Немного нервничая, она вошла в гостиную и была вознаграждена за свои усилия реакцией на ее вид со стороны Антонио и графини.
Глаза Антонио сначала расширились от удивления, а затем потеплели.
— Эмма! — только и сказал он, не веря своим глазам.
Графиня тоже с удивлением смотрела на девушку.
— Эмма, вы выглядите очень привлекательно, — сказала пожилая дама, и Эмма поняла, каким чучелом она казалась за обедом.
— Вам нравится? — спросила она, стремясь продлить свой триумф после той неловкости, которую испытывала ранее.
— Вы выглядите просто восхитительно! — воскликнул Антонио и тепло улыбнулся ей, беря под руку. — Куда вы хотели бы пойти сейчас?
Они посетили небольшой ночной клуб, который, несмотря на то что был, по мнению Эммы, довольно дорогим, оказался очень приятным местом, где можно расслабиться и получить удовольствие от тихой приятной музыки, прекрасного кабаре и игры трубача-виртуоза.
Молодые люди вернулись в палаццо во втором часу ночи усталые, но довольные. И Эмма уже не ощущала себя несчастной дурнушкой — все переживания рассеялись. Было поздно, и Антонио проводил Эмму до ступенек, ведущих на первый этаж к апартаментам. Прежде чем сказать последнее arrivederci[12], он нежно ее поцеловал.
Эмма медленно поднималась по мраморной лестнице, лениво размышляя о том, как приятно будет упасть на шелковые простыни. Ноги ее ныли после танцев, выпитое вино приятно кружило голову, а лестница казалась очень длинной, даже бесконечной. Эмма решительно схватилась за перила, ободряюще улыбнулась сама себе и постояла некоторое время, отдыхая и удивляясь, что подниматься по ступенькам, оказывается, так утомительно.
Вдруг она услышала какой-то шум сзади нее и, обернувшись, посмотрела вниз, в темноту холла. Но там все тонуло в таинственном мраке и в это ночное время выглядело как-то зловеще — совсем не так, как днем.
Эмма вздрогнула и быстро побежала вверх по лестнице. От мысли что там внизу кто-то есть и смотрит на нее, у нее перехватило дыхание. Она споткнулась и, часто задышав, молнией взлетела по последним ступенькам. Добравшись до площадки второго этажа, она резко распахнула дверь на галерею и вбежала в гостиную. Там никого не было, но горел свет.
Эмма быстро закрыла за собой дверь и, нащупав рукой ключ, повернула его в замке, затем она бросилась в кресло и попыталась немного успокоиться и восстановить дыхание. Теперь в безопасности она казалась себе бестолковой девчонкой, но после всего пережитого за последний день этот небольшой инцидент окончательно выбил ее из сил.
Немного успокоившись, Эмма пошла в свою спальню. Открыв дверь, она огляделась и прислушалась, но все было тихо, и в комнате ничего не изменилось с момента ее ухода. Эмма вздохнула с облегчением и заперла дверь.
Поспешно раздевшись, она приняла душ и упала без сил в кровать. В тишине она различала слабый шепот воды в канале под окном, мягко плещущейся о крепкие стены палаццо, но затем веки ее устало сомкнулись, и она провалилась в крепкий сон. Однако долго поспать ей не удалось — она проснулась от громкого стука, раздававшегося в тишине палаццо. Эмма открыла глаза и прислушалась, удивляясь, что бы это могло быть. Потом она вдруг вспомнила, что закрыла дверь на галерею на ключ, и, вероятно, Челеста с графом вернулись и не могут попасть в дом.
Она быстро выскользнула из-под одеяла, поспешно накинула халат и с ощущением нелепости всего происходящего пробежала через гостиную и открыла дверь.
Челеста надменно проскользнула мимо Эммы, обдав ее волной аромата дорогой парфюмерии. Граф Чезаре подождал, пока Эмма повернулась и пошла за своей мачехой, прежде чем войти самому. Затем он закрыл дверь и тяжело привалился к ней спиной.
Какое-то предчувствие несчастья заставило Эмму оглянуться, и ее глаза расширились от ужаса — граф был ранен. Кровь лилась по его плечу, и вся безукоризненно белая рубашка пропиталась ею.
— Что случилось? — воскликнула Эмма и бросилась к графу, даже не задумываясь о том, что делает. Все ее навыки медицинской сестры тут же были мобилизованы при виде раненого Чезаре. Она хотела помочь ему снять пиджак, не причиняя боли, но граф не нуждался в ее помощи.
— Позовите Джулио, — приказал он, скрипя зубами от боли. Он неловко двинул рукой, и рана еще больше открылась. — Нечего крутиться тут и браться за то, в чем ничего не понимаете!
— Но я понимаю… — Начала было Эмма, но Челеста прервала ее, заставив замолчать.
— Делай, что сказал граф, — зло скомандовала она. — Не спорь!
Эмма закусила губу и безнадежно посмотрела на рану на плече Чезаре. Теперь, когда граф с трудом сам снял рубашку, она была хорошо видна. Эмма прекрасно знала, что такие раны необходимо зашивать, что графу срочно нужна квалифицированная медицинская помощь, но он требовал только, чтобы позвали Джулио. Что сможет сделать старый слуга? И как вообще все это произошло?
