Между ними повисло молчание, но все было понятно и без слов.
– Ты и правда так поступил только из-за этого? Для тебя попытаться спасти этих несчастных баранов ничего не значило?
Клаудио помрачнел.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Ты никогда не задумывался, каким был тогда? Что ты чувствовал, чем хотел заняться? Неужели никогда не хотел вернуть ту естественность и глубину эмоций? Не хотел снова почувствовать ту радость от предвкушения будущего? – Он замолчал, а затем продолжил: – Ты так и продолжал верить, мол, что ни делается, то к лучшему? Потому что так должно быть? Потому что это правильно и справедливо?
Клаудио сделал такое лицо, будто его сейчас стошнит.
– Философская белиберда. Этим ты сейчас занят, Никола? Это все Анжелика? Вы все детство были неразлейвода… – Он смолк, и глаза его округлились от изумления. – Только не говори мне, что ты до сих пор в нее влюблен!
Никола ничего не ответил и только посмотрел на брата, а затем одним глотком прикончил остатки ликера.
– Ты сумасшедший. Ты что, с дуба рухнул, братишка? Ты тогда был еще совсем ребенком, а потом у тебя были десятки женщин…
– Ты мне не ответил. – Голос Николы звучал гулко, взгляд непреклонный.
Клаудио вздохнул.
– Я давно уже не ребенок, перестал им быть еще до того, как меня отлупили из-за всей этой истории с баранами, Никола. И прошу тебя, я больше не хочу об этом говорить.
Они замолчали. Анжелике казалось, что прошла целая вечность.
– Не строй ты этот туристический комплекс. Прекрати мучить Анжелику. Оставь ее в покое. Если ты не можешь воплотить в жизнь свою мечту, позволь это сделать ей. Есть множество других способов сохранить компанию нашего отца.
Клаудио покрутил бокалом и приложил его к своему лбу.
– Интересно, что чувствуешь, когда так влюблен?
– Ты мог бы и сам это понять.
Смех Клаудио вмиг прекратился.
– Ты про Грету? Даже не думай. Она вечно чего-то хочет и хочет, всего ей мало. – Клаудио улыбнулся. – Она не такая, как твоя девушка, она совсем не так ранима. У нее нет этого чистого взгляда. На самом деле я понимаю. В Анжелике Сенес и правда есть что-то особенное.
– Цельность.
– Что?
– Это называется цельность. У нее чистая душа. И цветы у нее такие же. И пчелы. То, что она хочет претворить в жизнь, – потрясающе. И она не соглашается ни на какие компромиссы, ее нельзя купить. Для нее непросто было решиться остаться здесь. У нее достаточно смелости, чтобы бросаться в схватку за идеи, которые она считает верными. Знаешь, что чувствуешь рядом с ней? Она тебя заражает всем этим. Рядом с ней хорошо. Все словно обновляется, да и ты сам становишься другим. – Тут голос Николы ослабел, и он перешел практически на шепот. – Она лучше всех нас вместе взятых. Не заставляй меня выбирать между вами двумя, потому что я бы сделал свой выбор, и мы все пострадали бы от этого.
– И почему ты так похож на нее?
Никола понимал, о ком говорил Клаудио. Пусть даже Мария Антония и умерла от болезни, оба они знали, как она страдала от характера своего мужа. От его постоянных вспышек, беспомощными свидетелями которых становились и их дети.
На этот раз рассмеялся Никола.
– Ты даже не представляешь, Клаудио, как ошибаешься. Я в точности такой, как наш отец. Последняя сволочь. С одной лишь разницей, что я прекрасно отдаю себе отчет в том, что делаю. Словно во мне сошлись они оба. Но это ровным счетом ничего не значит. – Он встал и подошел к столу. – Не все потеряно, тут есть перспектива. Назови все это туризмом нового поколения. Оцени территорию, проконтролируй, чтобы ничто не пострадало, все осталось на своих местах. И сделай лучше. Расселяй туристов по домам тех, кто готов участвовать в этом проекте, пусть они сами и кормят своих постояльцев. Ты хочешь всерьез заняться туризмом? Отлично, пусть будет новая идея. Профинансируй проект, чтобы сделать Аббадульке уникальным островом, сохранив его первозданный облик. Привлеки местных, семьи твоих рабочих, которым ты хотел оказать помощь. И понадобится координатор, кто сможет держать все под своим контролем.
– Скажи мне только, вы ведь вместе, да?
Никола показал ему бумаги.
– Забудь ты об Анжелике, забудь о ее доме, о ее землях, о лесе.
Клаудио тяжело выдохнул и подошел к брату.
– Ну, давай взгляну на этот чертов проект…
Анжелика закрыла глаза. Ей пришлось прислониться к стене, пальцы искали опору. Затем она добралась до входной двери и бросилась бежать. Остановилась она только тогда, когда взору открылся пляж.
Ее окружала кромешная тьма. На небе не было ни одной звезды, которая могла бы осветить путь. Анжелика закрыла глаза и упала на землю. Сухая трава колола ладони, но ей было все равно. В голове крутились слова Николы, они будоражили ее и проникали в самое сердце.
Дерево Яи теперь в безопасности, как и ее любимые золотые пчелы. У нее был дом и своя земля.
А его у нее не было. Пусть Никола и спас ее, взаимное непонимание навсегда оттолкнуло их друг от друга. Она чувствовала это.
