Через считанные мгновения мимо промчались первые всадники; два молодых лорденыша верхом на паре рысаков. Тот, что был на гнедом, носил на голове шлем с открытым лицом из золоченой стали с плюмажем из трех высоких перьев, белого, красного и золотого. Перья тех же цветов украшали латный шарф его коня. Черный жеребец подле него был закован в сине-золотой доспех. Его попона струилась на ветру, когда он прогромыхал мимо них. Улюлюкая и смеясь, всадники бок о бок пронеслись прочь, их длинные плащи развевались за ними.
Третий лорд ехал степенней, возглавляя длинную колонну. Отряд состоял из двух дюжин всадников, конюхов, поваров и служек, все при трех рыцарях, а также солдат и конных арбалетчиков, за которыми тянулась дюжина подвод, груженных их доспехами, палатками и провизией. С седла лорда свешивался его щит с тремя черными замками на темно-оранжевом фоне.
Дунку был знаком этот герб, но откуда? Лорд, которому принадлежал герб, был мужчиной в годах, угрюмым, с горьким выражением лица и коротко стриженой бородкой с проседью. «Может, он был на Эшфордском Лугу, — подумал Дунк. — Или, может, мы служили в его замке, когда я был оруженосцем сира Арлана». Старый межевой рыцарь служил в таком количестве разных цитаделей и замков в свое время, что Дунк не вспомнил бы и половины из них.
Лорд резко натянул поводья, хмуро оглядывая шипастый куст.
— Вы, в кустах! Покажитесь.
Позади него два арбалетчика сунули болты в оружие. Остальные продолжили движение.
Дунк вышел из высокой травы, со щитом на руке, правая рука покоилась на навершии меча. Его лицо покрывала красно-коричневая маска от пыли, поднятой лошадьми, и он был по пояс обнажен. Выглядел он весьма неряшливо, он знал это, хотя было видно, что его рост привел их в замешательство.
— Мы не ищем неприятностей, милорд. Нас всего двое, я и мой оруженосец. — Он кивком подозвал Эгга.
— Твой оруженосец? Так ты утверждаешь, что ты рыцарь?
Дунку не нравилось, как лорд смотрел на него. Эти глаза могли бы содрать с человека кожу. Благоразумнее было убрать руку с меча.
— Я межевой рыцарь, предлагающий свои услуги.
— Каждый рыцарь-грабитель, которого я повесил в своей жизни, говорил то же самое. Твой щит может оказаться пророческим, сир… если ты и в самом деле сир. Виселица и висельник. Это твой герб?
— Нет, милорд. Надо перекрасить щит.
— Почему? Ты обчистил чей-то труп?
— Я купил его, заплатив честной монетой. — Три замка, черные на оранжевом поле… где же я их видел раньше? — Я не грабитель.
Глаза лорда были точно кусочки кремня.
— Откуда у тебя шрам на щеке? Это порез от удара хлыстом?
— Кинжалом. Хотя мое лицо Вас не касается, милорд.
— Мне решать, что меня касается, а что нет.
К этому времени два молодых рыцаря рысцой вернулись посмотреть, что задержало их отряд.
— Вот ты где, Горми, — крикнул всадник на черном жеребце, молодой человек, сухощавый и гибкий, с красивым гладко выбритым лицом с правильными чертами. Черные блестящие волосы ниспадали на ворот. Его дублет был сделан из темно-синего шелка, окаймленного золотым атласом. На груди золотыми нитями был вышит зазубренный крест с золотыми скрипками в первой и третьей четвертях и золотыми мечами во второй и четвертой. Темно-синий дублет подходил под его глаза, которые искрились весельем. — Эйлин переживал, не свалился ли ты с лошади. Кажется, он просто искал предлог, я вот-вот оставил бы его позади дышать пылью.
— Кто эти два разбойника? — спросил всадник на гнедом.
— У Вас нет права называть нас разбойниками, милорд, — ощетинился на оскорбление Эгг. — Когда мы увидели поднятую вами пыль, мы думали, что это вы бандиты, это единственная причина, по которой мы спрятались. Это сир Дункан Высокий, а я его оруженосец.
Лорденыши обратили на его слова меньше внимания, чем на кваканье лягушки.
— Думаю, это самая крупная деревенщина, которую я когда-либо видел, — объявил рыцарь с тремя перьями. — У него было пухлое лицо, обрамленное кудрями цвета темного меда. Семь футов и ни дюймом меньше, могу побиться об заклад. Представьте, с каким грохотом он рухнет.
Дунк почувствовал, как краска заливает его лицо. «Ты бы проиграл свой заклад», — подумал он. Последний раз, когда мерили его рост, брат Эгга Эймон объявил, что ему не хватало дюйма до семи футов.
— Это твой боевой конь, сир Великан? — спросил лорденыш с перьями. — Полагаю, мы могли бы забить его на мясо.
— Лорд Эйлин часто забывает о хороших манерах — сказал черноволосый рыцарь. — Прошу Вас простить его за грубые слова, сир. Эйлин, проси прощения у Сира Дункана.
— Если это необходимо. Вы простите меня, сир? — не дожидаясь ответа, он повернул своего гнедого и рысью двинулся по дороге.
Второй задержался.
— Вы направляетесь на свадьбу, сир?
От ноток в его тоне Дунк страстно захотел дернуть его за чуб. Он поборол желание и ответил:
— Мы ждем паром, милорд.
— Как и мы. Но единственные лорды здесь — это Горми и этот никудышный бродяга Эйлин Кокшо. Я сам странствующий межевой рыцарь, как и Вы. Сир Джон Скрипач, так меня называют.
Имя было подходящим для межевого рыцаря, но Дунк никогда не видел межевого рыцаря, который бы был одет и вооружен с таким блеском и имел бы такого превосходного коня. Рыцарь золотой межи, подумал он.
