Герберт слез с дерева, и оба охотника вернулись в Гранитный дворец. Выслушав рассказ юноши, Сайрес Смит покачал головой и задумался. Да и что можно было сказать, пока они не исследовали остров более подробно.
Через день, 28 октября, произошло ещё одно событие, которому никто так и не нашёл объяснения.
Герберт и Наб бродили по песчаному берегу в двух милях от Гранитного дворца и натолкнулись на черепаху; экземпляр был великолепный — настоящая морская черепаха с панцирем в красивых зелёных переливах.
Герберт заметил черепаху, когда она пробиралась между скалами к морю.
— Сюда, Наб, сюда! — крикнул он.
Наб подбежал к юноше.
— Хороша черепаха! — воскликнул он. — Но как её унесёшь?
— Да очень просто, Наб, — ответил Герберт. — Перевернём черепаху на спину, она от нас не удерёт. Возьми палку и делай, как я…
Черепаха, почуяв опасность, вобрала голову и лапы; она лежала неподвижно под защитой своего панциря, словно каменная.
Тут Герберт и Наб подсунули палки под черепаху и общими усилиями — не без труда — перевернули животное на спину. Длиной черепаха была в три фута и, должно быть, весила четыреста фунтов, не меньше.
— Отлично! — воскликнул Наб. — Вот обрадуется дружище Пенкроф!
И в самом деле, как было Пенкрофу не обрадоваться — ведь мясо черепах, питающихся водорослями, превосходно. В этот миг из-под панциря показалась маленькая приплюснутая головка, расширявшаяся к шее, с сильно обозначенными височными впадинами.
— Как же нам быть, что делать с нашей добычей? — спросил Наб. — Ведь мы не дотащим её до Гранитного дворца.
— Оставим черепаху здесь, она не перевернётся, — ответил Герберт, — и вернёмся за ней с тележкой.
— Решено!
Для большей предосторожности, хоть Наб и находил это излишним, Герберт придавил животное большими камнями. Затем наши охотники вернулись домой по песчаному берегу, широко обнажившемуся во время отлива. Герберту хотелось сделать Пенкрофу сюрприз, и он ничего не сказал о «превосходном экземпляре» животного из отряда морских черепах, который ждал их на песке; через два часа, прихватив тележку, они с Набом вернулись туда, где лежала черепаха.
Но «превосходного экземпляра» не оказалось.
Наб и Герберт переглянулись, стали осматриваться. Да, они пришли на то самое место, где оставили черепаху. Юноша даже разыскал камни, которыми её придавил, — следовательно, он не ошибся.
— Вот так штука! — воскликнул Наб. — Выходит, что черепахи переворачиваются.
— Очевидно, — ответил Герберт; он ничего не мог понять и внимательно разглядывал камни, разбросанные на песке.
— И огорчён же будет Пенкроф!
«А мистеру Смиту будет нелегко объяснить исчезновение черепахи!» — подумал Герберт.
— Что же, мы никому ничего не скажем, — сказал Наб, которому хотелось умолчать об этом неприятном случае.
— Напротив, Наб, нужно обо всём рассказать, — возразил Герберт.
И оба, захватив тележку, которую напрасно притащили, отправились к Гранитному дворцу.
Когда они пришли на то место, где инженер и моряк мастерили лодку, Герберт рассказал обо всём, что произошло.
— Ну и разини! — воскликнул моряк. — Упустить черепаху! Полсотни супов пропало, не меньше!
— Но мы не виноваты, Пенкроф, — возразил Наб, — черепаха удрала — это верно, но ведь сказано тебе, что мы её перевернули!
— Значит, плохо перевернули! — съязвил возмущённый моряк.
— Как плохо? — воскликнул Герберт.
И он рассказал, что даже придавил черепаху камнями.
— Просто чудеса! — заметил Пенкроф.
— А я-то думал, мистер Сайрес, — сказал Герберт, — что если перевернёшь черепаху на спину, она ни за что не встанет на лапы, особенно если она такая большая.
— Правильно, дружок, — ответил Сайрес Смит.
— Как же это могло случиться?..
— А далеко ли от моря вы оставили черепаху? — спросил инженер, отложив работу и размышляя о странном происшествии.
— Да футах в пятнадцати, — сказал Герберт.
— Во время отлива?
— Да, мистер Сайрес.
— Вероятно, в воде черепахе удалось сделать то, чего она не могла сделать на песке. Она перевернулась, когда её подхватил прилив, и преспокойно уплыла в море, — заметил инженер.
— Ну и разини же мы! — воскликнул Наб.
— Именно это я уже имел честь вам сообщить, — отозвался Пенкроф.
Объяснение Сайреса Смита, конечно, было правдоподобно. Но верил ли он сам в своё объяснение? Утверждать трудно.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Двадцать девятого октября лодка была вполне готова. Пенкроф сдержал обещание и за пять дней смастерил из коры нечто вроде пироги, корпус которой скрепил гибкими прутьями крехимбы. Банка на корме, банка посередине, для укрепления бортов, третья банка на носу, планшир — для уключин, два весла, кормовое весло для управления — так было снаряжено судёнышко длиной в двенадцать футов и весом не более двухсот фунтов. Спустить его на воду было не трудно. Лёгкую пирогу отнесли на песчаный берег и поставили у самого моря против Гранитного дворца, а прилив поднял её. Пенкроф тотчас же вскочил в лодку, попробовал управлять кормовым веслом и убедился, что пирога годится для намеченной цели.