32
Дубовый мед (Quercus spp.)
Имеет стойкий аромат и вкус, напоминает зрелое вино и варенье из сладких фруктов, с легкой ноткой аромата лакрицы. Это мед дружбы и симпатии.
Вызывает добрые чувства. Насыщенного темного цвета, быстрой кристаллизации.
У женщин есть невероятная способность все начинать сначала. Анжелика внимательно разглядывала своих подруг, старых и новых. Именно им она была обязана тем, что ей удавалось побеждать периодически душившую ее пустоту.
Там были и Мемма, и ее мама. Мария время от времени искала взглядом дочь. Словно хотела сказать: «Я здесь, не переживай». Но эта уверенность лишь укрепляла ее чувство утраты.
Они пообедали все вместе. И вместе приготовили ужин. Так Аббадульке решил отпраздновать последний день сбора урожая. Все хорошо потрудились, последние ульи были надежно спрятаны в магазинчике. Их подержат там несколько дней, а потом начнут процесс откачки меда. Александра уже закупила банки и коробки. Сара занималась сайтом. София решила, что необходимо оборудовать хорошее место для розничной продажи, и обещала подготовить все до ее возвращения во Францию. Мартин мечтал поскорее ее увидеть. Кажется, их отношения стали развиваться. Итак, дело нашлось для каждой. Анжелику отстранили от готовки, теперь приготовлением пищи должна была заниматься ее мама, вместе с Меммой, естественно.
Анжелика вышла на улицу. Из дома вынесли длинный кухонный стол, и на крыльце планировалось грандиозное застолье. Гости уже прибывали, повсюду бегали дети, в саду слышались их крики и визг.
– Тебе бы понравилось, Яя. Ты была бы очень рада снова увидеть в своем доме всех этих людей.
Она скрестила руки на груди и повернулась к морю. За несколько часов до этого к ней заезжал Клаудио Гримальди. Анжелика знала, что он собирался ей сообщить. И как ни старалась внешне казаться спокойной, все равно дрожала как осиновый лист.
– У меня поменялись планы.
Слова были готовы слететь с ее губ, но она сдержалась и лишь кивнула.
– Я рада.
Он окинул ее оценивающим взглядом. А затем широко улыбнулся.
– Береги себя, девочка.
Она не ответила и застыла на месте. От боли у нее все сжималось в груди.
Запах томатного соуса потихоньку заполнял весь двор. На столе стали появляться закуски, сыры, овощи на гриле, хрустящий хлеб каразау, только что из печи. От еды поднимался восхитительный сладкий аромат. Но Анжелике кусок в горло не лез.
Она пошла по дорожке, что вела к морю. И увидела его. Никола стоял в тени и смотрел на нее. Анжелика не спеша направилась к нему.
– Заезжал Клаудио.
Он ничего не ответил, продолжая смотреть на нее.
– Спасибо, – тихо прошептала Анжелика. Он поднял голову вверх, устремив взгляд к небу.
– Это я должен благодарить тебя.
– За что? – голос звучал нежно словно молитва. – За что ты благодаришь меня, Никола?
Он протянул ей руку.
– Прогуляемся, хочешь?
Конечно, она хотела, как хотела и много еще другого, но не знала, как быть, как сказать ему о том, что чувствует. Чего именно она хотела? Обнять, сжать его руку, поговорить с ним, все узнать. Она хотела почувствовать его дыхание, его кожу. Она хотела этого мужчину. Безумно хотела. Анжелика облизнула пересохшие губы. Ее храбрость была соткана из лучиков света – чем больше она старалась ухватить их, тем быстрее они ускользали. Но все же ей удалось, она нашла нужные слова, собрала их воедино. – Я…
– Я пришел попрощаться.
– Что?
Никола кончиками пальцев погладил ее ладонь.
– Я уезжаю.
– Почему?
Он внимательно посмотрел ей в глаза.
– А зачем мне здесь оставаться?
– Ты выводишь меня из себя этой способностью отвечать вопросом на вопрос.
Он улыбнулся.
– Это не тяжелый вопрос. Зачем мне здесь оставаться?
– Черт тебя подери, Никола. Наверное, стоило бы знать, зачем. Не находишь?
Они пересекли пляж и уже стояли перед входом в пещерку. Он взглянул внутрь, в темноту.
– Как бы сильно ты чего-то ни хотел, чтобы все получилось, должны сойтись все обстоятельства. – Он медленно провел рукой по ее лицу. Затем наклонился и быстро, украдкой поцеловал. – Прощай, Анжелика.
Она смотрела, как он не спеша шел по пристани. Руки у нее были опущены, в горле ком. Когда Никола обернулся, она затаила дыхание.
– Ты получила то, о чем мечтала? – спросил он.
Этот вопрос поверг ее в ступор. Мечтала? О чем это он? Она проследила за его взглядом и увидела ту самую пещерку. И тогда она вспомнила, как они часами играли в ней. Мечта… воспоминание вспыхнуло, как искра, и обрело очертания. Они написали на бумажках, чего бы хотели достичь в будущем, и спрятали их там, в коробочке, в выступе скалы.
– Да, получила.
Никола кивнул.
– Я рад за тебя. – Он уже собирался отвернуться, как Анжелика окликнула его.
– А ты?
Никола долго смотрел на нее. Затем поднял руку и прижал к сердцу. Это был его способ сказать ей «прощай».