– Тебя как раз нет! – запротестовал он. – Ты мне почему-то сразу понравилась.
– Ну, мы с тобой просто как со старым Беном Уэзерстаффом! – снова захохотала девочка. – Он меня как увидел, сразу сказал, что мы с ним будто из одного материала скроены. И красотой оба не блещем и потом… Дай-ка вспомню. – Мэри задумалась и со смехом добавила: – Потом Бен Уэзерстафф поговорку сказал: «И с виду кисло, и в нутрях не сладко». Это он тоже про меня и про себя самого. «И нрав у тебя, – говорит, – моего не лучше».
– И людей ты раньше так же, как я, ненавидела? – спросил Колин.
– Конечно, – честно призналась девочка. – Если бы я тебя встретила, когда такая, как раньше была, я и тебя стала бы ненавидеть.
Колин виновато взглянул на Мэри.
– Жалко, я тогда так нехорошо говорил о Дикене. Но ты так расхваливала его, и я от этого разозлился. А теперь мне кажется, ты была права. Может, он и действительно ангел.
– Да ну, – отмахнулась Мэри. – Я ведь тоже тогда на тебя разозлилась, вот и сказала про ангела. А вообще, Дикен совсем на ангела не похож. Хотя, – внезапно пришло ей в голову, – если бы был такой Специальный Ангел Йоркшира, ему пришлось бы разбираться во всей природе вокруг не хуже, чем Дикен.
– Хочу познакомиться с Дикеном, – не сводя с Мэри глаз, сказал Колин. – Очень хочу.
– Ну и отлично! – воскликнула Мэри. – Потому что… Потому что…
Она никак не могла решиться и все же чувствовала: сейчас, именно сейчас надо рассказать Колину правду о Таинственном саде.
Ее волнение тут же передалось мальчику.
– Что «потому что»? – дрожащим голосом переспросил он.
Вскочив с табуретки, Мэри склонилась над Колином и стиснула ему руки.
– Ты сумеешь хранить настоящую тайну, Колин?
– Настоящую тайну? – отозвался тот, словно эхо, и побледнел сильнее обычного.
– Ну да, это же очень важно, – кивая после каждого слова, продолжала девочка. – Дикену я тайну сразу доверила. Ведь ему даже птицы доверяют свои секреты. А тебе я могу? Подумай как следует.
И Колин, немного подумав, одними губами выговорил:
– Можешь, Мэри.
Но Мэри и после этого не сразу решилась. Какое-то время она внимательно изучала мальчика. Он выглядел так, будто только что произнес клятву.
– Ладно, слушай, – начала Мэри. – Во-первых, Дикен придет к тебе завтра вместе со всеми своими зверями.
– Ух ты! – подскочил на кровати от радости Колин.
– А теперь самое главное, – понизила голос Мэри. – Я нашла дверь в Таинственный сад. Она скрывается под плющом.
– Ты нашла? – широко раскрыл глаза Колин. – Если бы только я смог попасть туда, Мэри! Как ты думаешь, я увижу Таинственный сад?
– И он еще сомневается! – хорошенько тряхнула его за плечи Мэри. – Конечно, увидишь!
Ее уверенность передалась Колину, и вдруг он почувствовал себя почти совсем здоровым.
– Скажи, каким же действительно оказался сад? – спросил он.
Мэри стала рассказывать. Колин внимательно выслушал.
– Но это же все то же самое, что ты видела в своем сне про сад! – воскликнул он.
– Я… – Мэри на мгновение запнулась и вдруг громко и очень решительно проговорила: – Колин, я уже давно нашла ключ от сада. Просто я тогда боялась еще доверить тебе настоящую тайну!
Глава XIXСБЫЛОСЬ
Когда у Колина случались истерики, обычно тут же вызывали доктора Крейвена. На этот раз доктор был где-то в отъезде и появился лишь после полудня.
– Опять с ним истерика, – пробормотал он.
Лицо его стало кислым. Он не выносил визитов к Колину после истерик. Из раза в раз доктору Крейвену предоставлялась возможность наблюдать примерно одно и то же. Обессиленный Колин лежал на кровати. Однако стоило кому-нибудь из присутствующих произнести хоть слово, которое ему не нравилось, и он тут же закатывал новый скандал.
– Как он? – с опаской осведомился доктор у миссис Мэдлок, когда они подходили к комнате Колина. – Когда-нибудь во время одной из таких истерик у него лопнет аорта, – сердито продолжал он. – Этот мальчишка просто обезумел от того, что ему все сходит с рук. Вот погодите. Он сейчас нам с вами задаст.
– Нет, сэр, сейчас не задаст, – отвечала к удивлению доктора экономка. – Вы не поверите. Эта девчонка (вообще-то она сама не лучше, чем Колин, и на всех вечно дуется) его прямо заколдовала. Красоты никакой в ней нет и лишнего слова не скажет. А Колин просто от нее без ума. И она себе с ним позволяет такое, чего никто бы из нас не посмел. Когда он нынешней ночью истерику начал катать, эта Мэри Леннокс ворвалась к нему в комнату, как дикая кошка. Она на него топала ногами и кричала, чтобы он прекратил. И мистер Колин тут же утих. А сегодня… Нет, сэр, не стану рассказывать. Лучше сами взгляните.
Войдя в комнату Колина, доктор Крейвен глазам не поверил. Юный его пациент преспокойно сидел себе на диване, и спина его явно не нуждалась в опоре! Но самое главное, он весело болтал с Мэри Леннокс, то и дело разражаясь веселым смехом. Доктор перевел взгляд на девочку. Она рассматривала картинку в книге. Лицо ее было оживлено, глаза блестели. Доктор сейчас никак не назвал бы ее некрасивой.
