Грядущая эволюция человека
При ответе на вопрос о том, как могли бы выглядеть люди будущего, мы прежде всего склонны гиперболизировать развитие мышления и, соответственно, размер головы человека. По этой логике у наших потомков должна быть огромная голова, очень высокий лоб, увеличенный объем мозга и высокоразвитый интеллект. Судя же по палеонтологическим исследованиям размеров головы у последних нескольких сотен поколений, времена быстрого увеличения объема нашего черепа давно прошли. Что же, физическая эволюция человека все-таки закончена?
В 1800 году только 3 % населения Земли проживало в городах. В 2008 году количество городских жителей составило 50 % всего человечества. К 2030 году 60 % всех людей Земли будет проживать в городах.
Еще несколько лет назад наука склонялась именно к такому выводу. Однако новые методы работы с ДНК, позволяющие производить анализ геномов различных поколений, совершили переворот в изучении эволюции человека: они создают абсолютно иную картину! Изменилось, так сказать, качество эволюции. Со времени возникновения homo sapiens в нашем организме произошла не просто основательная «перетасовка» генов: увеличилась и скорость эволюции вида. В дополнение к тому, что за прошедший срок у нас, как и у других биологических организмов, резко изменилась форма тела, сегодня наша физиология, а возможно, и поведение, продолжают подвергаться генетически обусловленным изменениям. Так, вплоть до самого последнего периода нашей истории в разных частях света происходило вполне отчетливое обособление человеческих рас. Даже сегодня под влиянием условий современной жизни генетические факторы могут обусловливать появление новых особенностей поведения у людей.
Это подтверждается глубокими исследованиями. Так, Пардис Сабети и ее коллеги из Гарвардского университета, используя обширные данные по наследственной изменчивости, попытались найти взаимосвязь между естественным отбором и геномом человека. В результате более чем в 300 частях генома были найдены следы недавних изменений, повышавших шансы людей на выживание и деторождение. Например, сопротивляемость одному из тяжелейших бедствий Африки — вирусу, вызывающему геморрагическую лихорадку Ласа; определенная устойчивость части африканского населения к таким заболеваниям, как малярия; изменение окраски кожи и активный рост волосяных фолликул у азиатов; постепенное осветление кожи и приобретение голубого цвета глаз у жителей севера Европы.
Исследовательская группа Харпендинга и Хокса пришла к выводу, что в последние 10 тыс. лет эволюция человека происходила в 100 раз быстрее, чем в любое другое время после отделения самого раннего гоминида от предков современных шимпанзе. Подобное ускорение исследователи объяснили разнообразием видов окружающей среды, в которые перебирались люди, а также изменениями в условиях существования, вызванными появлением сельского хозяйства и строительством больших городов. Главными результатами превращения дикой естественной среды в обрабатываемые угодья стали не развивающееся земледелие и трансформации ландшафта, а зачастую смертельное сочетание антисанитарных условий проживания, нового пищевого рациона и различных заболеваний (которые передавались от других людей и одомашненных животных).
Группа ирландских ученых из Смафитского института генетики Тринити-колледжа Дублина обнаружила в генетическом коде человека три новых гена, которые появились совсем недавно (а ранее это считалось невозможным). Какие особенности нашего организма или внешности кодируют эти новые гены, исследователи пока не определили. Но выяснили, что созданы они из наследственного материала, который прежде представлялся «генетическим мусором».
Хотя некоторые исследователи не вполне согласятся с этими оценками, основная идея понятна: люди превосходно эволюционируют.
Итак, биологическая эволюция продолжается и сегодня, хотя размеров головы это никак не касается. И что с нами будет? Станем мы крупнее или мельче, умнее или глупее? Могут ли возникнуть новые заболевания и как они на нас скажутся? Как будет воздействовать на нас глобальное повышение температуры? Появится ли однажды новый вид человека? Или, может быть, будущая эволюция человечества зависит уже не от наших генов, а от уровня развития техники, от внедрения в наш мозг и тело кремниевых и стальных элементов? А вдруг наше предназначение — быть всего-навсего создателями машин, следующей цивилизации, которая будет господствовать на планете Земля?
В далеком будущем человечества перечень возможных определяющих факторов эволюции можно пополнить весьма экзотическими (пусть и гипотетическими) пунктами.
Если бы один вампир питался один раз в день и всякий раз обращал своих жертв в вампиров, все население планеты превратилось бы в вампиров чуть больше чем за месяц.
Во-первых, разделение человеческой общности на отдельные группы после катаклизма космического масштаба. Здесь же стоит упомянуть (хотя этот пункт, конечно, имеет и техногенные, а не только естественные аспекты) «космические» эволюционные факторы, связанные, допустим, с колонизацией человеческим видом ближайших планет.
Во-вторых, влияния «геосистемного» порядка — изменение климата, физических, биологических условий существования человека; иначе говоря, изменение среды обитания человеческого вида, во многом и за счет последствий преобразования материальных структур планетарного масштаба самими людьми, в процессе их жизнедеятельности.
В-третьих, «внутренние» техногенные влияния, обусловленные непосредственно человеческой интеллектуальной практикой, например эксперименты в области генной инженерии, нанотехнологий, биокибернетики, искусственного интеллекта и т. п.
Алхимики столетиями искали способ превращать неблагородные металлы в золото. В 1947 году это «безнадежное» предприятие все-таки завершилось успехом. В ядерном реакторе лаборатории ядерной химии в Лос-Аламосе, штат Невада, из 100 мг ртути было получено 35 мкг золота. Сегодня это золото можно увидеть в Чикагском музее науки и промышленности.
