Но, как ни странно, мисс Минчин избавила мистера Кармайкла от необходимости идти к ней – она сама явилась за своей воспитанницей. Сара ей зачем-то понадобилась, и она очень удивилась, когда той не оказалось в школе. Одна из служанок видела, как Сара вышла из дома, унося что-то под накидкой, а потом поднялась по ступенькам в соседний дом.
– Что это значит?! – вскричала мисс Минчин, оборотясь к мисс Амелии.
– Я ничего не знаю, сестра, – отвечала мисс Амелия. – Возможно, она познакомилась с нашим соседом, он ведь тоже жил в Индии.
– От неё всего можно ожидать, – фыркнула мисс Минчин. – Небось навязывается в знакомые и старается вызвать его сочувствие – какая дерзость! Она там уже два часа сидит! Нет, я пойду выясню, что там происходит, и извинюсь за её вторжение.
Сара сидела на скамеечке возле кресла мистера Кэррисфорда и слушала его рассказ – о, ему столько нужно было ей объяснить! – когда Рам Дасс доложил о приходе мисс Минчин.
Сара невольно встала – краска схлынула с её лица; впрочем, мистер Кэррисфорд отметил, что она спокойна и не выказывает признаков испуга, обычных в детях её возраста.
Мисс Минчин вошла в комнату с суровой и величественной миной. Платье на ней было добротное и строгое, манера – учтива.
– Мне очень жаль беспокоить мистера Кэррисфорда, – произнесла она, – но я вынуждена объясниться. Я – мисс Минчин, директриса пансиона для благородных девиц, который находится рядом с вами.
Индийский джентльмен с минуту молча взирал на неё. Будучи по натуре человеком вспыльчивым, он старался овладеть собой.
– Значит, вы мисс Минчин? – спросил он наконец.
– Да, сэр.
– В таком случае, – сказал индийский джентльмен, – вы пришли вовремя. Мой адвокат, мистер Кармайкл, как раз собирался нанести вам визит.
Мистер Кармайкл слегка поклонился, мисс Минчин с удивлением взглянула на него, а потом опять на мистера Кэррисфорда.
– Ваш адвокат! – повторила она. – Не понимаю. Я сочла своим долгом прийти к вам, ибо мне стало известно, что одна из моих учениц, живущая у меня из милости, посмела явиться к вам. Я пришла объяснить, что она осмелилась на эту дерзость без моего ведома. – Она обернулась к Саре. – Ступайте сию же минуту домой, – приказала она с негодованием. – Вы будете строго наказаны. Сию же минуту отправляйтесь!
Индийский джентльмен привлёк Сару к себе и погладил по руке.
– Она не пойдёт, – сказал он.
Мисс Минчин показалось, что она сходит с ума.
– Не пойдёт?! – повторила она.
– Нет, – подтвердил мистер Кэррисфорд. – Она не пойдёт домой, если вы так называете своё заведение! Отныне она будет жить у меня.
– У вас? У вас, сэр?! Что это значит?
– Будьте добры, Кармайкл, объясните мисс Минчин, как обстоит дело, – сказал индийский джентльмен, – и постарайтесь сделать это покороче.
Он усадил Сару на скамеечку и взял её руки в свои – так всегда делал её отец.
И мистер Кармайкл объяснил ровным, спокойным тоном человека, знающего дело во всех юридических подробностях. Будучи деловой женщиной, мисс Минчин это тотчас поняла, что не доставило ей радости.
– Мистер Кэррисфорд, сударыня, – сказал мистер Кармайкл, – был близким другом покойного капитана Кру. Он был его партнёром в нескольких крупных предприятиях. Состояние, которое капитан Кру считал потерянным, не погибло и находится сейчас в руках мистера Кэррисфорда.
– Состояние! – вскричала мисс Минчин, бледнея. – Сарино состояние!
– Совершенно верно, – холодно подтвердил мистер Кармайкл, – оно станет Сариным состоянием. Собственно, оно уже сейчас принадлежит ей. Вследствие определённых обстоятельств оно значительно увеличилось. Алмазные копи себя оправдали.
– Алмазные копи! – проговорила задыхаясь мисс Минчин.
Если это правда, мелькнуло у неё в голове, то это ужасно! Ничего подобного с ней в жизни не происходило.
– Совершенно справедливо, алмазные копи, – повторил мистер Кармайкл. И с лёгкой усмешкой, неожиданной для адвоката, прибавил: – На свете не много принцесс, мисс Минчин, обладающих бо́льшим состоянием, чем ваша воспитанница, которую вы держали из милости. Мистер Кэррисфорд искал её около двух лет. Наконец он её нашёл – и она останется у него.
После этих слов он попросил мисс Минчин сесть, чтобы можно было ей всё подробно разъяснить, и изложил все детали, чтобы она убедилась: будущее Сары обеспечено, состояние, которое считали погибшим, возвратилось к ней в десятикратном размере, и в мистере Кэррисфорде она нашла не только друга, но и опекуна.
Мисс Минчин, не обладавшая особым умом, предприняла отчаянную попытку вернуть то, что потеряла, как она видела, по собственному неразумию.
– Я Сару приютила, – с жаром повторяла она. – Я всё для неё делала. Если бы не я, она бы умерла с голоду на улице!
Тут индийский джентльмен не выдержал.
– Во всяком случае, там она умирала бы с большим комфортом, чем у вас на чердаке! – воскликнул он.
– Капитан Кру доверил её мне, – заявила мисс Минчин. – До своего совершеннолетия она должна оставаться у меня. Она может снова занять свои апартаменты. Ей нужно завершить образование. Закон станет на мою сторону.
