— Прежде всего надо, по-моему, закончить осмотр, — заметил Смит. — Кто знает, быть может, спустившись пониже, мы увидим, что сама природа приготовила для нас убежище.
— Мы, кажется, не прошли еще и одной трети всей глубины, — сказал Герберт.
— Мы прошли около трети, — отвечал Смит. — Мы сделали футов сто, считая от входа в сток… Очень может быть, что, спустившись еще футов на сто…
— Да где же Топ? — спросил Наб, прерывая Смита.
Все начали оглядываться. Собаки не было.
— Верно, убежал вперед, — сказал Пенкроф.
— Поспешим за ним, — отвечал Смит.
Они снова начали спускаться.
Инженер тщательно замечал уклонения гранитного прохода и, невзирая на все его изгибы, совершенно отчетливо представлял его направление.
Колонисты спустились еще футов на пятьдесят, когда вдруг до их слуха донеслись какие-то отдаленные звуки, исходившие как будто из глубины гранитных скал. Они остановились и начали прислушиваться.
Звуки доносились по проходу, как слова, сказанные в слуховую трубу.
— Это Топ лает! — воскликнул Герберт.
— Да, да, — подтвердил Пенкроф. — Чего это он так заливается?
— Мы хорошо сделали, что захватили с собой рогатины, — сказал Смит. — Соблюдайте осторожность: будьте наготове. Вперед!
— Что ни шаг, то дорога интереснее! — шепнул Спилетт.
Пенкроф кивнул, как бы желая сказать: «Да, да! На редкость интересная дорога!»
Смит и его спутники поспешили на помощь Топу. Лай собаки доносился все явственнее. В этом лае как нельзя яснее выражалась самая бешеная ярость.
— Уж не схватился ли Топ с каким-нибудь животным? — сказал Герберт. — Может быть, он забежал в его логово…
— А вот увидим, — отвечал Пенкроф.
Лай Топа до того возбудил любопытство исследователей, что они почти забыли об опасности и думали только о том, как бы скорее проникнуть вглубь туннеля и увидеть, с кем сражается собака. Они уже не соблюдали прежней осторожности, а просто скользили по стенкам.
— Уже недалеко! — говорил Пенкроф.
— Еще несколько футов! — воскликнул Спилетт.
Наконец они увидели Топа.
Они очутились в огромной великолепной пещере. Пенкроф и Наб, поводя из стороны в сторону своими факелами, осветили все впадины и углубления в граните. Смит, Спилетт и Герберт были готовы дать отпор неизвестному врагу.
Громадная пещера была пуста. Напрасно колонисты обшаривали каждый уголок, каждую ямку, они не нашли никого и ничего.
А Топ между тем продолжал бешено лаять.
Ни ласки, ни угрозы не могли заставить его молчать.
— Здесь должно быть отверстие, через которое воды озера стекали в море, — сказал Смит.
— А вот поищем, — отвечал Пенкроф. — Надо глядеть в оба, чтобы не провалиться в какую-нибудь дыру.
— Топ, вперед! — крикнул Смит.
Собака кинулась на другой конец пещеры, и тут лай ее еще более усилился.
— Сюда! Cюда! — крикнул Пенкроф, кидаясь за Топом и размахивая зажженной веткой. — Поглядите-ка, какова дыра! Точно колодец!
— Да, — сказал Смит, подошедший с товарищами. — Через это отверстие воды озера выливались в море!
— Вы полагаете? — спросил Спилетт.
— Я уверен, — отвечал инженер.
— Что ж, спустимся туда? — спросил Пенкроф.
— Невозможно, — отвечал Смит. — Это уже не проход, а просто-напросто отвесный колодец… Посветите-ка хорошенько!
Пенкроф и Наб наклонили факелы над колодцем.
— Ничего не видать! — крикнул моряк. — Одна чернота!
Смит отделил от факела горящую ветку и кинул ее в колодец.
Ярко пылавшая смолистая ветка еще сильнее воспламенилась при быстром падении в пропасть и осветила внутренность колодца.
— Воды не видать! — крикнул Спилетт.
— Тcс! Слушайте! — сказал Смит.
Пламя вдруг исчезло с легким треском. Это означало, что ветка достигла воды, то есть морского уровня.
Инженер по продолжительности падения ветки рассчитал, что глубина колодца около девяноста футов.
Значит, пещера находилась на высоте девяноста футов над поверхностью моря.
— Вот нам и жилище! — сказал Смит.
— Но ведь здесь, кажется, уже занято? — отвечал Спилетт. — Здесь уже кто-то поселился… Иначе как объяснить лай Топа?
— Может быть, здесь и поселился кто-нибудь — амфибия или зверь, но прежний хозяин, по всей видимости, убежал через колодец и уступил свои владения.
— Много бы я дал, чтобы обратиться в Топа, — не теперь, а вот когда он лаял, — уж я бы догнал этого прежнего хозяина! — сказал Пенкроф. — Топ ведь недаром лаял!
— Да, Топ побольше нашего знает на этот счет, — сказал Спилетт.
Мечты колонистов почти осуществились. Благодаря отваге и энергии они теперь имели в своем распоряжении огромную пещеру. При свете факелов они не могли как следует осмотреть ее, но все заставляло предполагать, что тут можно сложить перегородки из кирпичей и таким образом отгородить несколько комнат.