Евгеника
Все популярные учения с начала прошлого века выдвигали на первый план неограниченную пластичность и программируемость биологического вида homo sapiens. Вновь и вновь разъяснялось, что человеческие существа мало отличаются друг от друга своими врожденными качествами, и что разница объясняется воспитанием и образованием. В последние десятилетия, по аналогии с компьютером, говорили, что программное обеспечение — это все, а «железо» — всегда одно и то же, и, стало быть, имеет меньшее значение. Дорога к счастливому будущему пролегает через улучшение окружающей среды, и только. Можно было довольно свободно говорить об эволюции, но эта свобода не распространялась на будущую эволюцию человечества. Любопытно, что замалчивание этой темы совпало с революцией в генетике.
Вплоть до середины XIX столетия западный мир в своих представлениях об устройстве Вселенной опирался на Книгу Бытия. Но открытие эволюции представило совершенно иное объяснение происхождения человека. Пытаясь согласовать религию с наукой, мы создали новую мифологию. Миф, как известно, не задает вопросов, он просто уверен, что дело обстоит «так-то и так-то». Но вопросы возникают. Вот несколько «почему».
1. В то время как другие виды животных и растений могут подвергаться существенным изменениям в течение всего лишь нескольких поколений, мы почему-то считаем, что тысячи поколений людей в самых разных условиях отбора и выборочного спаривания оставили только незначительный генетический разброс в нашем виде.
2. Интеллектуалы (в отличие от иного среднего обывателя) не сомневаются, что мы — продукт эволюции. При этом, однако, они также убеждены, что человеческие существа — единственный вид, более не подверженный этой самой эволюции.
3. Из поколения в поколение семьи становятся все малочисленнее. Люди, умственно одаренные, часто не оставляют себе замену (этого как раз и опасались ученые еще в XIX веке). Но мы спокойно принимаем это.
4. Мы все больше и успешнее уходим от естественного отбора с помощью медицины — и при этом твердо убеждены, что будущие поколения нисколько от этого не пострадают.
5. Мы закрываем глаза на то, что наш вид можно безошибочно охарактеризовать как патологический. Освободившись (это — ненадолго) от оков естественного отбора, забыв об ограниченности природных ресурсов, мы разрушаем экологию, угнетая не только другие биологические виды, но и себя самих.
6. Наша экономика нестабильна. Она основана на истощении ресурсов. Мы потребляем все больше и больше. Этот процесс проедания накопленных богатств Земли мы провозгласили целью нашего общества.
7. Человеческое общество в целом ни биологически, ни психологически никак не назовешь обществом равных условий и равных возможностей.
Условия, управляющие отбором в популяции homo sapiens — очень молодом звене в цепочке эволюции, — претерпели за последнее столетие революционные изменения. Правда, технологическая революция не повлекла за собой развенчания мифов, даже превратила их в оружие против биологии. И в конце концов мы должны решить, в какой степени мы довольны собой как видом.
Если носить джинсы две недели подряд, на них поселяется колония в тысячу бактерий — спереди, 1,5–2,5 тыс. — сзади и 10 тыс. — в промежности.
Между тем, судя по общему состоянию гуманитарной мысли на сегодня, участь будущих поколений не принимается в расчет, когда речь идет о наших сегодняшних проблемах. Здесь и хочется вспомнить о самой идее евгеники. Это зародившееся в XIX веке весьма неоднозначное учение о селекции применительно к человеку, а также о путях улучшения его наследственных свойств, призванное бороться с явлениями вырождения в человеческом генофонде. Евгенику можно представить как человеческую экологию, и она всегда выступала от имени будущих поколений! Нам, конечно, не стоит быть слишком самонадеянными относительно нашей способности предсказывать будущее. Но мы, во всяком случае, хотим иметь здоровых, умных детей, которые станут эмоционально уравновешенными альтруистами в полном смысле этого слова.
Сейчас, когда большинство людей живет много дольше своего репродуктивного возраста, населять планету будут потомки не тех, кто просто уцелел в горниле естественного отбора, а тех, у кого больше детей. Таким образом, основой отбора становится скорее рождаемость, чем смертность. Изменение поистине революционное.
По крайней мере, в теоретическом плане мы сейчас — наконец-то! — достигли согласия в том, что равенство возможностей — желанная цель. Но в то же время мы зажаты в тисках просвещенческого мировоззрения, которое настаивает не только на том, что люди должны обладать равными правами, но и что все люди одинаковы — разница только в воспитании.
К нашему счастью и радости, все мы все-таки разные — и как отдельные личности, и как группы. Мы отнюдь не идентичные устройства с разным программным обеспечением. И наш моральный долг в том, чтобы передать детям не одну и ту же наследственность, а разную, и притом лучшую из всех возможных для каждого.
Но есть и другие взгляды, которые указывают на то, что мы легко можем причинить непоправимый вред, разбив драгоценную вазу, передаваемую из поколения в поколение. В самом деле, многое в нашей обыденной жизни чревато генетическими последствиями. Кому иметь детей и сколько? Все, что влияет на продолжение рода, является фактором нового отбора. К этому можно отнести поход в ближайшую аптеку за противозачаточными средствами — просто из желания снизить, а то и вовсе прекратить деторождение ради успешного образования или карьеры. Предоставляя свободные дни для ухода за детьми и финансовую поддержку лишь беднейшей части населения, правительства государств стимулируют рождаемость в одних социальных группах и поощряют другие заводить поменьше детей. Такая политика уже теперь стала важным фактором в генетическом отборе.
