Пока ягненок, причмокивая, сосал молоко, мальчики незаметно разговорились, и Колин задал Дикену столько вопросов, что у того голова пошла кругом. Потом Дикен устроился на коврике возле камина. Пока он рассказывал Колину о повадках зверей, Уголек несколько раз слетал на улицу, а Нат вместе с Шеллом вдоволь полазили по большим деревьям, которые росли возле распахнутого окна. Только лисенок с ягненком никуда не стремились. Они крепко спали. Один – на коврике возле Дикена, другой – крепко прижавшись к ноге Колина.
Дикен подробно поведал о том, как ему удалось найти в пустоши такого замечательного ягненка. Вообще-то Колин обо всем этом знал со слов Мэри, но и второй раз ему было интересно послушать. Когда же беседа немного увяла, были извлечены на свет книги о садоводстве. Все трое принялись самым внимательным образом разглядывать цветные картинки и читать подписи.
– Ну и ну! – вдруг удивленно ткнул пальцем Дикен в слово «Aquilegia». – Как странно. Я это название даже выговорить не могу. А растение знаю. Оно у нас называется водосбором. А вот это, – показал он на другой цветок, – львиный зев. Он бывает полевой и садовый. Садовый, конечно, и покрупней и красивей. Мы с Мэри много посадили и водосбора и львиного зева. Вот распустятся, и красота будет. Словно бабочки над клумбами запорхают.
– И я их увижу? Увижу? – с надеждой взглянул Колин на Мэри и Дикена.
– Конечно, – решительно тряхнула головой девочка. – Тебе обязательно надо увидеть. И так слишком много времени потратил зря, пока тут сидел взаперти.
Глава XXЯ БУДУ ЖИТЬ ДОЛГО-ДОЛГО
Несмотря на то что времени никому терять не хотелось, прошло больше недели, а Колина так еще и не вывозили на улицу. Сначала несколько дней подряд стояла ветреная погода. Потом Колин слегка простудился. Еще недавно две такие неприятности повергли бы Колина в ярость, но сейчас он даже не обратил на них особенного внимания. Слишком уж занимали его планы, которые они с Мэри намеревались осуществить в самом ближайшем будущем. Дикен теперь забегал к нему хоть на несколько минут почти каждый день, чтобы в подробностях изложить, как обстоят дела в пустоши и по берегам ручьев. Его рассказы о барсуках и бобрах, о домиках водяных крыс и птичьих гнездах приводили Колина в полный восторг. Так день ото дня Колин постигал, сколь огромный мир простирается там за стенами дома. В этом мире повсюду прячется жизнь; она – в траве, на кустах и деревьях, под водой, под землей…
– А вообще они все похожи на нас, – однажды сказал про зверей Дикен. – Только им с жильем труднее приходится. Каждый год изволь строй себе новый дом. Потому они вечно так суетятся. Не поторопишься – не успеешь все вовремя сделать.
Изо дня в день Колин, Мэри и Дикен обсуждали, как сохранить все в секрете. Ибо чем больше Колин размышлял о саде, который удалось отыскать Мэри Леннокс, тем яснее себе отдавал отчет, сколь привлекательна тайна. Ее непременно следует сохранить. Нельзя, чтобы хоть кто-нибудь, кроме них троих, узнал про Таинственный сад. Пускай остальные думают, будто он просто гуляет с Мэри и Дикеном, потому что они ему нравятся.
Втроем они наметили маршрут. Было решено сперва возить Колина по дорожкам, которые видны из дома. Затем они свернут к клумбе, где мистер Роуч, главный садовник, уже высадил цветы из оранжереи. Они объедут клумбу несколько раз, делая вид, что просто любуются цветами. После чего наступит самый ответственный момент. Лавируя между кустов, они должны быстро достигнуть двери в Таинственный сад и скрыться за ней. Все это обсуждалось по многу раз столь же серьезно и тщательно, как обсуждают полководцы план грядущего боя.
Удивительные сборища в комнатах Колина стали предметом всеобщего обсуждения не только в доме, но и на всей территории Мисселтуэйта. О них говорили в комнатах для слуг, на конюшнях и среди садовников. Всем было ясно, что мальчик, несколько лет подряд наводивший ужас своими выходками, теперь день ото дня меняется к лучшему. Он стал несравненно общительней, со слугами ведет себя куда вежливее, чем прежде, да и здоровье его вроде окрепло. Но даже зная все это, мистер Роуч, главный садовник, был страшно удивлен, когда ему передали, что юный мистер Крейвен «просит явиться для переговоров».
– Вот чудеса-то, – меняя рабочую куртку на чистый пиджак, бормотал мистер Роуч. – То он приказывает строго-настрого вообще никому незнакомому на него не глядеть, а то вроде как сам на знакомство напрашивается.
Главный садовник относился к числу людей любопытных. Он был совсем не прочь взглянуть хоть разок на мальчика, у которого, по слухам, руки и ноги совсем не работают, на спине вырос горб, да и умрет он, скорее всего, еще в детстве. Словом, едва получив приказ, мистер Роуч переоделся и влетел в дом.
– Как у него теперь настроение, мэм? – пытался выяснить главный садовник у экономки, пока та вела его по длинному коридору к комнате Колина.
– О, мистер Роуч! Все меняется в этом мире, – многозначительно отвечала та. – Все-все меняется.