Пришел Джулио и помог своему хозяину добраться до спальни. Дверь за ними закрылась, и Эмма с Челестой, и, присоединившейся к ним, Анной остались в галерее. Старая графиня не проснулась, что было даже хорошо, учитывая обстоятельства.
Эмма закурила сигарету и посмотрела на Челесту.
Челеста бросила свою роскошную шаль на пол и тоже глубоко затянулась сигаретой. Выглядела она бледной и обеспокоенной, и Эмма подумала, что еще ни разу не видела свою мачеху в таком состоянии. Она очень часто сталкивалась с гневом Челесты, но никогда — с ее растерянностью.
— Все произошло так быстро! — Челеста помотала головой, словно все еще не веря в то, что случилось. — Только мы вошли в нижний холл, как какой-то человек прыгнул сзади на графа Чезаре. Я будто оцепенела, даже не могла закричать. Они боролись, но было так темно… У того человека оказался нож. В то время, как Видал… — Она задрожала. — Это было ужасно! И так бессмысленно!
— Вор! — сказала Анна уверенно, скрестив руки на своей обширной груди.
Эмма нахмурилась.
— Но в нижнем холле нет ничего, что может прельстить вора, — возразила она, вдруг вспомнив свое собственное предчувствие опасности такой реальной, нахлынувшее, когда она поднималась по лестнице.
Но если это было так и она действительно почувствовала чье-то присутствие, что же делал там тот человек? Если он простой вор, у него было достаточно времени для бегства между возвращением Эммы и приходом графа с Челестой. Все это совершенно непонятно, тем более что в холле нет ничего ценного. Значит, логично предположить, что таинственный незнакомец ждал графа Чезаре. Но зачем?
Ее мозг никак не находил ответа на эти вопросы, и она впала в отчаяние. Казалось, здесь было так много всего, что она никогда не сможет понять. И в том числе необъяснимая отлучка графа в этот полдень или, вернее, в прошлый, так как уже наступало раннее утро следующего дня.
Челеста повернулась и пристально посмотрела на Эмму своими ледяными глазами. Она уже пришла в себя и теперь решила разобраться с падчерицей. Не спеша потушив сигарету, она подняла свою шаль и сказала:
— Пойдем, Эмма, мне надо с тобой поговорить.
Девушка догадалась о чем пойдет речь. Временная передышка для нее закончилась.
— Но граф… — начала она, бросив быстрый взгляд на Анну.
— Анна известит нас, если понадобится наша помощь, — ответила Челеста. — Не так ли, Анна?
Служанка пожала широкими плечами.
— Вряд ли, мадам, — равнодушно сказала она. В ее тоне сквозила неприкрытая дерзость. — Джулио прекрасно справится сам. — Она слегка улыбнулась Эмме. — Спокойной ночи, синьорина… мадам…
Челеста в раздражении направилась к своей спальне, приняв решение уволить Анну, как только станет графиней Чезаре. Эмма безнадежно махнула рукой и последовала за мачехой. Она чувствовала себя совершенно разбитой и не ждала ничего приятного от предстоящей беседы с Челестой в этот предрассветный час. Кроме того, она очень беспокоилась о графе. Подобные раны очень опасны — в них легко занести инфекцию, и необходимы антибиотики, чтобы этого избежать. Джулио вряд ли обладает какими-либо познаниями в этой области — вот что в данный момент тревожило Эмму.
В громадной спальне Челесты уже ничто не напоминало о мрачной и торжественной атмосфере старинного палаццо. Стулья и шкафы были завалены одеждой, а туалетный столик ломился под тяжестью различной парфюмерии и косметики, которой пользовалась Челеста, чтобы продлить свою молодость, сохранить цвет лица и упругость кожи. Челеста явно нуждалась в служанке, и у нее была одна до тех пор, пока не появилась Эмма. Теперь девушке приходилось быть горничной при своей мачехе, что вполне устраивало последнюю.
— Ну! — сказала Челеста, когда дверь за ними закрылась. — Ты догадываешься, о чем я хочу с тобой поговорить, не так ли?
— Могу предположить, — тяжело вздохнула Эмма.
— Не будь такой дерзкой! Помни, что у меня достаточно возможностей превратить твою жизнь в ад, если ты вздумаешь мне противодействовать!
— О, Челеста, — воскликнула Эмма, — мне так не хотелось сидеть дома, и когда граф пригласил меня… — Голос ее дрогнул.
— Ты не должна была ждать его приглашения! — огрызнулась Челеста. — Даже не думай, что сможешь меня одурачить, Эмма! Я очень хорошо тебя знаю! Ты у меня как на ладони, и я готова побиться об заклад, что ты влюбилась в Видала!
— «Влюбилась»! — передразнила ее Эмма. — Это просто смешно!
— Еще смешнее, чем ты думаешь! — заявила Челеста, мрачно усмехнувшись. — Я знаю достаточно случаев, когда юные девушки чувствовали влечение к зрелым мужчинам гораздо старше Видала. О, я не упрекаю тебя! — Челеста достала сигарету. — Он и на меня произвел сильное впечатление. Думаю, что даже если бы он не был графом Чезаре, я все равно хотела бы выйти за него замуж. По-моему, я впервые влюбилась по-настоящему.
— Это все? — спросила Эмма и отвернулась.
— Нет, проклятье, не все! Я еще не закончила! Я хочу, чтобы ты знала: если ты опять сделаешь что-либо подобное, я найду способ уни