– Скажи мне, милая Луиза, наконец, – спросила она самым простодушным тоном, – к чему следует приписать то, что ты сделалась так любезна ко мне и стала бывать у меня чуть не каждый день?
Баккара вздрогнула.
– Или у тебя дело в нашем квартале? – продолжала Вишня.
– Нет, – ответила старшая сестра, – я бываю у тебя потому, что люблю тебя и имею чересчур много свободного времени.
Вишня улыбнулась:
– Да ведь у тебя всегда было много свободного времени. Однако ты…
– Изволь, душа моя, я тебе выскажусь в таком случае прямо, – перебила ее Баккара. – Я влюблена. Я, которая известна всему Парижу под именем бессердечной, я, про которую говорят, что она смеется над мужчинами, как француз над китайцем.
Вишня невольно приподняла голову и посмотрела на свою сестру.
– Да, – продолжала Баккара, – с месяц тому, когда я была у тебя и увидала там, в окне, молодого человека, который взволновал так мое сердце, что оно, никогда не любившее, сильно забилось… Там, – добавила она, – вон в этом окне.
– Вижу и знаю даже того, о ком ты говоришь, – заметила, улыбаясь, Вишня, – это Фернан Роше.
– Ты знаешь его? – радостно переспросила Баккара.
– Да.
– О, ты не знаешь, как я люблю его, – продолжала Баккара, – я люблю его так, как ты никогда не любила и не будешь любить своего Леона.
– Вот как! – проговорила недоверчиво Вишня.
– Я видела его всего три раза, но так влюбилась в него, что готова решиться на всякую глупость. Да кто же он? Говори мне скорей. Как ты с ним познакомилась?
– Очень просто, – ответила Вишня, не узнавая сестры. – Он, кажется, очень небогатый человек и служит в какой-то конторе. Когда он переезжал сюда, то ему пришлось купить письмен ный стол и кровать у хозяина моего Леона. А так как он получает всего двести франков в месяц, то ему было очень стеснительно отдать сразу всю сумму, которую он должен был за эту мебель. Леон, по своей доброте, устроил, что его хозяин, рассрочил ему этот долг. С тех пор мы и знакомы. Он всегда кланяется мне. Да вот и он сам!
В соседнем доме в это время растворилось окно, и в нем показался молодой человек.
Баккара мгновенно побледнела.
Вишня подошла к окну и начала что-то напевать.
Молодой человек обернулся к ней и вежливо поклонился, хотя, казалось, очень удивился, что сзади молодой девушки стояла другая, поразительно схожая с ней.
– Это моя сестра, – сказала ему Вишня.
Фернан поклонился.
– Пригласи его, – шепнула Баккара умоляющим голосом.
Вишне стало жаль сестру, и она, не подумав, предложила Фернану зайти к ней.
– Благодарю вас, – ответил молодой человек, – но мне некогда, я еду сейчас обедать в гости, и мне нужно еще успеть переодеться.
– Он уходит, – прошептала Баккара, – я хочу знать, где он будет, и узнаю это. Может быть, к какой-нибудь женщине… О, я буду ужасно ревнива.
Вишня с удивлением слушала сестру.
– Но ведь г. Фернан не муж и не любовник тебе? – заметила она.
– Он будет им.
– Твоим мужем?
Баккара пожала плечами и замолчала.
– Впрочем, – проговорила Вишня, – кажется, Леон говорил, что Фернан хочет жениться.
Баккара вздрогнула.
– Он? Жениться?
– Да, кажется, – ответила простодушно Вишня.
– Я не хочу этого!
– По какому же праву?
– Да разве в любви есть права! – воскликнула Баккара и, бросив взгляд в зеркало, казалось, в один миг вообразила всю силу и величие своей красоты.
– Однако мне пора, – заметила Вишня, вставая.
Сестры простились и расстались.
Вишня пошла в улицу Темпль, а Баккара села в дорогой купе, запряженный серой лошадью, и приказала кучеру следовать за вышедшим из дому Фернаном.
Купе поехал, а Баккара осторожно опустила плотные шторы.
Фернану было не больше двадцати шести лет, он был бледный молодой человек, с лицом скорее выразительным, чем красивым.
Фернан был сирота, воспитанный своим дядей, который после себя не оставил ему никакого наследства.
Он служил в Министерстве иностранных дел и получал по двести франков в месяц.
В свободное время он писал водевили и зарабатывал этой работой еще небольшие суммы.
Фернан был влюблен в дочь своего начальника Эрмину де Бопрео, у которой, как говорили, было около восьмидесяти тысяч приданого.
И Фернан знал, что ему придется долго бороться со всеми препятствиями, чтобы достигнуть своего заветного желания – руки Эрмины.
Итак, молодой человек был приглашен к г. Бопрео на обед, а потому и обратил особенное внимание на свой туалет.
Господин Бопрео, приглашая молодого человека к себе, и не подозревал никогда о взаимной любви его и своей дочери. Фернан был умен и трудился над большим сочинением о международном праве, и на это-то сочинение сильно рассчитывал де Бопрео, предполагая издать его под своим именем и надеясь, таким образом, добиться крестика Почетного Легиона и места директора департамента.
– Приходите в три часа, – сказал ему Бопрео, – мы до пяти часов поработаем.