Однако нам нужно осознать нашу принципиальную ситуацию в физическом мире как биологических существ. Не должны ли мы тогда заменить естественный отбор научным? Сэр Фрэнсис Гальтон, отец евгеники и статистики, сказал: «То, что природа делает слепо, медленно и безжалостно, человек может делать осмотрительно, быстро и гуманно… Работать в этом направлении — его долг». Может быть, нам стоило бы прислушаться? Человечество вступает в новую фазу понимания механизмов наследственности, в эпоху новых биотехнологий. Научное объяснение получили многие аспекты здоровья и поведения человека, на которые до сих пор смотрели лишь сквозь призму морали.
Современная революция в генетике, близкая перспектива овладеть геномом человека — все это пугает и вдохновляет. Нам придется принять как данность, что открытия в области генетики предоставят человечеству такие возможности, о которых сейчас мы едва ли догадываемся. Разногласия по поводу того, что принадлежит наследственности (nature), а что относится к влиянию среды (nurture), покажутся устаревшими.
Здесь нужно сказать о трех основных инструментах.
Цель позитивной евгеники — повышение рождаемости у тех, кто наделен генетическими преимуществами, путем финансового поощрения, целевых демографических анализов, оплодотворения in vitro, пересадки яйцеклеток, клонирования. В пронаталистских странах (то есть там, где хотят поднять рождаемость) уже занимаются позитивной евгеникой в умеренных формах.
Негативная евгеника, направленная на снижение рождаемости среди генетически менее удачливых, в основном, существует лишь в виде семейных консультаций, предусматривая, в частности, своевременное прекращение беременности или стерилизацию. Чтобы сделать услуги такого рода общедоступными, евгеники выступают за то, чтобы люди с низкими доходами по крайней мере получали их бесплатно.
Генетическая инженерия, не известная прежней евгенике, представляет собой активное вмешательство в развитие эмбриона — без преимущественного поощрения тех или иных групп людей.
Экспериментально доказано, что комаров в большей степени привлекают люди, выпившие пива или поевшие бананов.
Как известно, Творец создал траву, рыб, птиц небесных, пресмыкающихся по земле и много-много других биологических видов. Но также известно, что к биологическим видам неприменимо понятие неизменности. С каждым новым поколением особи наследуют новые гены — мутируют. Далеко не всегда, а только изредка мутация может улучшить шансы индивидуума на выживание. И тогда с некоторой вероятностью в следующих поколениях ген, несущий новое свойство, широко распространяется во всей популяции. Подавляющее большинство мутаций, однако, приводит к сокращению потомства. Это и есть классическое равновесие мутации и смерти, называемое естественным отбором. Так завещал великий Дарвин: отбор — центральный механизм эволюции.
Но успехи медицины таковы, что у вида homo sapiens естественный отбор свелся почти к нулю. К примеру, есть данные, что сегодня 98 % американцев доживают по меньшей мере до 25 лет. Это означает, что почти исключена детская смертность, чего никогда ранее в истории человечества не было: раньше слабенькие и страдающие серьезными врожденными заболеваниями малыши в основном не выживали. Медицина по преимуществу «горизонтальна»: упор делается на борьбу с заболеваниями среди ныне живущих людей, а не на генетическое здоровье в поколениях, то есть, «по вертикали». Экономически и прагматически это вполне понятно: в конце концов, врачу и фармацевту очень сложно взимать плату с еще не рожденных людей. Медицина в нашем обществе — бизнес, ориентированный на платных пациентов; а ведь те, кто может и хочет платить, — это люди, которые больны сейчас.
Генетическая угроза
Пусть так, медицина «горизонтальна» и не дает действовать естественному отбору, поскольку это подрывает бюджет врачей. Однако, вместе с тем, человек с удовольствием (и, надо сказать, с довольно большой сноровкой) управляет эволюцией многих видов растений и животных. Почему бы не попытаться теперь контролировать свою собственную эволюцию (а не сводить ее к нулю впечатляющими успехами медицины)? Зачем ждать, когда все сделает естественный отбор, если мы можем справиться с этим быстрее и во многих отношениях с большей для себя пользой? Например, ведя исследования в области поведения человека, ученые сегодня ищут генетические компоненты, связанные не только с медицинскими проблемами и нарушениями, но также с характером, различными аспектами сексуальности и конкурентоспособности личности. Многое из этого, хотя бы частично, может передаваться по наследству. Есть вероятность того, что со временем станет привычным проводить тщательное обследование людей для определения организации их генома и по результатам назначать лекарства.
Следующим шагом ожидается непосредственное воздействие на гены и геном человека. Возможны два пути: замена генов в каком-то отдельном органе (генная терапия) или же изменение всего генома пациента (зародышево-потомственная терапия). Пока что исследователи стараются решить промежуточную задачу по применению генной терапии для лечения некоторых заболеваний. Но если когда-нибудь ученые овладеют терапией зародыша, то это будет означать, что мы сможем оказывать помощь не только самому пациенту, но и его детям. Главное препятствие для использования генной инженерии в этих целях — исключительная сложность человеческого генома. Гены в организме человека выполняют обычно более чем одну функцию. А функции, в свою очередь, бывают обычно закодированы более чем в одном гене. Из-за этой особенности, известной как плейотропия, воздействие на какой-то один ген может иметь самые неожиданные последствия.
