«Ты слышишь? Вот он подъезжает. Держись крепче».
У Анжелики захватывает дух, и она сжимает руку Яи. Длинная юбка той раздувается, словно огромный шар, и вздымается вверх. Она тут же придерживает ее и смеется. Анжелика тоже смеется. Что-то ударяет девочку по лицу, но она не чувствует боли. Наоборот, ей щекотно от этого холодного дуновения. Это мистраль, ветер. Нужно быть очень аккуратным с ветрами. Если ты в море и не прислушиваешься к ветру, можешь попасть в беду, страшную беду.
Грот находится у нее за спиной, и чтобы послушать ветер, нужно подняться туда, на мыс, что возвышается над пляжем. Там, снизу, волны моря морщинятся пеной, отчего море сегодня кажется серебряным. И это тоже знак. Будь аккуратнее, если видишь, что море становится серым. Эти волны могут унести тебя с собой. Унести далеко, в открытое пространство.
– Не нужно бояться ветра, он рассказывает о дальних землях, где побывал. Прислушайся ко всему, что он тебе поведает.
Анжелика закрывает глаза, крепко-крепко. Сосредоточенно силится услышать, но быстро теряет терпение.
– Прости, Яя, но я не понимаю слов ветра.
В ответ легкий смех, и ласковая рука женщины ложится на руку девочки.
– Протяни ручку, послушай ветер, принюхайся к нему. Он не может говорить, как люди, – это было бы странно, не находишь? Ветер соткан из воздуха, а воздух говорит с помощью запахов. Поэтому если хочешь понять, что он тебе сообщает, просто вдыхай его.
Анжелика распахивает глаза, поднимает личико и глубоко вдыхает. Один раз, второй, и улыбается. Ветер опускается на рыбный садок.
– Да, молодец. Теперь иди туда, сядь и продолжай говорить с ветром.
Пока старушка идет к ульям за утес, Анжелика бежит в укрытие. Она дрожит и обнимает себя ручками. Он и правда ледяной, этот ветер, что гонится за ней и сбивает с ног. Ее пробирает смех, ветер то подталкивает ее вперед, то отбрасывает назад. Ее смех долетает и до Маргариты, которая, бросив снисходительный взгляд, снова принимается за работу.
А вот и вход в грот. Ей не нравится тьма в глубине, поэтому она садится у самого входа. Теперь ей ничто не угрожает, она чувствует стабильность. Ей нравится это слово, оно придает уверенности. «Стабильность» – это сложное понятие, у него много значений. Стабильность – это когда ей улыбается Яя, когда на столе есть ужин, когда кровать застелена покрывалом. А еще когда Яя показывает Анжелике, как река скользит по гальке и журчит, раскрывая секреты леса. Она никогда не могла понять, о чем говорит ручей, а Яя могла.
Анжелика задумывается об этом ненадолго, затем ее взгляд озаряется. Вода говорит так же, как ветер, как пчелы. И как солнце, кошки, собаки и овечки.
Довольная, Анжелика поднимается и бежит к Яе, пчелы тут же встречают ее, кружа над ней, а она поет и дальше бежит вприпрыжку. Подбегает к женщине.
– Но как их понимать?
Маргарита поднимает глаза.
– Нужно просто слушать, доченька».
Вас приветствует автоответчик.
«Ну ответь же, мама!»
Анжелика резко сбросила звонок и уставилась на экран.
«А если она просто-напросто уже уехала?», – подумала она. Может быть, она в пути или в церкви, в монастыре: толстые стены, где-то не ловит связь… Этим можно было бы объяснить молчание мамы. И потом, в церковь не впускают с включенным телефоном. Мария никогда бы не нарушила этот запрет. Анжелика, покусывая губу, положила телефон на приборную панель.
Она уже повидала много мест в своей жизни: далеких и не очень. И узнала все их особенности: земля, растения, еда, местные жители. И пчелы.
Пчелы были для нее зеркалом местности, в которой они обитали и о которой заботились.
Они собирали цветочную пыльцу, нектар и возвращали их в виде меда. Они знали, что важен каждый цветок. Даже в момент смерти пчелы приносили пользу семье, поскольку сигнализировали о какой-то дисгармонии и чаще всего – о загрязнении. Они были караульными, стражами природы.
Анжелика часто задавалась вопросом, что заставляет людей отравлять самих себя и природу ради прибыли и мнимого богатства. Какая выгода человечеству от поворачивания рек вспять, от опрыскивания плодов смертельно опасными пестицидами с целью сделать их крупнее и красивее, ведь эти вещества накапливаются внутри плода. Она хорошо помнила запах одного улья, полностью разрушенного пыльцой подсолнухов, занесенной с соседнего поля. Когда владелец осознал, что сам был виной смерти пчел, разрыдался. Когда он засеивал поле, не знал, что семена были обработаны пестицидами нового поколения, которые проникают и в растение, и в цветок, и приносят несведущим пчелам неминуемую смерть.
