– Не говоря уж о том, что в доме находится преступник, – твёрдо сказал господин Г.
Судья Офелиус, который привык призывать присяжных к порядку, постучал тростью по деревянному полу. Воцарилось угрюмое молчание.
– Во-первых, никто не виновен, пока не доказано обратное, – напомнил судья Офелиус. – А во-вторых, если это розыгрыш – а я полагаю, что так оно и есть – то чрезвычайно дурного тона.
– Это не розыгрыш, ваша честь, – сказал Вормвуд. – Человек, виновный в исчезновении Беатрис Уиллоуби, всё ещё на свободе. Правосудие должно восторжествовать.
Судья, прищурившись, взглянул на Вормвуда, чьё лицо по-прежнему было скрыто шарфом и цилиндром. «Странно, что он не снимает их даже в доме».
– Где хозяева? Я могу с ними переговорить?
– Морт в тюрьме, ваша честь, как вам самим известно, – резко ответил Вормвуд. – А Марибель выйдет к гостям лишь в самом конце. Если что-то понадобится, обращайтесь ко мне. А, кстати… – Он достал бежевый конверт. – Первая улика.
Герцогиня фон Пельт с подозрением взяла конверт, открыла его и взвизгнула.
Внутри лежала прядь волос. Довольно длинная, золотисто-каштановая.
– Это волосы Беатрис Уиллоуби, – объяснил Вормвуд ошеломлённым гостям. – Единственная улика, которую нашли детективы в тот вечер. Я взял на себя смелость, кхе-кхе… позаимствовать её из сейфа в полицейском участке.
Чосер с недоумением попросил:
– Пожалуйста, кто-нибудь, расскажите мне, что случилось с Беатрис Уиллоуби. Я смутно припоминаю это имя…
Гости переглянулись. Повисло напряжённое молчание.
– Беатрис Уиллоуби – дочь нашего мэра, – наконец произнёс судья Офелиус. – Тринадцать лет назад она вместе с отцом пришла сюда на вечеринку в честь Дня всех святых. Во время праздника девочка бесследно исчезла.
– Да, да, я вспомнил! – воскликнул Чосер, щёлкнув пальцами. – Её, кажется, нарядили принцессой?
Герцогиня фон Пельт вспомнила, как была одета девочка. Туфельки с бриллиантовыми застёжками, простое розовое платьице… оно совершенно не походило на пышные наряды настоящих принцесс. Уж герцогиня-то знала, как они выглядят!
Чосер круглыми глазами взглянул на собравшихся.
– Вы хотите сказать… что Беатрис Уиллоуби в тот вечер пропала?
– Да. Несчастная девочка, – негромко ответила госпожа Ворон.
Беатрис была не из тех противных детей, которые пачкали жвачкой крыльцо. Впрочем, однажды она действительно разозлила хозяйку гостиницы, но по совершенно другой причине…
Герцогиня фон Пельт вздёрнула подбородок.
– У меня железобетонное алиби, – провозгласила она. – В тот вечер я разговаривала чуть ли не со всеми гостями. Спросите кого угодно!
– Именно такое алиби постарается обеспечить себе преступник, – буркнул граф Бейнс.
Судья Офелиус продолжал:
– Беатрис, очевидно, не покидала дом. Полиция обыскала особняк вдоль и поперёк, осмотрела даже потайные ходы меж стен. Всё это заняло немало времени. В конце концов было принято решение арестовать Морта Амадеуса.
Гости кивнули. Дьюи, впрочем, растерялся.
– За что? За то, что в доме нашли прядь волос?
– Дьюи, не груби, – строго сказал Чосер и повернулся к судье Офелиусу. – Извините моего сына, он ещё маленький.
Тем временем остальные думали то же, что и Дьюи. Но все уверенно кивали, потому что не хотели показаться непонимающими.
Один только Вормвуд одобрительно сказал:
– Отличный вопрос. Мне тоже интересно, ваша честь, каким образом было принято это решение.
Судья Офелиус поджал губы.
– Перестаньте обращаться ко мне «ваша честь», – потребовал он.
В конце концов, они ведь находились не в зале суда, пусть даже их и назвали присяжными.
Гости по-прежнему ждали ответа. Судья почувствовал, что в горле у него пересохло. Он отвёл глаза и подумал: «Что ж, рано или поздно правда должна выйти на свет». Судья произнёс:
– Мэр Уиллоуби – очень влиятельный человек. Когда его дочь пропала, он был в страшном горе, что неудивительно. Трудно смириться с потерей ребёнка. Он потребовал немедленного суда – и уверил меня, что в противном случае я больше не сяду в судейское кресло в этом городе. Несмотря на нехватку улик, я был вынужден вынести быстрый вердикт. Чисто теоретически Морт проявил халатность: этот дом небезопасен для ребёнка…
– Но всё-таки он не преступник, – подхватил Вормвуд.
Судья Офелиус опустил голову.
– Я стыжусь того, что сделал. С тех пор я пообещал себе строго следовать букве закона.
Все помолчали. Гости обдумывали слова судьи.
Господин Г спросил:
– То есть вы хотите сказать, что Морт Амадеус, скорее всего, невиновен?
Судья Офелиус кивнул.
– Но в чём подозревают нас? – воскликнула герцогиня фон Пельт. – Тринадцать лет назад кто угодно из гостей мог похитить девочку!
– И почему именно мы должны раскрыть это дело? – добавил доктор Фузль. – Почему не привлечь полицию?