Зачем вообще пытаться это делать? Да ведь большинство родителей захочет гарантировать рождение детей нужного пола, наделить их физической красотой и силой, умом, музыкальным талантом или приятным характером, а кроме того — попытаться избавить свое потомство от, допустим, депрессивности, гиперактивности, скупости, безрассудности или даже склонности к правонарушениям! Побудительные мотивы здесь очевидны, и они очень сильны.
Столь же мотивированной, как и попытки родителей генетическим путем обеспечить социальную защищенность своих детей, станет борьба с человеческим старением. Как подсказывают многие недавние исследования, старение человека — не просто износ частей его организма, а запрограммированное разрушение, которое в значительной мере контролируется генетически. Если это так, то рано или поздно генетические исследования помогут выявить многочисленные гены, управляющие различными аспектами этого процесса, и с такими генами можно будет производить необходимые манипуляции.
Крайне редкая аномалия — люди с голубой кожей. Можно считать это забавой природы, но во многих случаях этой странности можно дать биологическое объяснение. Так, аномалии в генетическом развитии, обусловленные продолжавшимся на протяжении нескольких десятилетий близкородственным скрещиванием, придало голубоватый оттенок коже некоторых южноамериканских индейцев.
Если представить, что генные изменения войдут в практику, то стоит подумать: а как это может повлиять на дальнейшую эволюцию человечества? Вероятно, очень сильно. Предположим, родители воздействуют таким образом на еще не родившихся детей, способствуя их умственному развитию, приобретению определенного внешнего вида и большей продолжительности жизни. Если такие дети вырастут умными, проживут много лет, то они смогут иметь больше детей и зарабатывать больше любого из нас. Вероятно, такие схожие люди захотят общаться и заводить семьи с себе подобными. В условиях их добровольной географической или социальной самоизоляции может произойти дрейф генов, а впоследствии и новое видообразование. Иначе говоря, однажды люди смогут встретить на улице человеческое существо нового вида. Захотим ли мы избрать такой вариант развития событий? Впрочем, от нас это не зависит — выбор сделают наши потомки!
Но есть и еще кое-какие серьезные факторы. Дело в том, что потомки эти должны как минимум родиться и быть здоровыми, умными и активными. Между тем, Британская энциклопедия кратко перечисляет некоторые из характерных фактов, относящихся к 3500 известным в настоящее время аутосомным доминантным и рецессивным заболеваниям, а также заболеваниям, сцепленным с полом (список этот, впрочем, постоянно растет): «Эпидемиологические исследования дают основания предполагать, что примерно 1 % всех новорожденных страдает одним генным дефектом и 0,5 % имеют хромосомные аномалии, способные привести к серьезным физическим дефектам и умственной отсталости. По меньшей мере половина из 3–4 % младенцев с врожденными дефектами несет в себе значительные генетические недостатки. Как минимум 5 % всех регистрируемых зачатий имеют серьезные хромосомные аномалии, а в 40–50 % самопроизвольных абортов речь идет об эмбрионах с хромосомными аномалиями. Около 40 % детской смертности обусловлено генетической патологией; 30 % детских и 10 % взрослых пациентов нуждаются в больничном уходе из-за генетических расстройств. Генетические дефекты, хотя бы и небольшие, имеются у 10 % всех взрослых…. Пятая часть мертворождений и смертей в раннем детском возрасте вызвана серьезными врожденными аномалиями, и около 7 % всех новорожденных страдают от умственных или физических дефектов».
Это далеко не все. Показатели спонтанных мутаций свидетельствуют, что такого рода генетических «опечаток» ныне приходится до двухсот (!) на каждого человека. Помимо генетических аномалий, необходимых и достаточных для появления соответствующих нарушений, существует намного больше многофакторных заболеваний, в которых соучаствуют определенные гены, создавая ту или иную степень предрасположенности к конкретным заболеваниям, например к большинству разновидностей рака, сахарному диабету, гипертонии.
Слепые от рождения люди не видят снов. Но они их слышат, осязают и ощущают на вкус и запах.
Ранние евгеники наивно полагали, что достаточно будет просто не позволять людям с наследственными заболеваниями иметь детей, чтобы с каждым поколением появлялось все больше здоровых людей. Но патологические гены чаще всего рецессивны. То есть количество носителей нежелательных генов намного превышает количество активно больных, и отказ больных людей производить потомство мог бы дать лишь крайне медленный спад заболеваемости в последующих поколениях. Например, если та или иная наследственная патология проявила себя у 1 % населения, потребуется девяносто поколений, чтобы снизить этот показатель до 0,01 %, и девятьсот (!) поколений — при условии произвольного спаривания, — чтобы понизить этот показатель до одного случая на миллион. Но и тогда естественные спонтанные мутации будут продолжаться, так что воевать с ними придется до бесконечности.
Сегодня, конечно, быстро развивается генная инженерия. В случае, если один или оба будущих родителя являются носителями генетических заболеваний, врач может осуществить искусственное осеменение in vitro и затем провести так называемый эмбриональный скрининг — доимплантационную генетическую диагностику, чтобы выбрать здоровый эмбрион для имплантации в матку. Подобные «чудеса» уже теперь предпринимаются на добровольной основе. В недалеком будущем станет возможным вносить изменения в эмбриональные, а не только соматические (не участвующие в размножении) клетки. Это включается в общую перспективу евгенических возможностей, которую иногда называют терапией зародышевого пути.
