Тибо возликовал от такого предложения и готов был немедленно его осуществить. Но герцогиня охладила его пыл:
– Надо придумать какой-то предлог, чтобы ее одеть по-праздничному, предложить сходить в церковь. Перед выходом из замка я ей дам этот напиток. И моя дочь – твоя жена!
Какими счастливыми глазами они смотрели друг на друга!
– Я вас, герцогиня, озолочу, я исполню все ваши желания, только помогите мне, – сказал на прощание Тибо. – Я буду с нетерпением ждать сообщения.
И он раскланялся.
Герцогиня долго искала предлог, чтобы в неурочное время, в праздничном платье заманить дочь в церковь. Но ничего не шло на ум. Помог тот же священник. Он задержал герцогиню после молитвы и сказал, что приближается день памяти ее бывшего мужа, и будет ли по этому случаю заказан молебен?
– Да, да! – радостно воскликнула она, – и не только молебен.
И она напомнила ему об их договоре. Услышав от нее это напоминание, он прокашлялся, как бы говоря, что все помнит и не стоит об этом говорить. И скромно сказал, что неплохо бы ей заранее отдать деньги. Ему так необходим ремонт крыши.
– Хорошо, – сказала она, – завтра зайдите ко мне.
Вернувшись домой, тут же написала письмо Тибо, указав дату возможного венчания. И, снарядив гонца, немедленно отправила его в Париж.
Но, как говорится, человек предполагает, а… небо располагает. Гонец, не очень хорошо знавший дорогу, сбился с пути. Дело было к ночи. Увидев вдали огонек, он обрадовался и решил ехать на него. А приехал к замку… де Буа. Слуга, прежде чем впустить странника, подробно расспросил его и, указав комнатушку, сам побежал к епископу. Тот приказал слуге хорошо угостить путника и принести его письмо.
На этот раз граф Шампаньский не стал тревожить свою гвардию. Тут же вызвав друзей, зачитал им письмо герцогини.
– Что делать? – спросил он.
Де Конти тонкими пальцами пробежался по волосам, слегка почесал висок и, как самый умный из них, заговорил первым.
– Тибо, чует мое сердце, что это последний вариант: или, или.
Его поддержали де Невернэ и Аршамбо.
– Кого мне брать? – спросил Тибо, оглядывая друзей.
– Но не свою же гвардию, – сказал герцог. – У нас нет времени. Надо двигаться быстро. Думаю, полсотни человек хватит.
Остальные согласились.
Два предмета, выпущенные из разных точек к одной цели, обязательно должны встретиться.
Роберт гнал свой отряд, не жалея ни людей, ни лошадей. Время катастрофически таяло.
– Теперь – близко, – обрадовал Роберт друзей на одной из остановок.
– Только смотри, дорогу не проскочи, – рассмеялся Матье.
На одной из развилок Роберт осадил коня.
– Здесь? – спросил Матье.
– Да… вроде, – неуверенно произнес Роберт, тщательно вглядываясь в дорогу.
– Нет! Эта сильно заросшая. Едем дальше.
Проехав лес, они выехали на большую, даже огромную, поляну. Такой Роберт не помнил. Вдалеке виднелся лес, и он чем-то напоминал тот, в котором произошла его нечаянная встреча с Агнессой. А замок – за ним. Он это хорошо помнил.
– Вроде там, – он плетью указал на далекую стену леса.
В это время оттуда выезжал какой-то отряд. Роберт остановил коня.
– Что за люди? – спросил подъехавший к нему Матье.
– Не знаю, – пожал он плечами, – но чует мое сердце, что это не к добру.
– Смотри, их много, десятка четыре-пять наберется.
– Ну что, повернем назад? – усмехнулся капитан.
– Зачем? – удивленно спросил Матье. – Была не была: семи смертям не бывать, а одной не миновать.
– Тогда вперед! – и Роберт тронул коня.
Но это движение было недолгим. Как только стало возможно рассмотреть друг друга, обе стороны невольно остановились.
– Вот и жених пожаловал! – произнес Роберт и крикнул: – Граф, предлагаю вам повернуть назад.
В ответ тот крикнул:
– Нет, граф, это я вам предлагаю уйти с моей дороги.
Конь под Робертом танцует на месте.
– Граф, – вновь крикнул он, – я своей дороги никому не уступаю. Посему пусть нас рассудят шпаги.
– Драться будем, – заволновался Вержи, – а их, смотри, сколько!
– Тихо, – осадил его Дре.
– Только, граф, – продолжил Роберт, – предлагаю тебе следующее: я поворачиваю назад своих гвардейцев, – и он смотрит на Бараса, тот понятливо кивает и отъезжает на несколько шагов, – а ты приказываешь удалиться своим людям. Иначе сам понимаешь, что они с вами сделают.
– Какие гвардейцы! Их ведь нет! О чем он? – вновь заволновался маркиз.
– Тихо, ты! – опять зашипел на него Дре. – Стой и слушай!
Вид отдельно стоявшего гвардейца, готового отвести своих или бросить их в бой, магически подействовал на ближнее окружение Тибо. Первым не выдержал Аршамбо:
– Тибо, прикажи своим людям убраться вон. Иначе… – голос его аж задрожал. Аршамбо поддержали Конти и Невернэ. Причем дружно, напористо, требовательно.
– Терпение мое кончилось, – крикнул Роберт.
Видно было, как гвардеец перебирает узду. Команда, и он поскакал. Не выдержал Конти.
– Верни! – со злобой прошипел он.
И Тибо не выдержал. Встречи с гвардейцами не желал никто из людей Тибо. Получив команду, те, пришпорив коней, с легким сердцем понеслись подальше от страшного места.