Анжелика не была глупа, она повидала мир. Она знала, что причиной всему – иллюзия, будто все проблемы можно решить с помощью чудодейственного средства. Одним движением руки взять и исправить положение. Все просто, невероятно просто, так зачем от этого отказываться? Во всем виноват человеческий мозг, у которого нет ни времени, ни терпения, который отметает всякие сомнения и возражения. Ему хочется всего и сразу. Лишь бы меньше работать и легче добиваться своего.
Каждый раз, навещая ульи, она внимательно изучала окружающую обстановку и, если находила признаки загрязнения, давала напутствие пчеловодам, как следует бороться с болезнями и паразитами естественными методами. Она никогда не давала им повода усомниться и всегда предлагала решение и действенные альтернативы ядам. У нее было высшее образование зоотехника, да еще и специализация «Этология» (наука о благополучии животных) – закончила институт она с красным дипломом, и он ей очень пригодился.
Уже давно природа, земля, ветер и вода стали главными ее попутчиками. В их компании ей было невероятно хорошо. За последние годы Анжелика Сенес стала частью того мира, с которым познакомилась очень давно. Мира пчел.
Ей нравилось переезжать с места на место и инспектировать ульи. Нравилось, что у нее нет долгих отношений, что она ни к чему и ни кому не привязана. Что не нужно отчитываться ни перед каким мужчиной в своих решениях, что никто не лезет в дела и не может неверно истолковывать твои намерения. Что никто не вправе судить тебя.
Анжелика внимательно смотрела на дорогу. «Почти приехали», – произнесла она.
Девушка окинула взглядом серебристые поля в низине. Почти всюду росла лаванда. Длинные борозды, которые делали поля красивее, мягче. Летом они превратятся в сказочные пейзажи. Кобальт с сапфиром и оттенками лилового. Сколько раз она наблюдала за полями цветущей лаванды? Лавандовый мед – один из самых нежных и ароматных.
Поболтать с Софией будет только на пользу, решила она и улыбнулась. София все лечила медом. Анжелика не знала больше никого, кто был бы так одержим медом. За исключением Яи.
Она совсем не собиралась вспоминать о Яе, и в тот момент уж точно. Ей хотелось вспомнить о Софии: ее заразительный звонкий смех способен был прогнать любые дурные мысли. София была самым позитивным человеком, которого она знала. Гречанка. А греки – особый народ, который умеет жить насыщенно, на полную катушку.
Пару лет назад София обнаружила маленькую, никому не известную, мельницу и влюбилась в то место. Взяла ее в аренду у владельца по имени Мартин и потихоньку навела там порядок. Сначала мельница служила ей домом, а потом стала домом для всех, кто хотел попробовать особенный мед.
София привозила мед со всего света, даже мед манука[2] из Новой Зеландии. Чудодейственный, как про него говорили. Манука – это растение из семейства миртовых, из которого пчелы берут нектар. Этот маленький цветок с белыми лепестками и красной сердцевиной растет только в Новой Зеландии. Анжелика прекрасно помнила отвесные белые склоны, раскинувшиеся вдоль такой синевы моря, какой она не видала никогда прежде. Она помнила запах этого цветка, красочность его лепестков, которые в зависимости от типа почвы, на которой цветок рос, приобретали различные оттенки розового. Она знала, что на самом деле любой мед, аккуратно собранный и обработанный в холодном виде, обладает более-менее одинаковыми свойствами, но она также знала, что у растений есть своя особенная сила, которую пчелы получают вместе с нектаром. У каждого меда есть свои ценные особенности, совершенно неповторимые.
В таких местах, как Новая Зеландия и Австралия, Анжелика бывала после окончания института, когда чувствовала острую необходимость расширять свои горизонты, а фургон был лишь на уровне задумки. Там она познакомилась с одним особенным человеком, с которым затем вместе работала, и со многими другими людьми, воспоминания о которых терялись где-то в прошлом.
Ее имя было известно всем пчеловодам. Наверное, потому что у нее была такая работа, что оставляла неизгладимый след в людях, с которыми ей приходилось иметь дело. А может быть, потому что она выглядела как девчушка, или из-за печали в ее глазах, ее тонкой красоты, отстраненности или недоверия ко всему окружающему. Многим запомнилась ее улыбка, которая никогда не переходила в смех, ее деликатность, а также честность и решительность, когда она излагала суть проблем с ульями.
Анжелика Сенес была одной из тех, кто умел анализировать мельчайшие детали, но никогда не переходил границ.
Вспоминали и о ее особой связи с природой, и о том, как она умела общаться с пчелами: они садились на нее, стоило ей запеть. Слава о ней передавалась из уст в уста. Правда, шепотом, потому что пчеловодство – это наука, а не магия.
На конгрессе никто бы не признался, что она знает пчел лучше, чем энтомолог, но имя Анжелики Сенес было известно всем. Именно ее адрес электронной почты друзья передавали друг другу, когда проблемы с ульями лишали их сна. Именно поэтому в те долгие годы, что она ездила по миру, у нее всегда была работа и место, где можно остановиться. И именно ее имя открывало для Софии все двери и позволяло найти лучший мед для клиентов.