Вопрос заключается в следующем: имеют ли родители моральное право производить на свет детей с нездоровой наследственностью? Философ и теолог Эммануил Левинас говорит: «Мой сын — не просто мое создание, как стихотворение или вещь. Он — не моя собственность».
Есть серьезные основания относиться к возможности искусственного конструирования детей очень осторожно. Сразу же можно назвать фактор, связанный с риском медицинских ошибок. Ошибки всегда возможны. Вместе с тем, это не мешает нам пользоваться медицинскими услугами.
Но есть более общий фактор — этический. В самом деле, не является ли самым главным в обсуждении евгеники тот момент, что кто-то, основываясь на локальных критериях, берет на себя право решать, какие свойства и способности человека имеют право на существование, а какие — нет? Ключевой вопрос: как общество (социальная евгеника) или личность (личная евгеника) могут решить, какие свойства допустимы у потомства? Вправе ли общество влиять на решения социальной и личной евгеники, можно ли их регулировать? Именно этот вопрос, его открытость, а не всегда «фанатизм и мракобесие», работает, когда терапию зародышевого пути считают противоестественной. В самом деле, имеем ли мы право играть роль Творца?
Только 10 % земной поверхности находится более чем в 48 ч пути от ближайшего крупного города. Самым удаленным уголком Земли является Тибет.
Эволюционно возможное прошлое: боскопы
Следить за ходом эволюции всегда было делом не футурологов, а палеонтологов — они занимаются изучением окаменевших костей, сохранившихся с древнейших времен. Как выяснили специалисты, возраст человеческого семейства гоминидов составляет по меньшей мере 7 млн лет. Именно столько времени прошло с тех пор, как появился небольшой по размеру проточеловек sahelanthropus tchadensis. С той поры наше семейство пополнилось (этот вопрос все еще активно обсуждается специалистами) рядом новых, довольно своеобразных видов. Сегодня нам известно о девяти, хотя где-то, безусловно, скрываются и другие персонажи этой истории.
Некоторые из этих видов представляют настоящую загадку.
В 1913 году в Африке близ городка Боскоп (Boskop) были найдены странные кости черепа — непропорционально большие. Позднее, описывая их в журнале Nature, исследователь Фредерик Фитцсимонс сообщил: останки принадлежали людям, которые жили около 30 тыс. лет назад. И объем их мозга доходил до 1900 см3. Это на 30 % больше, чем у современного человека. Этих ископаемых людей так и назвали — боскопами.
Известные американские нейрофизиологи Гари Линч и Ричард Грэйнджер написали, что боскопы благодаря своим огромным мозгам обладали и высочайшими умственными способностями. Они были разумнее нас настолько, насколько мы разумнее обезьян. Исследователи подчеркивают, что боскопы обладали сильно развитыми лобными долями — по объему в полтора раза превосходившими соответствующие отделы нашего мозга, — а как раз они в основном отвечают за интеллект. Как предполагают Линч и Грэйнджер, боскопы благодаря своим лобным долям могли параллельно обрабатывать несколько потоков информации, анализировать сложные ситуации с большим количеством возможных исходов. Могли размышлять о какой-нибудь проблеме и одновременно вести беседу. Боскопы гораздо лучше людей хранили воспоминания — вплоть до самого раннего возраста, могли их восстановить целиком, что нам почти никогда не удается.
Ко всему прочему, у боскопов были удивительные лица — почти детские: с маленькими подбородками, крошечными носами и большими глазами. Словом, их внешний облик вполне соответствовал идеям антропологов о человеке будущего. Откуда появились боскопы и отчего исчезли примерно 20 тыс. лет назад — до сих пор загадка.
Во всяком случае, можно утверждать, что палеонтологическая история гоминидов неполна. Следы человека более давнего периода практически не сохранились в осадочных породах. Однако научная картина ежегодно меняется, складываясь из публикуемых сообщений о вновь обнаруженных окаменелостях или новых интерпретациях прежних находок.
Эволюционно возможное будущее
Не исключено, что в прошлом в нашем роду уже появлялись новые виды. А как насчет будущего?
Люди в целом сохранят свой привычный облик и через миллион лет, — успокаивает итальянский антрополог Джорджио Манци. Если не случится какого-нибудь катаклизма, — поправляет коллегу Стив Джонс из London University College. Глобальная катастрофа, по мнению ученого, может дать старт суровому естественному отбору. А он, в свою очередь, будет способен сильно повлиять на человеческую внешность. Других же «побудительных мотивов», кроме существенного изменения среды обитания, вроде бы и нет.
Мнения специалистов неоднозначны. Одни считают, что более вероятны изменения, касающиеся трансформации процессов внутри организма и психики. Исчезновение таких болезней, как рак, СПИД и им подобных может ослабить нашу иммунную систему и, как следствие, сделать жизненной необходимостью прием различных препаратов. Постоянное лечение превратится в норму. Можно сказать, что люди будут всю жизнь лечиться, не болея.
Питание тоже может превратиться в раздел медицины. В организм каждого человека будут поступать только те вещества и микроэлементы, которые необходимы только ему и никому более. У каждого члена семьи будет что-то вроде персональной карты, в память которой занесены индивидуальные характеристики организма. Для того чтобы вместе с необходимыми микроэлементами человеку не попали микроэлементы, которые уже имеются в избытке, пища будет готовиться на молекулярном уровне, то есть будет напоминать коктейль, составленный из молекул.