– Полно, не обольщайтесь, мисс Минчин, – вмешался мистер Кармайкл. – Мистер Кэррисфорд не станет возражать, если Сара сама захочет к вам вернуться. Всё зависит от Сары.
– В таком случае, – решилась мисс Минчин, – я обращаюсь к Саре. Возможно, я не очень-то вас баловала, – проговорила она не без смущения, – но вам известно, что ваш батюшка был доволен вашими успехами. И я всегда… гм… гм… вас любила.
Сара посмотрела на неё тем спокойным, ясным взглядом, который мисс Минчин совершенно не выносила.
– Любили, мисс Минчин? – сказала она. – Я этого не знала.
Мисс Минчин покраснела и выпрямилась.
– А следовало бы знать, – произнесла она. – Впрочем, дети никогда не понимают, что для них лучше. Мы с Амелией всегда говорили, что вы самая умная из наших воспитанниц. Неужели вы поступите против воли вашего батюшки и не вернётесь ко мне?
Сара шагнула вперёд и остановилась, молча глядя на неё. Она вспомнила тот день, когда мисс Минчин объявила ей, что у неё никого нет и ей грозит опасность оказаться на улице; она вспомнила долгие голодные часы, проведённые на чердаке в обществе Эмили и Мельхиседека.
– Вы знаете, почему я не хочу возвращаться к вам, мисс Минчин, – сказала Сара, не отводя от неё глаз. – Вы это очень хорошо знаете.
Суровое лицо мисс Минчин вспыхнуло от гнева.
– В таком случае вы никогда не увидите ваших подруг! – вскричала она. – Я позабочусь о том, чтобы ни Эрменгарде, ни Лотти не разрешили…
Мистер Кармайкл прервал её, вежливо, но твёрдо.
– Простите, – сказал он, – Сара будет видеться со всеми, с кем пожелает. Не думаю, что родители её подруг ответят отказом на приглашение мисс Кру навестить её в доме опекуна. Мистер Кэррисфорд позаботится об этом.
Надо признать, что даже мисс Минчин пришлось отступить. Уж лучше бы у Сары был дядюшка-холостяк! Он мог бы вспылить, если бы посчитал, что с его племянницей дурно обошлись, но и только! Мисс Минчин тут же поняла, что родители вряд ли запретят своим дочерям дружить с юной наследницей алмазных копей. А расскажи мистер Кэррисфорд, как дурно обращались с Сарой Кру, это будет грозить мисс Минчин большими неприятностями.
– Вы берёте на себя нелёгкую задачу, – сказала индийскому джентльмену мисс Минчин, направляясь к выходу. – Вы сами это скоро поймёте. Это неблагодарный и лживый ребёнок. – И, повернувшись к Саре, добавила: – Теперь вы, верно, снова чувствуете себя принцессой.
Сара опустила глаза и слегка покраснела: ей подумалось, что людям чужим, хотя и очень добрым, будет поначалу не так-то легко понять её фантазии.
– Я… старалась всегда ею оставаться, – тихо отвечала она, – даже когда голодала и зябла. Я… старалась…
– Теперь вы уже можете больше не стараться, – ядовито заметила мисс Минчин и вышла.
Рам Дасс поклонился ей вслед.
Вернувшись в школу, мисс Минчин направилась к себе в гостиную и послала за мисс Амелией. Она сидела с ней запершись дотемна, и, надо признать, мисс Амелии пришлось в тот день выслушать немало горьких слов. Не раз она лила слёзы и утирала их платком. Какое-то замечание мисс Амелии так разгневало мисс Минчин, что она чуть её не ударила; впрочем, всё завершилось самым неожиданным образом.
– Я не так умна, как ты, сестра, – сказала мисс Амелия, – и всегда боялась тебя рассердить. Возможно, и для нас, и для школы было бы лучше, если бы я не была такой робкой. Признаюсь, я всегда думала, что было бы куда лучше, если бы ты не обращалась так сурово с Сарой Кру и получше одевала бы её и кормила. Я‐то знаю, что она слишком много работала для ребёнка своего возраста, а жила впроголодь…
– Да как ты смеешь мне такое говорить?! – вскричала мисс Минчин.
– Не знаю, – отвечала с бесшабашной отвагой мисс Амелия, – но раз уж я начала, то, пожалуй, будь что будет, кончу. Это умная и хорошая девочка – за добро она бы отплатила тебе сторицей. Только добра-то она от тебя и не дождалась. Сказать по правде, она была для тебя слишком умна, и ты не могла ей этого простить. Сара нас обеих видела насквозь…
– Амелия! – возопила мисс Минчин, глядя на сестру с такой яростью, словно собиралась надавать ей пощёчин и сбить с головы чепец, как не раз поступала с Бекки.
Но мисс Амелия закусила удила.
– Да, да! – кричала она. – Сара нас обеих видела насквозь! Она понимала, что ты злая и вздорная женщина, а я – глупая и слабая и до чего же мы обе низки и вульгарны! Пока она была богата, мы ползали перед ней на коленях, а стоило ей потерять состояние, как стали дурно с ней обращаться. Впрочем, она-то всегда вела себя как принцесса, даже когда обнищала. Да… да… как маленькая принцесса!
Тут с бедной женщиной сделалась истерика: она плакала и хохотала, раскачиваясь из стороны в сторону, так что мисс Минчин лишь в ужасе взирала на неё.
– А теперь ты её потеряла, – истерически кричала мисс Амелия, – а какая-то другая школа завладеет ею и её деньгами! Будь она такой же, как все, она бы рассказала, как с ней тут обращались, и тогда все родители забрали бы от нас детей и мы бы разорились. И поделом! Тебе это было бы даже полезнее, чем мне, потому что ты женщина бессердечная, Мария Минчин! Ты бессердечная, себялюбивая, вздорная женщина!