— Мое имя Вам известно. Моего оруженосца зовут Эгг.
— Рад знакомству, сир. Поедемте с нами в Белостенный замок, преломим пару копий, чтобы помочь Лорду Баттервелу отпраздновать его очередную свадьбу. Бьюсь об заклад, вы смогли бы достойно выступить.
Дунк не участвовал в турнирах со времен Эшфордского Луга. «Если бы мы получили пару выкупов, мы бы хорошо ели по пути на Север», — подумал он, но лорд с тремя замками на щите заявил:
— Сиру Дункану надо ехать по своим делам, как и нам.
Джон Скрипач никакого внимания на слова старшего не обратил.
— Очень хотел бы скрестить с Вами мечи, сир. Я сражался с мужчинами из многих земель и народов, но никто Вашего роста мне не попадался. Ваш отец был таким же высоким?
— Я не знал своего отца, сир.
— Печально это слышать. Мой родитель также покинул меня слишком рано. — Скрипач повернулся к лорду трех замков. — Нам нужно попросить сира Дункана присоединиться к нашей веселой компании.
— Нам не нужны ему подобные.
У Дунка не было слов. Нищие межевые рыцари не часто получали приглашения от высокорожденных лордов сопровождать их. «У меня больше общего с их слугами». Судя по длине колонны, Лорд Кокшо и Скрипач привели с собой конюхов, чтобы смотреть за их лошадьми, поваров, чтобы кормить их, оруженосцев, чтобы чистить их доспехи, стражу, чтобы защищать их. У Дунка был Эгг.
— Ему подобные? — Скрипач засмеялся. — Это какие же? Такие же большие? Погляди, как он велик. Нам нужны сильные мужчины. Молодые мечи стоят дороже старых имен, так часто говорят.
— Глупцы — так говорят. Вы едва знакомы с этим человеком. Он может быть разбойником или одним из соглядатаев Лорда Бладрейвена.
— Ничей я не соглядатай, — сказал Дунк. — И милорд не имеет права говорить обо мне так, словно я глух или мертв, или нахожусь в Дорне.
Глаза из кремня уставились на него.
— В Дорне Вам самое место, сир. Я Вам разрешаю туда отправиться.
— Не обращайте на него внимания, — сказал Скрипач. — Он горький старый калач, всех подозревает. Горми, у меня хорошее предчувствие на счет этого парня. Сир Дункан, Вы отправитесь с нами в Белостенный замок?
— Милорд, я… — как он мог оставаться в одном лагере с такими? Их прислуга поднимет их палатки, их конюхи станут чистить скребницами их лошадей, их повара приготовят им по каплуну или доброму куску говядины, в то время как Дунк и Эгг будут жевать полоски твердого соленого мяса. — Я не могу.
— Видите, — сказал Лорд с замками. — Он знает свое место, и оно не с нами.
Он повернул коня обратно к дороге:
— Лорд Кокшо уже опередил нас на пол-лиги.
— Полагаю, мне снова нужно догонять его, — Скрипач улыбнулся Дунку извиняющейся улыбкой. — Возможно, мы снова встретимся когда- нибудь. Надеюсь. Очень хотел бы преломить с Вами копья.
Дунк не знал, что на это ответить.
— Удачи на турнире, сир, — сообразил он, наконец, но к этому времени Сир Джон уже догонял колонну. Старый лорд скакал вслед за ним. Дунк был рад увидеть его спину. Ему не понравились ни его глаза из кремня, ни наглость Лорда Эйлина. Скрипач был достаточно вежлив, но и в нем было что-то странное.
— Две скрипки, два меча, вышитый крест, — сказал он Эггу, наблюдая, как оседает за ними пыль. — Это какой дом?
— Никакой, сир. Никогда не видел такой герб ни на одном из щитов.
А может, он и вправду был межевым рыцарем. Дунк свой герб выдумал сам на Эшфордовом лугу, когда кукольница по имени Тансель Длинная спросила у него, что он нарисовал бы на своем щите.
— А старший лорд не был какой-нибудь родней Дому Фреев? — У Фреев были замки на щитах, и их земли были неподалеку.
Эгг закатил глаза.
— У Фреев герб в виде двух синих башен, соединенных мостом на сером фоне. А это были три замка, черных на оранжевом поле, сир. Вы мост видели?
— Нет. — Он это делает просто для того, чтобы позлить меня. — А в следующий раз, когда станешь закатывать глаза, я так двину тебе в ухо, что они закатятся в твою башку навсегда.
У Эгга был виноватый вид:
— Я не хотел…
— Не важно, что ты хотел. Просто скажи, кто это был.
— Гормон Пик, лорд Старпайка.
— Это в Просторе, так? У него действительно три замка?
— Только на щите, сир. Дом Пиков владел тремя замками когда-то, но потом два из них были потеряны.
— Как можно потерять два замка?
— Нужно сражаться на стороне Черного Дракона, сир.
— Ага, — Дунк почувствовал себя дураком. Опять.
В течение двухсот лет королевством правили потомки Эйгона Завоевателя и его сестер, которые объединили Семь Королевств в одно и выковали Железный трон. Их королевские стяги украшали трехглавые драконы Дома Таргариен, красные на черном. Шестнадцать лет назад бастард короля Эйгона IV по имени Дэймон Черное Пламя поднял мятеж против своего законнорожденного брата. Дэймон также использовал трехглавых драконов, но поменял цвета, как и многие бастарды. Его мятеж закончился на Краснотравном Поле, где погиб сам Дэймон и его сыновья- близнецы под дождем стрел Лорда Бладрейвена, Кровавого ворона. Те из мятежников,