Жизненный опыт всех людей очень разный, кому-то пытки нравятся, кому-то свой же пол, а у других форм жизни, таких, как фавны, вроде Люца, он и вовсе отличается. Цели и интересы разные. Ну не всем интересно, как глубоко можно загнать шланг в козу или более миниатюрные формы жизни, а фавнам жуть как интересно. Они бы кошек пробовали любить с белками, если бы те не рвались пополам и не пускали кишки изо рта, при попытке их натянуть. В общем, опыт очень разный, иногда просто неприемлемый, что грозит душевными расстройствами, поэтому нужно осторожно, по чуть-чуть. Желательно начать с полпроцента из юности. Если пойдет, можно грузить память боле зрелого возраста в два процента, и только после этого, если никакого, даже мелкого дискомфорта нет, грузить пять и более процентов, но тоже на свой страх и риск.
Эссенцию опыта рекомендуется брать лишь у того, чьи жизненные принципы и интересы совпадают с личными. Такая память будет лишь укреплять характер и не приведет к разрушению собственной личности под давлением несвойственных проявлений.
Я очень долго слушал объяснения и решил узнать временные рамки. Как долго нужно проверять чужой опыт, чтобы понять, что подходит он или нет и оказалось, что это не месяцы или годы, а часы. И загрузка небольшими фрагментами довольно быстрое дело. Я могу прилечь подремать на полчаса и нужный фрагмент в один-два процента из молодых лет будет подгружен. Короче, нужно было пробовать.
На выбор у меня вылезло три претендента, чей опыт был для меня не обезличен. Я мог вспомнить, когда и как его получил и тем самым дать системе подсказку, где его искать в матрице. Первый был мастер Яо Шень, глава секты Лазурного дракона. Два других – святые защитники Песочницы. По рекомендации системы, нужно было начать с защитников. Они были намного моложе Яо Шеня и их опыт был более скромен и компактен.
Было как-то неловко впускать в себя «святого Тана», после того, как я хладнокровно убил его, но даже небольшого фрагмента его памяти оказалось достаточно, чтобы понять, что «святой Тан» далеко не святой. Он регулярно насиловал посылаемых ему через Зеркало Судьбы нарушителей порядка, если они оказывались женского пола. У него даже была своя небольшая, личная тюрьма на задворках храма, где он очень жестоко издевался над несколькими бесправными жертвами. А так как умереть в Песочнице было невозможно, несколько из них сошли с ума от ужасного обращения и были выкинуты им в мешках за портал второго этажа, чтобы не портить настроение. Тан оказался настоящим садистом, я тут же отринул его опыт и попросил систему стереть из памяти всё, что я увидел и узнал, но оказалось, это сделать уже невозможно. Даже на время впустив в себя чужие воспоминания, можно замарать ими свой внутренний мир, ведь чужой опыт воспринимается, как свой собственный. Вот такая дилемма.
После омерзительных картин от лица садиста, где его дыхательные практики были лишь эпизодическим и весьма скудным примером для правильной культивации, я отказался и от опыта его товарища. Отсутствие конкуренции и полная безнаказанность развращает душу, а в Песочнице, где можно творить самые ужасные вещи, даже убивать для развлечения, а потом встречать свою жертву на точке воскрешения, "святые" стали своей прямой противоположностью. Почти со стопроцентной уверенностью и второй «святой защитник» нес в себе ту же червоточину, что и уже проверенный гаденыш.
Хватит с меня ублюдков из Песочницы! Я решил проверить на себе опыт Яо Шеня и не молодые годы, а более зрелый возраст, когда гормоны уже отыграли и кроме обладания лучшими женщинами на передний план выходят более стратегические и осмысленные цели. И тут я не прогадал. Через полчаса я проснулся под действием сигналов помощницы и ощутил себя нормальным, психически здоровым человеком с возвышенными ценностями и устремлениями.
Эх, Яо Шень оказался очень добрым и сострадательным человеком, намного лучше, чем я был когда-либо. Вот уж точно - отличный пример для подражания. Он верил в людей, в семью, в дружбу. Создавал вокруг себя мир увлеченных одним делом культиваторов. Никогда не ставил себя выше других, часто занимался с новичками, даже когда мог себе позволить переложить это на других. Искал компромисс даже с врагами, старался всех понять и изменить к лучшему. Мне стало так горько, что творение его рук, секта Лазурного дракона, поддерживавшая на своих плечах мир и спокойствие в долине Тысячи ветров, в которую старик Яо вложил сотню лет, было разрушено гнилым Мо Шенем всего за каких-то пару дней.
Яо Шень жил сам и давал жить другим. Его опыт культивации и поисков себя и своего места в мире был огромен. Я почувствовал, что хочу еще, еще этого светлого человека внутри. Я прямо встретил давно разыскиваемый мной идеал человека, вызывающего восторг мудростью и добротой отца, которого мне так не хватало в детстве. Человека с огромным, любящим сердцем, с которого всегда с радостью хочется брать пример, и выполнять даже идущие вразрез с личными желаниями просьбы. А самым большим огорчением является разочаровать его, человека, которого ты уважаешь и любишь всем сердцем.