— Ура! — крикнул моряк, не пренебрегая случаем похвалиться своим успехом. — На этой посудине можно совершить путешествие вокруг…
— Света? — подхватил Гедеон Спилет.
— Нет, вокруг острова. Несколько камней для балласта, на нос мачту и парус, который мистер Сайрес нам как-нибудь смастерит, и мы пустимся в дальнее плавание! Ну что же, мистер Сайрес, мистер Спилет, Герберт, и ты, Наб, неужто вы не хотите испытать наше новое судно? Чёрт возьми! Нужно же нам узнать, выдержит ли оно нас всех пятерых!
И правда, следовало проделать этот опыт. Пенкроф одним взмахом весла подвёл лодку к песчаной отмели по узкому проливу между скалами, и друзья решили, что они сегодня же испытают пирогу, пройдут на ней вдоль берега до первого мыса в южной части бухты Соединения.
Наб крикнул, подойдя к лодке:
— Да в твоём судёнышке, Пенкроф, полно воды!
— Пустяки, Наб, — ответил моряк, дереву нужно намокнуть. Дня через два воды в нашей лодке будет столько же, сколько в утробе у пьянчуги. Влезайте!
Итак, все сели в лодку, и Пенкроф повёл её в открытое море. Погода стояла великолепная, океанская ширь была спокойна, как поверхность небольшого озера, и пирога могла смело плыть, словно по реке Благодарения. Наб грёб одним веслом, Герберт — вторым, а Пенкроф, стоя позади, управлял кормовым веслом.
Моряк пересёк пролив и обогнул южную оконечность островка Спасения. Слабый ветерок дул с юга. Волнения не было ни в проливе, ни в открытом море. Лёгкая зыбь ничуть не отражалась на тяжело нагруженной пироге. Путешественники отплыли приблизительно на полмили от берега, чтобы увидеть гору Франклина во всём её величии.
Затем они повернули пирогу и возвратились к устью реки. Теперь она скользила вдоль берега, который, изгибаясь, заканчивался остроконечным мысом и скрывал от взгляда мореплавателей Утиное болото.
Мыс этот находился приблизительно в трёх милях от реки Благодарения, считая не по прямой, а по линий берега. Колонисты решили добраться до крайней точки мыса и оттуда бегло осмотреть всё побережье до мыса Коготь.
Итак, лодка шла не больше чем в двух кабельтовых, то и дело огибая подводные камни, почти скрытые приливом. От устья реки до мыса каменистый берег постепенно снижался. То было нагромождение причудливых гранитных глыб, совсем не похожее на кряж, образующий плато Кругозора: пейзаж был суровый. Здесь словно опрокинулась исполинская повозка с обломками скал. Ни былинки не росло на крутом гребне каменной гряды, уходившей на две мили в глубь острова; она казалась рукой великана, торчавшей из зелёного рукава — леса.
Лодка легко шла на двух вёслах. Гедеон Спилет, вооружившись карандашом и записной книжкой, крупными штрихами зарисовывал берег. Наб, Пенкроф и Герберт переговаривались, рассматривая эту, ещё неведомую часть своих владений; пирога плыла всё дальше к югу, и оба мыса Челюсть словно перемещались, ещё тесней замыкая вход в бухту Соединения.
Сайрес Смит молчал и смотрел на всё таким настороженным взглядом, будто исследовал землю, полную тайн.
Так они плыли три четверти часа; уже пирога почти достигла оконечности мыса и Пенкроф приготовился было обогнуть его, как вдруг Герберт вскочил и, указывая на какое-то тёмное пятно, крикнул:
— Что это там виднеется на песке?!
Все посмотрели в ту сторону.
— И правда, там что-то лежит, — произнёс журналист, — какие-то обломки, наполовину занесённые песком.
— Эге! — крикнул Пенкроф. — А я вижу, что это такое.
— Что же? — спросил Наб.
— Бочки, бочки — и, может статься, полные! — ответил моряк.
— Держите к берегу, Пенкроф! — приказал Сайрес Смит.
Несколько взмахов вёсел — и пирога, войдя в маленькую бухту, причалила к берегу; путешественники выскочили на песок.
Пенкроф не ошибся. На берегу лежали две бочки, наполовину занесённые песком и крепко привязанные к объёмистому ящику, который они поддерживали на воде, пока их не выбросила волна.
— Неужели вблизи нашего острова произошло кораблекрушение? — спросил Герберт.
— Очевидно, — ответил Гедеон Спилет.
— А что в ящике? — воскликнул Пенкроф с вполне понятным нетерпением. — Что в ящике? Он закрыт и нечем сбить крышку! Разве вот камнем ударить…
Моряк поднял увесистый камень и хотел было вышибить одну из стенок ящика, но инженер остановил его.
— Пенкроф, — сказал он, — неужели нельзя подождать?
— Но, мистер Сайрес, подумайте-ка сами! Может быть, в нём есть всё, чего нам не хватает.
— Мы это узнаем, Пенкроф, — отвечал инженер, — но послушайте, не ломайте ящик — право, он нам пригодится. Переправим его в Гранитный дворец, там его и вскроем. Он прекрасно упакован, и если доплыл сюда, значит, благополучно доплывёт и до устья реки.