– Вот! Вот! – тыкал пальцем Колин в цветы на картинке. – Надо посадить их побольше. Ну-ка, как они называются? – уткнулся он в текст. – Нашел! Дельфиниумы!
– Да там уже много таких растет, – ответила Мэри. – Только Дикен зовет их не «дельфиниумы», а «большой шпорник».
Тут оба заметили доктора Крейвена и умолкли. Мэри поджала губы, отчего лицо ее сразу же подурнело, а Колин недовольно уставился на посетителя.
– Я сожалею, мой мальчик, что это опять случилось вчера, – скорбно проговорил он.
– Мне лучше. Намного лучше, – свысока отозвался Колин. – Если погода в ближайшие дни не испортится, я отправлюсь в кресле на улицу. Мне следует подышать свежим воздухом.
Доктор Крейвен в полном недоумении опустился на край кровати. Меряя Колину пульс, он украдкой его разглядывал. Что произошло с его пациентом? Еще недавно Колин и слышать не хотел о прогулках на свежем воздухе.
– Ничего не имею против, мой милый, – с большой осторожностью произнес доктор. – Только день следует выбрать посуше и потеплее. Ты сам ведь боялся, что на улице у тебя разыграется насморк. Кроме того, надо гулять совсем понемногу, иначе это тебя утомит.
– Свежий воздух не утомит меня, – с величием, достойным юного раджи, отвечал Колин.
Доктор Крейвен рот разинул от удивления.
– По-моему, ты раньше придерживался иного мнения, – попытался напомнить он.
– Потому что я тогда был один, – внес полную ясность юный раджа, – а теперь со мной обещала гулять кузина Мэри.
– Наверное, и сиделку тоже следует пригласить с собой, правда, мой милый? – решил внести кое-какие поправки в план Колина доктор.
– Сиделки мне там не надо! – свирепо возразил пациент. – Кузина Мэри лучше всех вас знает, как со мной обращаться. А один знакомый мальчик согласился катить мое кресло.
– Как? Как? – встревожился доктор. Потому что, хотя он действительно мечтал после смерти мальчика унаследовать Мисселтуэйт, все же отличался порядочностью и никогда бы не позволил себе принести вред больному. – Предупреждаю, кому попало я тебя не доверю, – продолжал он. – Я должен знать, что это за мальчик.
– Да это же Дикен! – вмешалась неожиданно Мэри. Она считала, что все в этих местах непременно должны его знать.
Доктор действительно облегченно вздохнул.
– Ну, с Дикеном мне тебя отпустить не страшно, – с улыбкой ответил он. – Этот мальчик надежен, вынослив и крепок, как местные пони.
– Конечно, надежен, – немедленно согласилась Мэри и, старательно подражая йоркширскому выговору, добавила: – Надежней мальчика не сыскать.
Доктор Крейвен расхохотался.
– Это Дикен тебя научил так говорить?
– Я сама учусь у всех понемногу, – серьезно ответила Мэри. – По-моему, это надо обязательно знать. Ну, как французский или местные диалекты в Индии. И вообще, – с вызовом поглядела она на доктора, – мне нравится так говорить! И Колину тоже нравится! И мы будем!
– Да я ведь не против! – согласился поспешно доктор. – Говорите себе на здоровье. В этом нет никакого вреда. А вот бром ты вчера не забыл выпить? – повернулся он к Колину.
– Сперва я не хотел его принимать, – начал объяснять мальчик. – А потом мне Мэри стала рассказывать про весну в саду, и я сам, без брома заснул.
Доктор Крейвен ожидал от Колина всего, кроме такого ответа.
– Ну, если ты от бесед про сады засыпаешь, – ошеломленно пробормотал он, – значит, тебе действительно лучше. Правда, я на твоем месте все равно помнил бы…
– Надоели мне эти ваши «все равно помнил бы»! – перебил Колин. – Вот когда Мэри Леннокс приходит, я как раз забываю, и мне становится лучше.
Ни разу до сего дня визиты доктора Крейвена к Колину не проходили подобным образом. Обычно мальчика после истерики было нелегко успокоить. Доктор проводил в его комнате много часов подряд, осматривая и назначая новые средства. Но сегодня он удалился, не дав ни единого указания.
Миссис Мэдлок пошла провожать его вниз. Они спускались по лестнице. Доктор Крейвен смущенно молчал.
– Ну как, сэр? – не выдержала наконец экономика. – Говорила же вам, что прямо не верится!
– Да уж, – пожал доктор плечами. – Ведь его состояние действительно лучше.
Миссис Мэдлок торжествующе хмыкнула:
– Значит, снова права подружка моя Сьюзен Соуэрби. Мы вместе с ней еще в школу ходили. С тех пор и дружим. И не бывало еще случая, чтобы Сьюзен в чем-то ошиблась. А вчера я по дороге в Туэйт как раз к ней в коттедж поболтать завернула. Я ей на Мэри пожаловалась, а она мне и говорит: «Слушай-ка, Сара Энн, девочка, может, и впрямь не подарок, но она другой просто стать не могла». Я удивилась и спрашиваю: «Как так – не могла, Сьюзен?» И тогда Сьюзен такое ответила, что я до сих пор в себя не могу прийти, сэр. «Не может ребенок, – говорит, – стать хорошим, если у него настоящего детства не было и со своими ровесниками он не общался».