Нет никаких научных доказательств того, что прием пищи в позднее время суток приводит к большему отложению жира по сравнению с дневной трапезой.
Некоторые продукты питания будут выращиваться непосредственно у нас дома, в автоматизированных искусственных экосистемах. Функционирование этих искусственных экосистем будет идентично естественному. Пищевые цепи и замкнутый круговорот веществ будут стабильно обеспечивать людей пищей, оказывая минимальное воздействие на окружающую среду.
Развитие информационных технологий скажется на психике. Интернет будущего, виртуальная реальность, разнообразные гаджеты и девайсы позволят быстро и без душевных усилий устанавливать и развивать отношения, удовлетворять многие потребности. Вплоть до сексуальных. Даже сидя в одиночестве. Но от подобной легкости притупятся чувства любви, симпатии, доверия, уважения. Люди будут все менее способны заботиться о других и перестанут понимать, что такое солидарность, взаимная поддержка, самопожертвование. Они могут вообще стать похожими на домашних животных, невосприимчивых и равнодушных. В связи с этим, кроме прочего, снизится физическая активность и избыточный вес может стать нормой.
Другие ученые, наоборот, прогнозируют существенные анатомические перемены. Но единого мнения по поводу грядущего человеческого облика нет. Равно как и согласия по срокам.
Эволюция человека будет продолжаться рядом радикальных изменений, предсказывает Оливер Карри, ученый из Центра натурфилософии и социальных наук в Лондонской экономической школе.
К началу четвертого тысячелетия улучшения в системе питания, медицины, а также достижения в области генной инженерии приведут к тому, что мы дорастем до 1 м 90 см и будем жить в среднем 120 лет, причем в 80 мы будем выглядеть на 40. Человек будет иметь только один цвет кожи — коричневатый, кофе с молоком, из-за неизбежного смешения рас.
К тому времени сексуальные предпочтения подтолкнут эволюцию в направлении более красивого человечества, чем нынешнее, и еще более привлекательного в сексуальном плане: симметричные лица, пышная грудь у женщин, более крупные мужские половые органы.
В еще более отдаленном будущем, через 100 тыс. лет, как предполагает ученый, естественный отбор приведет к созданию двух «раздельно существующих племен»: с одной стороны — каста красивых, умных и благополучных, которые предпочитают размножаться внутри своей группы; с другой стороны — своего рода «генетический мусор»: дегенеративная, вырожденная, слабая, глупая популяция. «Отдаленное будущее человека, — отмечает профессор, — будет историей добра, зла и уродства».
В XIX и начале XX века удаление всех зубов с заменой их вставными было популярным подарком на 21-летие.
К анатомии человека будущего
Однако многие антропологи и футурологи полагают, что изменения, касающиеся всех, начнутся гораздо раньше — в ближайшую тысячу лет. И они будут не особенно эстетичными.
Лицо. Привычка пережевывать все более легкую пищу сделает наши лица похожими на детские: круглыми, с маленькими подбородками. Со временем станут мельчать зубы — пока вовсе не исчезнут.
Нос. По мнению некоторых ученых, нос тоже исчезнет: от него останутся две дырочки и едва заметный бугорок. Ведь человек за тысячелетия эволюции уже потерял три четверти своего обоняния. Но другие «провидцы», напротив, полагают, что нос увеличится в размере и будет снабжен системой отсеков и пещерок, чтобы лучше очищать воздух. По той же причине волосы в носу станут более густыми и длинными.
Уши. На ушных раковинах появятся складки-клапаны, которые можно будет закрывать для защиты от шума.
Голова. Обилие информации потребует более крупного мозга. И, соответственно, черепа. Голова увеличится и округлится.
Глаза из-за обилия всякой грязи и пыли в атмосфере станут раскосыми и приобретут второе веко или защитную темную пленку.
Шоколад не вреден для зубов. Более того, он замедляет развитие кариеса. Правда, речь идет не о молочном, а о черном шоколаде.
Пальцы. Вообще, культура и техногенная среда во многом станут определять нашу биологию, — утверждает философ Франческо Кавалли Сфорца. Например, у всех людей со временем будут длинные тонкие пальцы — чтобы было удобно пользоваться всевозможными сенсорными устройствами. Возможно, пяти пальцев на руке не понадобится: хватит двух-трех.
Волосы. И сильный, и слабый пол напрочь лишатся волос, даже на половых органах. Не говоря уж о голове, подмышках и подбородке. Ученые полагают, что так будет сказываться необходимость экономии воды для помывки и бритья.
Скелет. Некоторые ученые предполагают, что у человека останется один шейный, один грудной, один поясничный позвонок и два-три крестцовых. Исчезнут кости плечевого пояса. О сокращении количества пальцев мы уже говорили. Скелет будущего человека представляется необыкновенно уродливым в сравнении с настоящим. Человек окажется беззубым существом небольшого роста, с огромной головой и коротким туловищем.
Мышцы. Мышечная масса тела заметно снизится (мышцы окажутся ненужными из-за развития техники).
