприятия, как это было принято в высшем свете. Тогда у других гостей складывалось впечатление, что её пригласили пораньше как особо близкую подругу хозяев дома, благодаря чему она казалась вдвое особенной. Для герцогини быть вдвое особенной было самым важным в её жизни.
Она приблизилась к двери, держа в руке зажжённый фонарь, украшенный жёлтыми и розовыми бутонами, вроде тех, которыми было расшито её пышное платье. Герцогиня взглянула на резиденцию Амадеусов. Она всегда полагала, что это прекрасный дом – конечно, не такой роскошный, как десятки особняков, которыми она владела, но, тем не менее, внушительный.
Герцогиня поправила украшенную цветами шляпку и постучала.
– Добрый вечер, – бодро сказала она, когда управляющий открыл дверь.
Протянув Вормвуду руку в перчатке, она улыбнулась из-под вуали.
– Я пришла на праздник.
– Вы понимаете, что значит «ровно в восемь»? – поинтересовался Вормвуд.
– Послушайте, любезный, уже почти восемь, – ответила герцогиня фон Пельт.
– Куда вы торопитесь, хотел бы я знать? Больше ни одного человека не пущу раньше назначенного срока.
– Полагаю, вы проявите великодушие и впустите меня, – заметила герцогиня.
– Нет уж, извольте подождать здесь, – с раздражением сказал управляющий.
Бодрая улыбка герцогини не померкла. Она протянула руку и не позволила закрыть дверь.
– Наверное, я недостаточно ясно выразилась.
Она подняла вуаль, открыв лицо, и ласково повторила:
– Я пришла на праздник.
Полускрытое шарфом лицо управляющего застыло, всё тело словно напряглось. Он открыл дверь и произнёс, уже радушнее:
– Добрый вечер, герцогиня. Пожалуйста, следуйте за мной.
Герцогиня фон Пельт двинулась за ним по коридору. Её не смутил зловещий интерьер особняка (хоть она и сочла его безвкусным). Герцогиня редко беспокоилась или пугалась. Она не удивилась, когда получила по почте приглашение – в конце концов, она была известна в округе, и её постоянно куда-нибудь приглашали. Главный вопрос заключался в том, понравится ли праздник ей. Запросы у герцогини были высокие.
– Пожалуйста, подождите в столовой, – сказал управляющий, указывая на дверь дальше по коридору.
– Сейчас, сейчас, – ответила герцогиня фон Пельт. – Только загляну кое-куда.
На любом мероприятии она прежде всего заходила в туалет. Услышав, куда идти от управляющего, герцогиня отыскала огромную круглую уборную на первом этаже. Около раковин горели свечи и стояли кувшины с розами. Цветы были разных оттенков – от тёмно-красных до чернильно-чёрных.
Герцогиня фон Пельт подошла к одной из раковин и взглянула на своё отражение в зеркале. Превосходно. Вуаль лежала как надо.
Когда герцогиня вошла в столовую, у неё отвисла челюсть. Она была не первая! Хозяйка гостиницы и какой-то незнакомый рыжий тип болтали о птицах. За столом сидел мальчишка в огромных очках цвета пыли и читал книжку.
– Здравствуйте, герцогиня, – произнесла госпожа Ворон. – Я рассказывала Чосеру, как вылечить сломанное крыло.
– На редкость увлекательный процесс, – отозвался рыжий, что-то записывая. – Вы могли бы стать отличным… как это… как называется человек, который изучает птиц?
– Орнитолог, – отозвался мальчик, не отрываясь от книжки.
Мужчина отложил блокнот и дружелюбно протянул руку герцогине.
– Чосер О’Коннор.
– Очень рада, – произнесла герцогиня фон Пельт и, едва касаясь его ладони, пожала Чосеру руку.
Она окинула взглядом его пиджак, несвежий и покрытый латками. Подумать только, она несколько часов тщательно расшивала живыми цветами своё лучшее вечернее платье!