– Дело считается закрытым, – ответил судья Офелиус. – Чтобы открыть его вновь, потребуется долгий процесс апелляции. Кроме того, у нас нет времени на выдвижение официальных обвинений. Статут о сроке давности, ничего не поделаешь.
– Статуй? – переспросил Чосер.
– Статут, папа, – шепнул Дьюи. – Это синоним закона.
– Вот именно, – подтвердил судья Офелиус. – Статуты в разных частях света могут отличаться. В нашем городе срок давности преступлений такого рода, согласно статуту, составляет ровно тринадцать лет.
Госпожа Г поджала губы.
– Почему у преступлений вообще есть срок давности? Это несправедливо.
– Потому что с течением времени улики теряются или разрушаются, а свидетели забывают конкретные факты, – объяснил судья. – С точки зрения юридической системы, это самый логичный способ сохранять какую-то ясность в делах.
– Значит, в полночь похититель Беатрис Уиллоуби соскочит с крючка навсегда? – уточнил Чосер.
– Именно так.
Дьюи поёжился. Они с папой выбрали самое неподходящее время, чтобы пойти на вечеринку.
– Папа, послушай, – шепнул он. – Мы не получали приглашение, значит, контракт на нас не распространяется. Давай уйдём!
– Ерунда! – вслух ответил Чосер. – Раз уж мы здесь, будем развлекаться!
– У нас ещё много времени, – сказала госпожа Ворон, робко глядя на большие часы в углу столовой. – Больше делать всё равно нечего… и если контракт не позволяет нам уйти до полуночи…
Остальные молчали. Вормвуд не спешил с подсказками, но, казалось, улыбался под шарфом.
– Я уверен – если вы будете действовать сообща, то найдёте преступника.
Гости запротестовали. Действовать сообща? В то время как среди них, вероятно, находился настоящий убийца? А что, если он опять нанесёт удар?
– Лучше не разделяться, – сказала госпожа Ворон. – Преступник ничего не сделает в присутствии свидетелей.
Гости решили, что это логично, и немного расслабились.
– И учтите, – напомнил всем судья Офелиус, – что нет никаких доказательств убийства, поскольку тело Беатрис не нашли.
Он с тревогой повернулся к Вормвуду.
– Меня смущают некоторые формулировки в письме…
Пока судья докучал управляющему, Дьюи вспоминал подслушанный разговор. Он решил рассказать о нём папе, но потом, когда никого не будет рядом. В конце концов, Дьюи не знал, кому из гостей можно доверять, а Чосер был готов болтать с кем угодно.
– Время пошло, – сказал управляющий, жестом отстраняя судью, и в его голосе послышалась радость. – Вечер официально объявляю открытым.
Глава 10
Три с половиной часа до полуночи
Гости принялись изучать первую улику. Герцогиня фон Пельт первой сделала предположение. («Я превосходно умею разгадывать кроссворды, – сообщила она всем. – Дворецкий мне почти не помогает!»)
Герцогиня поднесла прядь волос к свету и объявила:
– Возможно, Беатрис Уиллоуби лысела.
– Бывают такие состояния, при которых человек теряет волосы, – подтвердил доктор Фузль.
– Неужели Беатрис страдала от облысения? – усомнился Чосер.
Кто-то предложил позвонить мэру и спросить.
– Вы с ума сошли, звонить мэру Уиллоуби в такое время и спрашивать, не было ли у его пропавшей дочери проблем с волосами! – воскликнул судья Офелиус.
Дьюи повернулся к Вормвуду и спросил:
– Где нашли волосы?
– Ещё один отличный вопрос, – ответил Вормвуд.
Дьюи смущённо покраснел.
– Их нашли в игровой, – продолжал управляющий. – Сюда, пожалуйста.
Игровая находилась дальше по коридору. Чего в ней только не было! Куклы, кубики, фишки для игры в покер, ракетки для настольного тенниса, только без мячиков, всякие фигурки от настольных игр, несколько бильярдных столов, мишени для дротиков…
Над всеми этими вещами высился мрачный портрет Морта. Лицо у него было суровое, как будто хозяин дома не одобрял развлечений. Учитывая предназначение комнаты, портрет смотрелся тут крайне неуместно.
– Могли бы повесить здесь что-нибудь повеселее, – заметила герцогиня.
– Прядь волос нашли под шахматным столиком вон там, – сказал Вормвуд, не обращая на неё внимания.
Гости, переступая через валявшиеся на полу игрушки, стали осматривать комнату. Тем временем Дьюи тихонько открыл чистую страницу в записной книжке. У него слегка кружилась голова. Он считал себя неплохим детективом. Дьюи прочёл все романы о Шерлоке Холмсе и все книги Агаты Кристи. Кое-какие приёмы он усвоил. Преступление в особняке? Классический случай!
Дьюи знал, что первое правило детектива – ничего не упускать. Поэтому он достал из кармана карандаш и начал делать заметки.
ПОДОЗРЕВАЕМЫЕ
№ 1. Госпожа Ворон. Хозяйка гостиницы «Никогда». Нервно улыбается.
№ 2. Герцогиня фон Пельт. Шумная и самоуверенная, очень бесит. Платье украшено живыми цветами.
Граф Бейнс со скучающим видом рассматривал шахматы.
– Здесь искали отпечатки пальцев? – спросил он.
– В тот вечер слишком много людей ходило по дому, – сказал судья Офелиус. – Снимать все отпечатки просто не имело смысла.