– В самом деле! Но я слышал, месье, что обладающий мечом Фламберж непобедим, – сказал Флориан, искренне удивленный.
– Чистая правда. Хозяин меча получает все, чего желает. Но когда его желания исполняются, он понимает, что меч проклят.
– А вы? Исполнилось ли ваше желание? Убедились ли вы лично в волшебной силе меча?
– Мой мальчик, в подобных вещах есть свои непристойные стороны. Я получил то, чего хотел. И получив, не сожалел. Больше мне нечего сказать.
Таинственный незнакомец поднял щит с гербом в виде фигуры стоящего на дыбах жеребца – и высокий, серый и немного косоглазый воин растворился в воздухе.
Его место занял широкоплечий и угрюмый воитель в алых одеждах. Из ушей его свисали серьги, украшенные драгоценными камнями грубой огранки. Он промолвил:
– От него, который являлся Спасителем в свое время, меч перешел к моей матери, а от нее ко мне. С помощью Фламберж я убил отца, как и было предопределено. Меч сделал меня непобедимым, я не знал страха и владел обширными землями. С его помощью я получил тело женщины, которую желал больше всего на свете. Но благодаря ему я получил сломанный позвоночник, годы нищеты и полный крах всех надежд.
– Несчастный! Так вы, месье, тоже стали жертвой собственного триумфа! – произнес Флориан.
– Не совсем. Ведь я научился завидовать и восхищаться тем, чего не мог понять. Ты, мелочный кривляка, не способен понять ценность такого приобретения.
Пришедший за ним продолжил:
– От него, который в свое время являлся самым омерзительным язычником и галантным рыцарем одновременно, меч перешел ко мне. Я бросил его в море, ибо не желал прибегать к помощи колдовства в достижении своей цели. И я получил то, чего хотел.
– И вы тоже не обрели счастья?
– Мой брак был удачен, как большинство брачных союзов. Моя любовь попрала Время и Судьбу. Из-за любви я поднялся на вершины блаженства и испытал самое жестокое бесчестье, я совершил подвиги, которые до сих пор воспеваются людьми. Я женился на прекрасной женщине и ни о чем не сожалею.
Флориан кивнул.
– Понимаю. Жили-были король с королевой. У них родились три сына. И младшему сыну во всем сопутствовала удача. Ваши лица и ваши судьбы необычны для меня. Но ясно, что вы все побывали в таинственном месте, в ужасном месте, где человек достигает желаемого.
Герцогу ответил следующий пришелец:
– Все произошло из-за вмешательства Фламберж. Моим оружием стал Калибурн. Я побывал во многих чудесных местах, но всегда проявлял осторожность.
– Достигли ли вы желаемого, месье?
– Нет, мой мальчик, хотя был на волосок от этого. Однажды лишь фиолетовый плед отделял меня от падения, но я удержался…
– Странно, черт возьми! Я впервые увидел свою жену – я имею в виду мою теперешнюю супругу – спящей под фиолетовым пледом.
– И тогда вы поняли, что готовы на все, лишь бы она стала вашей женой! Вы оказались смелее меня, герцог, но совершили глупость, – сухо промолвил незнакомец.
– Так-так! Значит, вы все четверо оказались настолько малодушными, что сумели воздержаться от соблазна. Итак, меч Фламберж затерялся где-то еще в древние времена, а я не знаю, как найти его, – протянул Флориан.
Герцогу ответил пятый незнакомец, единственный оставшийся на поляне:
– Проще простого. Вы лишь должны рискнуть, подобно вашим предшественникам, и пойти со мной – Горвендилом – в Антан, ибо я Лорд Полей Антана…
– Так те исчезнувшие джентльмены – мои предки? Как же может человек попасть на поля Антана, лордом которых вы являетесь? – поинтересовался Флориан.
– Да, вы говорили со своими прародителями, герцог. А попасть в Антан не так уж сложно, – ответил Горвендил и объяснил Флориану путь, который им предстояло проделать.
Герцог мучили сомнения. Он достал табакерку и взял немного порошка. Жанико исчез с той показной легкостью, которую так любил демонстрировать. Флориан пожал плечами и сказал, что последует за Горвендилом, ибо не видит другой возможности добыть Фламберж.
– Что же до моих предков, то стоило бы конечно сказать в их адрес что-нибудь благожелательное. Но между нами говоря, месье Горвендил, я предпочел бы увидеть кого-то более внушительного в роли прародителей рода де Пайзенов. Скажем, героического Дона Мануэля или великого Юргена, вместо ничем не примечательных личностей, бывших здесь недавно. Грустно сознавать, что мои предки – всего лишь обычные люди, к тому же довольно посредственные и безжизненные…
– Быть обычными людьми – печальная участь всех смертных и дочерей смертных, и вряд ли это шокирует кого-либо, если только он не романтик. Что же касается безжизненности, то чего собственно, вы ожидали от фантомов? Жизнь, теплившаяся в них, продолжает свое существование в вас, герцог. Это своего рода трюизм – правда я не знаю точно, для скольких поколений – что жизнь, наполнявшая вашего предка, высокого Мануэля Спасителя, не погибла вместе с ним, но осталась здесь, на земле. Она наполняла собой тела его детей и детей его детей.
