Понимая, что остальные смотрят на него как на распорядителя, судья добавил:
– Ну, давайте их поищем. Отпечатки пальцев сохраняются довольно долго.
Подозреваемый № 3. Судья Офелиус.
Строгий и логичный. Его мучает совесть из-за прошлого.
– С тех пор в комнате успели прибраться, – сказал Вормвуд.
– Не везде, – заметил граф Бейнс, а доктор Фузль взял пыльную коробку с лото и чихнул.
№ 4. Граф Бейнс. Кажется, ему ничего не интересно.
№ 5. Доктор Фузль. Аптекарь. Всё время щупает что-то в кармане.
– Простите, а какой была Беатрис? – спросил Дьюи.
Взрослые ответили не сразу. Этот вопрос, казалось, их смутил.
Первым заговорил доктор Фузль, тщательно подбирая слова.
– Беатрис Уиллоуби была… любознательной девочкой, – сказал он, поправляя очки. – Она постоянно расспрашивала меня про средства, которые я продаю в аптеке. Однажды я заметил, как она наблюдает за мной через окно…
Он замолчал. Его немедленно сочли бы главным подозреваемым, если бы он обмолвился, что в ту минуту готовил кое-что запрещённое.
– Однажды Беатрис попыталась унести из гостиницы ворону, – сказала госпожа Ворон, и её бледные щеки вдруг окрасились румянцем. – Она сказала, что хочет её выпустить. Я велела ей оставить птицу в покое. Потом мэр Уиллоуби прислал мне гневное письмо и приказал уплатить штраф за то, что я возразила его дочери.
– Беатрис было шесть лет, – бесстрастно заметил Вормвуд. – Дети в этом возрасте любят животных.
– Ну конечно, – быстро ответила госпожа Ворон. – Я её и не виню…
Дьюи подумал, что Беатрис, похоже, была неплохой девочкой, любопытной, как он сам. Вормвуд, видимо, тоже так думал. Управляющий раздражённо цокнул языком и сказал:
– Поменьше высокомерия, дамы и господа. Лично я не знаю ни одного идеального живого ребёнка. Признаться, я и ни одного идеального живого взрослого не знаю.
– Говорите за себя, – произнесла герцогиня фон Пельт, разглаживая лепестки на платье.
Госпожа Ворон снова принялась изучать прядь волос.
– Чтоб мне каркнуться! – вдруг воскликнула она. – Похоже, волосы срезаны… посмотрите на кончики.
Гости столпились вокруг.
– Вы правы, – заявил судья Офелиус.
– Интересно, кому понадобилось срезать у девочки прядь волос? – спросила госпожа Г.
– На ваш вопрос я ответить не могу, но кости, волосы и кожа – это базовые элементы, из которых состоят люди, – сказал доктор Фузль. – Волосы содержат уникальную ДНК. В древности считалось, что можно обрести власть над человеком, если заполучить прядь его волос.
Госпожа Ворон, передёрнувшись, сказала:
– Вы мне напомнили одно жуткое стихотворение. «Лишь тряпка, да кость, да копна волос – беспечною женщиной это звалось…»
Чосер спросил у доктора Фузля:
– А если человек лыс?
– Сгодится борода или волосы из-под мышек.
Чосер почесал рыжую бороду и радостно хлопнул в ладоши.
– Вы мне напомнили одну историю про учёного, который пытался сделать живое существо из неживых частей! Помнишь, Дьюи? – Он достал записную книжку и принялся листать. – Ага, вот она. Когда-то в горах центральной Европы жил гениальный учёный. Он создал много чудесных изобретений. Он готовил снадобья, придававшие сил, зелья, заставлявшие смеяться, отвары, которые отучали ковырять в носу…
– Кажется, мы тратим время зря, – перебил судья.
Доктор Фузль смотрел на Чосера со странным выражением лица.
– Нет, пожалуйста, продолжайте, – произнёс он.
И Чосер продолжал.
– Но он хотел сотворить нечто особенное – живого человека. Учёный много лет провёл в лаборатории. Он дни и ночи трудился над своим замыслом. Он пытался соединить части мёртвых тел, вырытых из могил, с помощью магических зелий. Но в результате получилось чудовище – не человек и не животное. Ходячий труп… простая сумма костей, кожи и волос. Это существо было пусто и бездушно. Оно напало на своего создателя и истребило почти всю его семью, а потом скрылось в горах, и никто его больше не видел.
– Чтоб мне каркнуться… – пробормотала госпожа Ворон, хватаясь за сердце.
– Какая мрачная фантасмагория, – согласилась госпожа Г (это было одно из слов, которое она регулярно вставляла в диктанты).
– Разрытие могил запрещено законом, – строго напомнил судья Офелиус, видимо, опасаясь, что кому-нибудь эта идея взбредёт в голову.
– Не стоит верить легендам, – сказал доктор Фузль, откашливаясь и краснея. – Но даже если этот учёный существовал на самом деле, – поспешно добавил он, – я не имею к нему никакого отношения. Абсолютно. Это вовсе не двоюродный дядя моего дедушки. Я такого человека не знаю!
Остальные подозрительно взглянули на аптекаря.
«Что несёт этот дурень?» – подумал граф Бейнс, а потом посмотрел на часы и тут же утратил всякий интерес к доктору Фузлю.
– Значит, можно воссоздать человека из древнего скелета? – с интересом спросил Чосер.