Меня посетило особое, благоговейное состояние перед жизненным опытом человека, к которому я прикоснулся и, наверное, именно поэтому я пренебрег всеми предупреждениями системы и жахнул себе его опытом, той жизненной эссенцией последних лет, и не пару процентов, а всеми десятью. Изменения личности, это не страшно, если я стану похож на старика Яо Шеня. Я действительно не думал, что это может обернутся какой-то проблемой.
Перенесение и вживление опыта заняло остаток ночи, и утром я взглянул на мир совершенно другими глазами.
Часть 29 Обними мир руками
Глава Ду был в замешательстве. Его помощники, составлявшие совет управления академией разделились на два лагеря. С одной стороны оказался старший наставник, первый наставник и его заместитель, а с другой второй наставник, его заместитель и еще два старейшины, не имеющие в академии должностей учителей. Один из них заведовал поставками продуктов в ученическую столовую, а второй являлся распорядителем хранилища духовных сокровищ и ценных пилюль алхимиков.
Первый лагерь выступил на стороне обманутых учеников с резкой критикой в адрес второго. Сетовали на то, что организованная двумя старейшинами и заместителем второго наставника торговля в «Лавке редкостей господина Е», порочит честь академии. А случаи откровенного обмана, низкого качества товара и продажи без сертификатов, озвученные учениками, вообще крайне возмутительны.
Вторые говорили, что закупка лучших съестных припасов и пилюль концентрации духа, которые академия должна предоставлять своим лучшим ученикам, стоит немалых денег. Раньше фонд на эти нужды пополнялся за счет большого количества учеников, потом из казны Императора, но последние пять лет поступления прекратились, и пополнять его приходится любыми доступными способами.
А ещё в хранилище академии имеются пилюли, которые приблизились к крайнему сроку годности, но слишком ценны, чтобы просто отдать их ученикам. В первую очередь это пилюли духовной концентрации второго уровня. А после известия, что глава столичного павильона алхимии Жу Мун Бай умер, даже пилюли первого уровня теперь значительно возрастут в цене. Фонд нужно откуда-то наполнять и продажа ученикам товаров по завышенным ценам не такое уж зазорное дело. Тратятся лишь толстосумы, которым некуда девать лишние деньги. Если старший наставник знает, как решить проблему опустошения фондов, пусть озвучит решение и практика продажи товаров в лавке в поселении при академии по завышенным ценам тут же прекратится.
Тем более, что продажи в лавке редкостей производились не так уж часто. Не чаще четырех-пяти раз в год, когда подходил срок годности тех или иных пилюль. Чтобы продажи одних пилюль не выглядели странно, их разбавляли недорогими, но достаточно ценными артефактами из сокровищницы академии или купленными у приезжих торговцев в столице.
В защиту второй стороны также говорило то, что все товары в лавке редкостей имеют настоящий сертификат, они точно не подделка, но если его предъявить покупателям, то станет очевидно, что срок гарантированного качества впритык приблизился к концу, а в некоторых случаях даже был просрочен. Это же казалось и последних проданных в лавке пилюль второго уровня. Они являлись настоящей редкостью в Империи Сун в эти дни, а были куплены чуть менее десяти лет назад, что могло сказаться на их полезных свойствах.
Павильон алхимии заявляет о десяти лет гарантии качества, но обычно такой товар используется в первый же год. Редко кто позволял ему храниться столько времени без дела, что делает заявления о сохранности полезных свойств пилюль спустя столь длительный срок довольно сомнительным.
Так или иначе, конечным виновником возникшей ситуации являлся сам глава Ду. Было бы глупо обвинять второй лагерь в злонамеренном мошенничестве. Будь у них достаточно средств для пополнения алхимического фонда без уловок, они бы не пошли на подобную авантюру. Виноват был сам глава Ду Чжицянь для повышения престижа своей академии запретивший ученикам с посредственными способностями или ниже определенного социального статуса и достатка обучатся в его академии.
Таким образом процент успешных, хорошо показывающих себя на ежегодном турнире боевых мастеров в его академии возрос. Кроме одаренных от природы воспитанников стены его академии в основном посещали наследники кланов, имеющие существенную материальную поддержку семьи. Они могли себе позволить часто покупать дорогостоящие пилюли и прочие средства для ускорения культивации.
Престиж академии в глазах богатых кланов возрос, но количество его воспитанников год от года только снижалось. Чтобы поддержать поднимающую престиж Империи Сун Боевую Академию император начал выделять на поддержку достойного уровня обучения пятьсот тысяч лян ежегодно из казны. Но после последнего турнира четырех Великих Империй, прошедшего пять лет назад, где младшие мастера его академии не взяли ни одного призового места, уступив во всех поединках представителям Империи Тан, император без лишних объяснений полностью прекратил финансирование.