Кожа огрубеет, чтобы противостоять неблагоприятным техногенным факторам вроде атмосферных загрязнений или космических излучений. Причем ее цвет не обязательно будет иметь благородный кофейный оттенок. Она вполне может сделаться зеленой или розовой из-за техногенных особенностей питания и постоянного приема химических препаратов. Грубая, дубленая, чешуйчатая кожа может стать необходимой еще в одном отношении. Если люди будут жить в условиях безвоздушного пространства, вдалеке от Земли (в рукотворных межпланетных городах, например), такое строение кожи обеспечит сохранение давления крови внутри организма. Ведь с такой кожей, какая есть у человека сейчас, в космосе кровь будет просто закипать и разрывать сосуды. Важным может оказаться и зеленый цвет кожи — когда мы попадем в условия, где кислород для крови должен будет вырабатываться самим организмом с помощью фотосинтеза. Тем более что солнечного света в космосе с избытком. Это объясняет, почему инопланетяне могут оказаться «зелеными человечками».
Население Токио с пригородами насчитывает 35 млн человек. Это больше, чем население всей азиатской части России, включающей Сибирь и Дальний Восток и занимающей около 80 % ее территории.
По приведенному выше описанию будущий обитатель Земли похож на инопланетянина, каким его традиционно представляют. Неужели между тем и другим есть связь?
Внутренние органы. Новыми биологическими условиями будут вызваны к жизни новые функции внутренних органов, а также возобновлены или развиты старые функции.
Легкие. Легкие увеличатся в размере и разовьют более густую кровеносную систему, чтобы извлекать из воздуха то небольшое количество кислорода, которое в нем останется.
Печень, поскольку ее функцией является очищение крови, вырастет до огромных размеров, чтобы более успешно фильтровать отравляющие вещества.
Аппендикс. Снова станет рабочим органом, помогая перерабатывать пищу, которая к тому времени станет исключительно растительной (поскольку мясо станет непригодным к употреблению из-за загрязнения окружающей среды).
Почки. Дефицит водных ресурсов будет провоцировать новые функции органов, например функцию почек извлекать воду из мочи и сохранять ее в организме.
Могут появиться и совершенно новые внутренние органы.
Однако, конечно же, не все ученые согласны с подобным гипотетическим конструированием. Ведь прошлую историю человека нельзя переносить на будущее. Его выход из животного мира протекал в суровой борьбе за существование. В человеческом обществе, где действуют социальные законы, складываются совершенно иные условия жизни. Современная наука накопила большое количество фактов, которые указывают на то, что многие отклонения от нормы в разных аспектах анатомии не имеют никакого отношения к эволюции ни в прошлом, ни в будущем.
Из всех живых существ только люди, шимпанзе и дельфины занимаются сексом ради удовольствия.
Законы эволюции животного мира не распространяются полностью на человека, и поэтому предсказания строения будущего человека — чистая «научная фантастика». Наукой доказано, что скелет человека, жившего 50 тыс. лет назад, ничем не отличался от скелета современных людей. За этот период не возникло никакого нового признака, который дал бы право говорить о новом этапе развития человека. Дальнейшее совершенствование человека связано только с развитием его интеллекта, а также с гармоническим развитием духовных и физических сил.
Здесь необходимо сказать еще об одной современной составляющей эволюционного процесса вида homo sapiens. Какими удивительными и невероятными ни представлялись бы факторы эволюции человека в будущем, мы склонны представлять себе эту эволюцию как нечто, связанное со структурными изменениями в организме. Однако она способна затрагивать и такие области, как поведение человека. Человеческий вид вполне может накапливать другие, нежели интеллектуальные способности (которые по наследству не передаются), наследуемые особенности, не сулящие нам вообще-то ничего хорошего. Например, такие нарушения поведения, как синдром Туретта или синдром дефицита внимания и гиперактивности, могут, в отличие от интеллекта, быть закодированы всего лишь в нескольких генах — и этого окажется достаточно для их высокой наследуемости. Если подобные нарушения еще и увеличат вероятность рождения детей, то они с каждым новым поколением будут становиться все более распространенными.
Многие люди носят в себе гены, делающие их предрасположенными к алкоголизму, потреблению наркотиков и другим пагубным пристрастиям. Большая часть людей успешно этому противостоят, поскольку гены — это не всегда неотвратимость, и их действие определяется окружением человека. Однако, разумеется, есть люди, которые поддаются влиянию наследственности, и возникающие проблемы влияют на то, смогут ли они выжить и сколько у них будет детей. Подобных изменений уровня рождаемости вполне достаточно для продолжения действия естественного отбора. Дальнейшая эволюция может в значительной мере зависеть от ситуаций, в которых будут проявляться специфические формы поведения людей. Точно так же она зависит от различных человеческих реакций на изменчивые социальные и прочие внешние условия. Однако, в отличие от других биологических видов, мы не собираемся пассивно принимать эту логическую схему Дарвина.
Разговоры во сне, с медицинской точки зрения, считаются нормой. Интересно то, что немые тоже разговаривают во сне, но языком жестов.
Мы еще люди или уже машины?
Еще менее предсказуемыми, чем генные манипуляции, представляются наши взаимоотношения с машинами. Или их с нами. Не может ли быть следующей ступенью (или даже конечной целью) эволюции нашего биологического вида симбиоз с техникой, синтез органического и неорганического начал? Многие писатели-фантасты уже предсказывали, что возможно сочетание человека и робота, или, например, загрузка данных из мозга человека в компьютер.
На вершине Эвереста действует скоростной беспроводной Интернет.