Оставшиеся спешились и стали выбирать противников.
– Я беру того… женоподобного, – первым заявил Матье.
Решение Матье попытался было оспорить Роберт.
– Отдай его мне…
– Нет! – перебил его Матье. – Это не по правилам. Я первый его выбрал. Я с ним и буду драться!
Роберт спорить не стал.
– А я, – сказал Вержи – этого худяка.
То был Конти. Дре достался Невернэ, а Роберту остался Аршамбо.
Поприветствовав шпагой каждый своего противника, бой начали широкой полосой. С первым касанием шпаги Роберт понял, что у него не очень сильный противник, поэтому он мог наблюдать за новыми друзьями, которые подтверждали свой статус шпагами.
Дре дрался на равных, и о нем нечего было беспокоиться. Сложнее было у Матье. Тибо, блестящий фехтовальщик, теснил Матье. Но тот пока выходил из сложных положений. Тяжело было Вержи. Конти уже успел нанести укол маркизу. Пока это была лишь царапина. Но она говорила о многом. Надо было его выручать. И капитан энергично взялся за дело. Он пока не использовал свой коронный прием, но другим успел воспользоваться. Сделав ложный выпад, он как бы раскрыл себя. Противник обычно клевал на эту удочку и получал крепкий укол. Попался на этом и Аршамбо, получив укол в правое плечо. И какой! Он не мог держать в руке шпагу. Но, надо отдать ему должное, он перекинул ее в левую руку и попробовал продолжить бой. Роберт прижал его шпагу к земле и спросил:
– Жить хочешь?
Противник испуганно кивнул.
– Дай слово, что не будешь больше драться.
– Даю. Слово дворянина.
Роберт отпустил Аршамбо на все четыре стороны и оглядел поле боя. Конти просто стал играть с маркизом, оттягивая его конец. Медлить было нельзя. Очередной выпад герцога, и Вержи оказался отброшенным. Конти ринулся было к нему, чтобы прикончить, но на пути встал Роберт. Он остановился и посмотрел в сторону. Аршамбо сидел на земле, и слуга перевязывал его рану.
Но эта картина не остановила герцога. Шпаги скрестились. С первого же удара капитан применил свой прием. Шпага вырвалась из рук герцога, отлетев в сторону. Он оказался во власти противника. Но тот был милостив, любезно улыбнулся и предложил продолжить бой.
Конти дрался с остервенением, как оскорбленный до глубины души человек. Хотя все его умение, все хитрости разбивались о весьма предусмотрительные приемы противника. Герцог выдохся, и Роберт спокойно, отразив очередной удар, проткнул ему плечо. Он понял, что его противник не хочет жертв, и внутренне был ему благодарен, хотя плечо давало о себе знать. Он подошел и сел рядом с Аршамбо, дожидаясь очереди на перевязку.
Теперь Роберт мог помочь и Матье, из бока которого сочилась кровь, и он с трудом отбивал удары Тибо.
– Граф, я тебя жду! – воскликнул Роберт, став рядом с Матье.
Увидев перед собой своего главного врага, он вдруг отпрыгнул на несколько шагов в сторону и положил шпагу у ног. Противник спустил флаг.
Вложив шпагу в ножны, Роберт подошел к нему.
– Граф, заметь, я второй раз дарую тебе и твоим друзьям жизнь. Оцени это. В третий раз, если встанешь на моем пути, пощады не будет, – сказав, повернулся и пошел к друзьям.
Вержи уже перебинтовался, и Жак перевязывал Матье. Раны были не страшны, так что все смогли продолжить путь.
Когда сели на коней, Роберт рассмешил всех, сказав, что надо возвращаться. Они проехали дорогу.
– Это тебе подсказал граф, – смеясь, сказал Матье. – Кстати, кто он?
– Тибо Шампаньский, – просто ответил Роберт.
– Тибо Шампаньский! – удивился Матье. – Что же ты мне не сказал, что это сам граф Шампаньский.
– Я хотел. Да ты перебил. Потом подумал, зачем? Ты бы боялся и так здорово бы не дрался.
Матье, довольный похвалой, заулыбался.
– Чем же еще ты нас удивишь? – вмешался, как всегда, пришедший в себя маркиз.
– Если я скажу, то удивления не будет, – рассмеялся Роберт и пришпорил коня.
Сидевший на дереве слуга должен был смотреть на дорогу и дать сигнал, когда увидит всадников. Но, засмотревшись на дравшихся ворон, которые не могли поделить корку хлеба, он увидел всадников, когда те подъехали чуть ли не под самое дерево, на котором он сидел. Слуга кубарем скатился вниз и, заорав: «Едут!» – бросился к замку.
А в нем все шло по плану. С утра Агнессу удалось нарядить как невесту, убедив ее в том, что это все же праздник, как-никак день рождения. Когда раздался крик, возвестивший о приближении жениха, мать, взяв дочь под руку, повела ее в церковь, где перед дверьми должна была дать ей питье, сказав, что этим она поминает отца.
Когда мать и дочь выходили из замка, навстречу им въезжали люди. Дочь первой узнала Роберта. И вновь, как тогда в церкви, бросилась к нему навстречу. Он слетел с лошади и сжал ее в объятиях. Мать, увидев Роберта вместо Тибо, со словами: «О Боже! Опять он!» – упала в обморок. Из ее рук покатилась кружка с какой-то жидкостью, которая разлилась по земле. Лекарь начал с ней возиться, приводя в чувство. Тут надо было видеть удивленные лица друзей Роберта.