— Мы очень удобно можем расположиться, — сказал Смит. — Озерные воды имеют теперь другой сток и сюда уже не вернутся…
— Я предвижу немалые затруднения, — сказал Спилетт.
— Какие? — спросил инженер.
— Во-первых, как вы осветите эту пещеру? Нечего и думать о том, чтобы провести освещение сверху, через эту массу гранита.
— Мы попробуем пробить переднюю стенку, выходящую на море, — отвечал инженер. — Во время нашего спуска я приблизительно высчитал уклон, а следовательно, и длину водостока и полагаю, что передняя часть стены не слишком толста.
— Вход сюда тоже не особенно удобен.
— Раз мы проделаем окна в передней стенке, то можем проделать в ней и двери и устроить наружную лестницу.
— Так что ж, господин Смит, надо сейчас приниматься за работу! — воскликнул пылкий Пенкроф. — Я захватил железный крюк и сумею проделать окошко сквозь эту стену. Показывайте, где пробивать?
— Вот здесь, — сказал инженер, указывая силачу-моряку на довольно значительное углубление.
Пенкроф ревностно принялся пробивать гранит, и в продолжение получаса при свете факелов во все стороны сыпались осколки. Скала словно вспыхивала под его ударами: из нее вылетали искры.
Когда моряк выбился из сил, его сменил Наб, а после Наба — Спилетт.
Долбили два часа; Смит начал бояться, что толщина стены превосходит длину кирки.
Вдруг при ударе Спилетта кирка пробила стену и упала наружу.
— Ура! Ура! Ура! — загремел Пенкроф.
Стена имела всего три фута толщины.
Смит приложил глаз к пробитому отверстию. Перед ними расстилались берег, островок, а далее — безграничное море.
— Каково окошечко! — радовался Пенкроф.
«Окошечко» было довольно велико, потому что скала значительно осыпалась вокруг пробитого отверстия; хлынувшие сквозь него потоки света великолепно осветили пещеру.
Она разделялась на две половины. Левая имела не более тридцати футов в высоту и столько же в ширину при длине сто футов, но правая была громадная, и свод ее возвышался более чем на восемьдесят футов. В иных местах стояли неправильно расположенные гранитные столбы, поддерживавшие каменные полукружия свода, и напоминали колонны величественного собора. Свод пещеры, опираясь на боковые косяки, в иных местах спускался дугой, в других поднимался готическими стрельчатыми арками или терялся в темных пролетах, прихотливые дуги которых неясно обозначались в тени.
— Что за живописный свод! — восхитился Спилетт. — Поглядите на эти выступы — точно навесы, сделанные по указанию талантливого архитектора! Этот свод представляет удивительную смесь всех красот, какие только существуют в византийской, романской и готической архитектуре. И это не дело рук человеческих, это — творение природы! Сама природа создала эту очаровательную, волшебную Альгамбру[20] в гранитной горе!
Колонисты не могли опомниться от радостного изумления. Они думали, что нашли узкую, тесную пещеру, и вдруг оказалось, что в их распоряжении целый чудесный дворец!
Наб даже снял шапку, словно очутился в храме.
— Вот так находка! — воскликнул Пенкроф. — Вот так клад! Ура! Ура!
— Ура! — повторили все в один голос.
Крик прокатился под сводами, и несколько раз откликнулось эхо.
— Слушайте, друзья, — сказал Смит, — если мы как следует осветим эту пещеру и расположим комнаты, кладовые и кухню на левой половине, у нас еще останется правая часть — этот великолепный зал, где мы устроим музей и где будем заниматься чем угодно.
— А как мы назовем свое жилище? — спросил Герберт.
— Гранитным дворцом, — отвечал Смит. — Согласны?
— Согласны! — ответили все в один голос, а Пенкроф еще раз крикнул «ура».
Факелы уже догорали. Пора было думать о возвращении.
— Поспешим в обратный путь, — сказал Смит. — Не забудьте, что предстоит подняться по проходу и что это потребует порядочно времени… Пойдем. Завтра примемся за устройство нового жилья.
Перед уходом Смит еще раз наклонился над темным колодцем, который перпендикулярно спускался до морской поверхности, и начал внимательно прислушиваться.
До слуха его не долетело никакого шума, даже шума морской воды.
Он бросил туда еще одну зажженную ветку.
Темные стены пропасти на минуту озарились красноватым отблеском, но и на этот раз колонисты ничего больше не увидели. Если какое-нибудь морское чудовище и было захвачено врасплох отводом озерных вод в другую сторону, то теперь оно, очевидно, уже успело добраться до моря через подземный проход.
Но инженер все-таки внимательно прислушивался и не сводил глаз с пропасти.
Пенкроф дотронулся до его плеча.
— Господин Смит! — сказал он.
— Что, друг мой? — ответил Смит, словно пробуждаясь от сна.
— Факелы скоро погаснут…
— В дорогу!
Колонисты начали подниматься по темному проходу.
Топ заключал шествие и время от времени опять начинал рычать.
Взбираться было нелегко. Колонисты остановились отдохнуть в верхней пещере, образовавшей нечто вроде лестничной площадки, затем снова продолжили подъем.