– Нет, – ответил доктор. – Именно это и нельзя. Хотя базовый химический состав наших тел одинаков, мы состоим не только из костей, волос и кожи. В каждом из нас с момента рождения есть искра волшебства. Часто её называют душой. Но никто ещё не выяснил, как эту искру воссоздать. Её научились только отнимать…
Дьюи, который записывал слова аптекаря, отложил карандаш.
– Как? – спросил он.
– Ну, самый простой способ – убийство, – ответил доктор Фузль. – Тогда искра отлетает от человека, как сухой лист. Но… можно с помощью особых чар похитить её и хранить. Запереть в специальном ящике…
– Типа сейфа? – уточнил граф Бейнс со скучающей усмешкой.
– Вроде того. Насколько мне известно, в качестве вместилища можно использовать буквально что угодно, главное, следить за содержимым.
– А что происходит с законным владельцем? – спросил судья.
– Он превращается в бездушную куклу, как и было сказано, – ответил доктор Фузль. Он задумчиво уставился в никуда и пробормотал: – Значит, вот в чём дело… Старине Виктору следовало оживить тело при помощи настоящей искры… тогда несчастья, вероятно, удалось бы избежать…
Он замолчал, увидев, что гости опасливо на него косятся.
– Мы отклоняемся от темы, – сказал судья Офелиус. – Давайте вернёмся к фактам. Мы знаем, что Беатрис была в этой комнате и кто-то срезал у неё прядь волос.
– Кто-нибудь из присутствующих общался с Беатрис во время вечеринки? – поинтересовалась госпожа Г.
Некоторые гости покачали головами. Граф Бейнс отвернулся и с преувеличенным вниманием взглянул на часы. Герцогиня фон Пельт поджала губы и принялась расправлять лепестки на платье.
Дьюи выпалил:
– Нужно выяснить, в какие ещё комнаты она заходила!
Судья Офелиус ответил, что особняк был полон гостей; люди перепархивали из комнаты в комнату, как мотыльки.
– Девочка могла побывать где угодно, – завершил судья. – А все отпечатки, как сказал управляющий, уже давным-давно стёрли.
– Давайте вызовем собаку-ищейку! Вдруг она учует след Беатрис?
– Сыщики уже обыскали дом с собаками, – ответил судья Офелиус. – Ничего необычного не нашли, кроме пряди волос.
– Дело не в том, чтобы что-то найти, а в том, чтобы выяснить, где побывала Беатрис, – настаивал Дьюи. – Мы, может быть, узнаем что-нибудь важное. Например, чем она занималась перед исчезновением.
Судья покачал головой.
– Пусть так, но нам не пришлют собаку настолько срочно.
Доктор Фузль поправил очки.
– Кому-нибудь приходило в голову пустить по следу призрачную ищейку?
– Что это такое? – спросил Дьюи, который читал про самых разных животных, включая аксолотлей и утконосов, но в жизни не слышал про призрачную ищейку.
– Обычная собака обнюхивает место преступления, чтобы найти человека по запаху. Призрачная ищейка делает то же самое, но её ведёт не запах – она чует само естество.
– Естество? – с сомнением переспросил кто-то. – Это та искорка, про которую вы говорили?
– В каком-то смысле да, – ответил доктор Фузль. – Люди часто оставляют следы своего естества. Только они, в отличие от отпечатков пальцев, никогда не исчезают. Так бывает, когда человек во что-то вкладывает частичку души. Например, это дело, которым он искренне увлекается, или творчество – скажем, картина или стихотворение.
– Значит, моё естество заключено в платьях, которые я придумываю? – спросила герцогиня фон Пельт.
– А моё – в пирогах, которые я готовлю? – подхватила миссис Ворон.
– А моё – в обуви, которые я шью? – поинтересовался господин Г.
– Да, да… да! – ответил доктор Фузль. – Призрачная ищейка может с лёгкостью учуять чужое естество, потому что она сама нематериальна.
Судья Офелиус поднял бровь.
– И откуда же мы возьмём эту вашу нематериальную собаку? – скептически спросил он.
Доктор Фузль помедлил. Стоит ли рассказывать? Или драгоценная костяная пыль окажется потрачена впустую? Однако Вормвуд, многозначительно наблюдавший за ним из другого конца комнаты, незаметно для гостей кивнул доктору. Тот подумал: возможно, потому-то Вормвуд и попросил принести костяную пыль. Следовательно, управляющий был в курсе всей интриги. Пока доктор Фузль будет повиноваться, ничего плохого с ним не произойдёт… так ведь? В итоге его имя очистится…
Он медленно полез в карман лабораторного халата. Все с любопытством следили за тем, как аптекарь достал крошечный пузырёк с блестящим белым порошком. Дьюи ахнул – он уже его видел.
– Я могу создать призрачную гончую. Мне понадобится щепотка кос… этого абсолютно безобидного магического вещества, – живо оговорился доктор Фузль, нервно взглянув на судью Офелиуса. – А ещё кусок жареного мяса и теннисный мячик.
– Мячик? – переспросила госпожа Ворон.
Доктор Фузль пожал плечами.
– Собаки любят теннисные мячики. Это часть их естества.
Он кашлянул.
– Но, поскольку вещество крайне редкое, я прошу, э… компенсации.
«Компенсация? Он хочет, чтобы в такой ситуации мы платили? Возмутительно!» Гости недовольно наморщили лбы. Вормвуд подался вперёд и начал что-то говорить, но тут же замолчал. Доктор Фузль верно предположил, что управляющий не рискнёт упоминать о деньгах, которые Амадеусы