– Но к этому времени Мануэль должен иметь потомство не менее многочисленное, чем турецкий султан со своим гаремом…
Горвендил согласился:
– Да, во многих телах и бесчисленных состояниях. Но жизнь – всего лишь масса бесплодных эмоций, герцог. По крайней мере, мне они кажутся бесплодными… А сегодня эта жизнь наполняет вас, месье де Пайзен. Но вы – только временная ее маска, ибо завтра вы тоже исчезнете. Именно таков конец комедии.
– Ну что ж, зато та комедия, в которой я принимаю участие, обещает оказаться веселой…
– О нет, она не слишком весела, хотя и забавна. Предупреждаю вас – у нее нет вариантов. Первый ее акт – размышления о месте, где вас ждет вечное счастье, и о дороге туда; второй акт – нарастающее стремление к таинственному месту; и третий акт – утрата цели и скоротечное падение. Или же, другими словами, достижение желаемого, наивысшее счастье, а потом – ужасная, полная препятствий дорога и разбитое сердце, – прервал его Горвендил.
– Все, что вы сказали, довольно сомнительно – ваше мрачное многословие не имеет никакого смысла. Я ищу не счастье, но меч, который не имеет отношения к тому, что я услышал от вас. Нет, я ищу не счастье. С помощью меча, если мне удастся получить его, я стану несчастнейшим человеком – я боюсь даже думать об этом – ведь его острое лезвие навсегда лишит меня красоты, которой я восхищался с самого детства. Но я дал слово, а тени предков только убедили меня в правильности сделанного выбора. Будем же логичны и отправимся в путь, месье Горвендил.
Глава 17Оружейная Антана
Путь в Антан сопровождался призраками умерших и был наполнен препятствиями и галлюцинациями. Три стража охраняли спокойствие заколдованного места: их звали Глом Взгляд Одержимого, Тенхо Длинноносый и Майя Прекрасногрудая. Но они не слишком досаждали Горвендилу, миновавшему их беспрепятственно, и, без лишних церемоний. Проводник сказал герцогу, что тот не имеет право идти дорогой богов и мифов в одиночестве. Но иного пути, кроме как через здешние кедровые рощи с их древними обычаями, нет. Лишь так можно добраться до Фрайдис, последовавшей сюда за своей любовью и ставшей смертной женщиной. Друиды провели ее в Антан не без помощи черной магии Сесфры. Здесь она стала королевой и женой Магистра Филологии и подтвердила свое желание приносить зло в человеческий мир.
Антан оказался довольно странным местом, окутанным серой дымкой облаков, но полным мимолетных вспышек, напоминающих искры затухающего погребального костра. Не слышно ни малейшего шума, даже слова, казалось, растворялись в тумане. Горвендил покинул Флориана. Герцог увидел перед собой женщину в тускло-золотых одеждах и поинтересовался, не находится ли волшебный меч Фламберж где-нибудь в сокровищнице мадам. Она грустно ответила, что возможно, меч и лежит где-нибудь в ее оружейной. Она показала герцогу дорогу в туманное место, где хранились все знаменитые мечи, принесшие так много смертей и так мало славы.
Странно был видеть их, сияющих во мраке, брать их в руки. Здесь лежал длинный Дурандаль, которым сэр Роланд прорубил расщелину в Пиренеях; рядом с ним висел не менее грозный Ольт-Клер, которым сэр Оливер сражался с Дурандалем и его обладателем в битве, до сих пор воспеваемой потомками. Здесь хранился меч Ланселота – Арундайт, Кортен – Огиера и Бальмунг – Зигфрида. В этом туманном месте можно увидеть Коладу Сида, Морглэй сэра Бивиса, Крокеа Морс Кесаря и Жуаез Шарлеманя. Нет нужды гадать о местонахождении Куртана и Кернбитера, этих славных стражей Англии и Норвегии, Мистельстейма, Тизона, Грейстила, Ангурваделя или любого другого прославленного меча древности. Все они хранились здесь. И рядом с Жуаезом висел Фламберж, ибо Галас сотворил оба.
Несомненно, Фламберж поражал воображение и смотрелся впечатляюще. Но всему свое время, и не стоит хвататься за меч сразу же. Да, мадам обладала бесценными сокровищами…
Фрайдис поведала герцогу тем мелодичным голосом, каким говорили люди в Антане, что не только высокородные убийцы останавливались в ее владениях. В оружейной находилось множество плебейских орудий всевозможной формы. Итальянские стилеты соседствовали с кривыми турецкими саблями; арабские ятаганы лежали рядом с мечами, закаленными самим Есимицу; албанские абордажные сабли и зазубренные клинки Занзибара, двуручные палаши из Шотландии, пики испанских матадоров, индейские томагавки и топоры палачей: мечи со всех городов и королевств мира, из Феррары и Толедо, Дамаска, Перу и Вавилона.
Хотя Флориан никогда не интересовался методами коллекционирования и не читал специальной литературы, но он признавал достоинства собрания Фрайдис. Хозяйка такого великолепия заслуживала уважения. Кроме того, любопытно увидеть, насколько изобретательны оказались люди в деле создания орудий убийства.
Фрайдис согласилась, что человечество достигло небывалых высот в своей злобе, но без оптимизма смотрела на роль изобретательности в этом процессе. Она считала, что собранные здесь мечи в любом случае безнадежно устарели. Тем более он представляют собой ненужный хлам для того, кто хочет нанести реальный вред кому-либо.