– Надеюсь, меняется-то все к лучшему, а, миссис Мэдлок?
– Да уж, наверное, к лучшему, если уж хуже, чем раньше, было некуда, – не стала больше темнить экономка. – Сейчас мы все немного вздохнули. Только предупреждаю: не удивляйтесь, когда войдете к нему, что там целый зверинец. И Дикену, брату Марты Соуэрби, в этой комнате куда свободнее, чем нам с вами.
– Куда нам с вами до Дикена, миссис Мэдлок! – улыбнулся садовник. – Он везде будет как дома – и в Букингемском дворце, и в угольной шахте. Такой уж он, этот Дикен, по врожденному своему характеру, что всех к себе абсолютно располагает.
С этими словами мистер Роуч вошел в комнату. Даже несмотря на предупреждения экономки, он вздрогнул от неожиданности, когда Уголек в знак приветствия разразился оглушительным карканьем.
– Мистер Роуч! – провозгласила тем временем миссис Мэдлок. – Вы просили его зайти, сэр.
Сэр пребывал сегодня не в постели и даже не на диване. Он сидел в кресле. Дикен опустился рядом с ним на колени и поил из бутылки ягненка. Тот чмокал и усиленно вертел хвостом, как делают почти все ягнята на свете, когда едят.
Узнав о прибытии главного садовника, Колин вновь превратился в юного раджу.
– Вот вы, значит, какой, Роуч, – одарил он садовника снисходительным взглядом. – Я позвал вас, чтобы отдать очень важные указания.
У садовника похолодело внутри. Зная о свирепом нраве мистера Крейвена-младшего, он уже представил себе, что тот велит сейчас вырубить рощу, или вырыть пруд вместо сада, или сравнять клумбы с землей…
– Слушаю, сэр, – тщательно скрывая тревогу, произнес он.
– Сегодня во второй половине дня я выеду на улицу в кресле-каталке, – еще более величественно, чем прежде, заговорил Колин. – Если я приду к убеждению, что мне свежий воздух полезен, то стану выходить каждый день. Так вот, Роуч, во время моих прогулок никто из садовников не должен появляться на дорожках, которые идут вдоль стен сада. На улице я окажусь часа в два. С этого времени все ваши подчиненные должны держаться подальше от меня до тех пор, пока я не отдам распоряжения, что они могут вновь приступить к работе.
– Слушаюсь, сэр, – с облегчением выдохнул мистер Роуч. «По крайней мере, сады и деревья останутся целы», – подумал он.
– Ну, тогда… – Колин запнулся. – Мэри, – поглядел он на девочку, – что там говорят у вас в Индии, когда кто-нибудь тебе больше не нужен.
– В Индии говорят: «Можете теперь быть свободны», – ответила Мэри.
– Можете теперь быть свободны, Роуч! – звонко проговорил Колин. – И, пожалуйста, постарайтесь не упустить ничего. Все, что я вам сказал, очень важно.
Тут Уголек скосил черный глаз на мистера Роуча и, словно подчеркивая значительность момента, трижды громко прокаркал.
– Слушаюсь, сэр, – поспешно ответил главный садовник. – Все будет исполнено в точности, как вы велели.
Едва они с экономкой отошли подальше от комнаты, мистер Роуч расхохотался.
– Ну и величественный же у нас молодой хозяин, – добродушно заметил он. – У меня сейчас чувство, будто я с целым королевским семейством побеседовать удостоился.
– Иначе и не бывает, – развела экономка руками. – Возьмите любое дитя, дайте ему с первых лет жизни всеми командовать, и вы получите такого же Колина. Он ведь думает, мы все только и созданы для его указаний.
– Хорошо бы он все-таки слишком рано не помер, – сказал с надеждой главный садовник. – Глядишь, подрастет и в чем-нибудь разберется.
– Я только одно точно знаю, – сказала, выпроваживая на улицу мистера Роуча, экономка. – Если эта девчонка из Индии здесь задержится, она уж втолкует Колину, что даже ему нельзя владеть апельсином целиком. Да, да, Мари Леннокс покажет, на какую дольку он вправе рассчитывать.
С этими словами миссис Мэдлок снова ушла в дом. Мистер Роуч медленно брел по саду. Все эти апельсины и дольки не произвели на него впечатления. Но с одним он был совершенно согласен: чем дольше Мэри Леннокс проживет в Мисселтуэйте, тем полезнее будет им всем. И, главное, конечно, Колину.
Тем временем в комнате Колина велись последние приготовления.
– Кажется, со слугами я предусмотрел все, – с беспокойством взглянул на друзей мальчик. – Неужели я правда увижу сегодня сад?
– Конечно, если только не будешь так волноваться, – ответила Мэри. – Успокойся и наберись сил. Они тебе на прогулке понадобятся.
Дикен со своими зверями вскоре ушел на улицу, а Мэри продолжала сидеть у Колина. Вроде теперь он чуть-чуть успокоился, только уж очень стал молчалив. За все время, которое оставалось еще до обеда, и пока они ели, он едва произнес несколько фраз.
– О чем ты все время думаешь? – спросила наконец девочка.
– О том, как это в действительности будет выглядеть, – ответил он.
– Что будет выглядеть? Сад? – не поняла Мэри.
– Да нет, весна. Я ведь ее никогда не видел. Выходил-то я очень редко. А даже когда выходил, то так злился, что не замечал ничего.