Фактически мы уже находимся в зависимости от машин. Чем активнее мы создаем их для удовлетворения собственных нужд, тем больше наша жизнь оказывается приспособленной уже к их потребностям. С увеличением сложности и взаимосвязанности техники для нас возрастает необходимость попытаться наладить с ними некое взаимодействие. В книге «Дарвин среди машин» американский писатель Джордж Дайсон заметил: «Все, что делают люди для облегчения управления компьютерными сетями, становится одновременно, хотя и по иным причинам, облегчением для компьютерных сетей задачи управления людьми: дарвиновская эволюция может пасть жертвой собственного успеха, поскольку не будет успевать за порожденными ею самой недарвиновскими процессами».
Наше совершенствование в технических областях угрожает размыть старые пути, по которым двигалась эволюция.
Рассмотрим два различных взгляда на будущее, изложенные в 2004 году в очерке философом-эволюционистом Ником Бостромом из Оксфордского университета.
Вначале он настраивает нас на оптимистический лад: «Развернутая картина показывает общую тенденцию к повышению уровней сложности, знания, понимания и целенаправленной организации. Тенденцию, которой мы можем дать название «прогресс». Представляя себе все это в радужном свете, можно утверждать, что эволюция (биологическая, миметическая — связанная с мышлением — и техническая) будет продолжаться и пойдет в желательном для нас направлении».
Как доказывал Стивен Дж. Голд, окаменелости — в том числе оставшиеся от наших предков — свидетельствуют о том, что эволюционные перемены не были непрерывными. Они происходили рывками, которые, конечно же, нельзя считать «прогрессивными» или целенаправленными: к примеру, биологические организмы могли как уменьшаться, так и увеличиваться в размерах.
Однако прошлая эволюция имела по меньшей мере один неизменный вектор: в направлении возрастания сложности. Вероятно, таковой будет и дальнейшая эволюция человечества: увеличение сложности через некое сочетание анатомических, физиологических или поведенческих изменений.
В настоящее время один-единственный безобидный поисковый запрос в Google обходится нашей планете в 0,2 г углекислого газа, оказывающимся в атмосфере. Немного? А если учесть, что услугами поисковой системы Google ежемесячно пользуется более полумиллиарда человек?
Если мы продолжим приспосабливаться и произведем умелое терраформирование (изменение климатических условий планеты для приведения ее атмосферы, температуры и экологических условий в состояние, пригодное для обитания земных растений и животных; термин впервые использовал американский писатель-фантаст Джек Уильямсон в 1942 году), то у нас будут все генетические и эволюционные предпосылки к тому, чтобы жить на нашей планете даже в эпоху угасания Солнца.
Но возможен менее благополучный вариант. Как считает Ник Бостром, загрузка нашего сознания в компьютер могла бы означать конец человечества. Совершенный искусственный разум получил бы возможность извлекать различные элементы наших знаний, а затем собирать из них нечто, что уже не будет иметь отношения к человеку. Это сделало бы нас морально устаревшими.
Итак, Бостром прогнозирует следующий сценарий развития событий: «Некоторые человеческие индивидуумы будут производить загрузку в компьютер и делать несколько собственных копий. Между тем благодаря постепенному прогрессу в нейронауке и создании искусственного интеллекта впоследствии появится возможность помещать знания каждого человека в индивидуальный модуль, а затем соединять его с модулями других людей. Модули, соответствующие общему стандарту, могли бы лучше общаться и взаимодействовать с другими модулями, что было бы более экономичным и продуктивным и вызывало бы потребность в дальнейшей стандартизации. Для умственной структуры человеческого типа могло бы тогда попросту не найтись места».
Но моральное устаревание человеческого вида как такового — не такая уж большая беда по сравнению с еще одной перспективой, обсуждаемой Ником Бостромом. Если бы новым критерием эволюционной приспособленности стала эффективность машин, то в нашей жизни было бы уничтожено очень многое из того, что мы считаем глубоко человеческим. Философ пишет: «Существуют такие сумасбродные и приятные вещи, которые в значительной мере условно наполняют человеческую жизнь смыслом: юмор, любовь, игры, искусство, секс, танцы, светские беседы, философия, литература, научные открытия, еда, дружба, воспитание детей, спорт. Исходя из своего вкуса и возможностей, мы занимаемся всем этим, и в эволюционном прошлом нашего вида подобные предпочтения носили приспособительный характер. Но какие у нас основания для уверенности, что эти же или подобные им вещи по-прежнему будут нужны нам для адаптации в будущем? Вероятно, тогда добиваться максимальной эволюционной приспособленности станет возможным лишь путем непрерывного, тяжелого и монотонного труда с помощью повторяющихся и изматывающих рабочих операций, главная цель которых — крохотное улучшение какого-нибудь производственно-экономического показателя».
Что же мы имеем в итоге? Предположив, что оно выживет, человечество может пойти по одному из трех вероятных путей:
•застой — преимущественное сохранение нынешнего положения с некоторой коррекцией в период смешения человеческих рас;
• видообразование — появление нового вида человека на нашей или какой-либо другой планете;
• симбиоз с машинами — в результате соединения машин и человеческого сознания образуется коллективный разум, в чьих границах могут сохраниться или не сохраниться качества, которые мы рассматриваем как человеческие.
Остается только, затаив дыхание, спрашивать: Quo vadis Homo?
На пересылку спама ежегодно затрачивается 33 млрд кВт/ч электроэнергии, что сопровождается выбросом в атмосферу около 17 млн т углекислого газа (как 3 млн автомобилей). Такого количества затрачиваемой электроэнергии достаточно для электроснабжения 2,4 млн домов.