Фернан прошел бульвар, поворотил в улицу Темпль и направился к дому, где жил его начальник.
Баккара видела, как он вошел в этот дом, и не теряя времени, вошла в ворота его и прошла прямо к привратнику.
Здесь жила какая-то болтливая старуха, которой Баккара немедленно сунула в руку луидор.
– Кто этот господин? – спросила она.
– Чиновник Министерства иностранных дел, – ответила старуха, пряча деньги поглубже. – Он идет, к начальнику.
– А как зовут этого начальника?
– Г. Бопрео.
– Женатый?
– Да.
– Жена его молода?
– Нет, лет сорока.
– А… у них есть дочь?
– И прехорошенькая, – ответила старуха, – и, я думаю, молодой человек, собственно, и ходит из-за нее.
– Вы думаете? – спросила Баккара изменившимся голосом.
– Когда он уходит отсюда? – добавила она.
– Часов в десять вечера.
– Хорошо, – пробормотала Баккара и бросила еще один луидор.
А в это время Фернан входил к своему начальнику.
Г. де Бопрео был незначительный дворянин из графства Венсен, он приехал в Париж без всего, но благодаря своей гибкости, добился через двадцать лет своего теперешнего места начальника отделения, которое и занимал уже около десяти лет.
Лет за восемнадцать перед этим он познакомился с молодой девушкой-сиротой, у которой не было никогда родных, кроме старой тетки. Эта девушка, по имени Тереза д'Альтерив, была жертвой гнусной засады, вследствие чего у нее родился ребенок – дочь Эрмина.
Г. Бопрео увидал Терезу. Справился о ее приданом и сделал предложение. Тереза не скрыла от него ничего, а Бопрео сказал на это:
– Я признаю вашего ребенка своим.
Тереза не раздумывала и согласилась. В свете Эрмину считали законной дочерью г. Бопрео. От этого брака с Терезой у него было два сына, из которых один уже умер, а другой, пятнадцати лет, жил дома. Единственная служанка господина начальника была послана за провизией, а потому, когда Фернан позвонил у двери г. Бопрео, ему отворила сама Эрмина. Увидев молодого человека, девушка вся вспыхнула, а Фернаном овладело то сильное и наивное смущение, какое овладевает влюбленным в присутствии любимой женщины.
Тереза Бопрео сидела в гостиной и рукодельничала; увидев молодого человека, она ласково подала ему руку.
– Фернан, – предложила Эрмина, обращаясь к молодому человеку, – хотите аккомпанировать мне на фортепиано?
Эрмина при этих словах разложила ноты.
– Я принес вам хорошую весточку, – проговорил молодой человек, – моя драма принята и пойдет зимой, а тогда я буду иметь возможность сделать…
– Я уже говорила с мама, – шепнула Эрмина.
– И..?
– Она говорит, что если вы меня любите, то можно попробовать поговорить с папа́.
В эту минуту подошла к влюбленным молодым людям Тереза и, обняв свою дочь, тихо спросила:
– А вы ее любите?
Фернан молча стал на колени.
– После обеда, – сказала она тогда, – господа, уйдите в кабинет, а я поговорю с мужем.
Но почти в ту же минуту в комнату вошел Бопрео.
Походка его была неровна, а лицо багрового цвета. Очевидно, с ним приключилось что-нибудь особенное, и его однообразная жизнь, вероятно, выдержала какое-то таинственное потрясение.
Получив деньги за свою работу, Вишня встретилась с Леоном, узнала от него, что его уже сделали, совершенно неожиданно, мастером и что поэтому их свадьба может быть через две недели.
Простившись с ним, как прощаются все влюбленные, она отправилась к матери своего жениха в Бурбонскую улицу, но на дороге встретилась с Гиньоном – худеньким сухопарым живописцем-маляром, другом Леона.
Гиньон остановил молодую девушку и предупредил ее, чтобы она отсоветовала своему жениху продолжать знакомство со слесарем Росиньолем, с которым он познакомился только два дня и который, как кажется, большой мошенник.
– Словом, вы хорошо бы сделали, – добавил Гиньон, – если бы уговорили Леона. У меня явилась преглупая мысль…
Простившись с ним, девушка пошла по направлению к Бурбонской улице, и в это-то время ей повстречался пожилой господин, маленький, толстенький, с багровым лицом и в синих очках.
На нем был надет синий сюртук с золотыми пуговицами и ленточкой Почетного Легиона в петлице.
Господин этот был не кто иной, как Гастон Исидор де Бопрео, начальник отделения Министерства иностранных дел. Сначала он приостановился и посмотрел на нее, а потом, заметив, что она не обращает на него внимания, поворотил назад и последовал за ней.
Итак, когда Вишня рассталась с Гиньоном, она встретилась с г. Бопрео, который, повинуясь неопределенному влечению своего сердца, последовал за ней.
Хотя подобное приключение не было новостью для начальника отделения, так как он сотню раз ходил за гризетками и заговаривал с ними с дерзостью, отличающую пожилых мужчин, но на этот раз остановили ли его скромные, приличные манеры этой молодой девушки, но им овладела какая-то робость, необыкновенная в мужчине его сорта, и он удовольствовался только тем, что шел вслед за нею, пожирая ее своими глазами.