– Мы, кажется, знакомы? – спросил Чосер, разглядывая прикрытое вуалью лицо герцогини.
– Сомневаюсь, – ответила герцогиня фон Пельт.
Вряд ли она стала бы добровольно общаться с таким человеком, как Чосер.
Тот прищёлкнул пальцами.
– Помню, помню! Я видел вас здесь тринадцать лет назад! Вы были в пышном платье, похожем на торт, таком нелепом! – И Чосер расхохотался.
К счастью, герцогиня прекрасно умела сохранять спокойствие даже в самой неловкой ситуации. Например, если другая гостья являлась в таком же платье, как у неё.
Герцогиня вежливо, хоть и холодно, улыбнулась.
– Чосер – странствующий ремесленник, – сказала госпожа Ворон. – Он лудит посуду, переплетает книги…
– А ещё я собираю истории, – перебил Чосер. – В путешествиях я встречаюсь с интересными людьми и записываю их рассказы.
Герцогиня заметно просветлела.
– Правда?
– Да. Я уже собрал множество историй. Моя любимая – про одного юношу из Швейцарии, который светился розовым… – Чосер задумчиво потёр бороду. – Есть ещё одна интересная история – про болотных ведьм. Или вот… вы слышали когда-нибудь про загадочного человека, который всегда выигрывал?
– Да неужели? – спросила госпожа Ворон.
Чосер энергично закивал.
– Во время путешествий мне не раз приходилось слышать о незнакомце, который явился на шахматный турнир или на соревнования по покеру и взял первый приз. Он всех побеждал и исчезал вместе с выигрышем, прежде чем его успевали расспросить. Однажды он, кстати, побывал в этих краях. У меня записано… – Чосер достал записную книжку и принялся листать.
Найдя нужную страницу, он откашлялся и прочёл:
– Однажды в поезде карточные игроки стали собираться, чтобы скоротать время. Среди них были члены шайки под названием Багряные Руки. Таких острых умов и проворных пальцев ещё не видел свет. Однако эти люди больше полагались на хитрость, чем на обыкновенные приёмы, а если обман не удавался, прибегали к неблаговидным средствам, потому их шайка так и называлась. Ничего не подозревающие пассажиры бросали им вызов, не понимая, во что ввязываются. Некоторые теряли за одну игру все сбережения. Как-то вечером в поезд сел новый пассажир и предложил Багровым Рукам сыграть. Никто не знал, откуда он взялся. Вид у него был скучающий, и он постоянно смотрел на часы. Игроки сделали ставки. Суммы быстро выросли. Новичок выиграл первую партию, вторую, третью. Это было просто чудо. К концу вечера новый пассажир полностью обчистил шайку. Знаменитые шулера этого не потерпели. «Вот что, – сказал один из них незнакомцу. – В следующий раз удвоим ставки и пойдём ва-банк. Либо вы удвоите свой выигрыш, либо потеряете всё». Незнакомец, зевнув, согласился. Игроки между тем хитро подмигивали друг другу. Они вовсе не собирались расставаться с денежками. У них ещё были в запасе кое-какие фокусы. Началась новая партия. Незнакомец снова достал из кармана часы и, прежде чем последний игрок успел выложить карты на стол, спокойно произнёс: «Выкладывайте и пиковый туз, который спрятан у вас в левом рукаве». Воцарилось молчание. До сих пор никому не удавалось поймать шулеров за руку. «Вы хотите сказать, что мы играем нечестно?» – угрожающе поинтересовались они. Незнакомец скучающе зевнул и посмотрел на часы. «Я хочу сказать, что кому-то понадобится врач», – ответил он. Один из шулеров внезапно выхватил нож и метнул в незнакомца. Но тот увернулся, и нож угодил в газовый фонарь на стене. У шулера загорелся рукав, и он заорал от боли. Потрясённые зрители стали спрашивать незнакомца, кто он такой. Но тот зевнул, надел свой френч и встал из-за стола. На следующей станции он сошёл, и больше его не видели.