— Иди. Я приеду. Завтра, как раз успею.
Я выдохнула. Это именно то, что мне требовалось. И я знала, если уж он обещал - прибудет. Протрезвеет, побреется, будет улыбаться, сверкая голливудскими зубами, пахнуть дорогими духами, и никто никогда не узнает, какой он на самом деле, Динар Бикбаев. А избитым девушкам заплатят - не впервой.
Я почти выбежала из дома, рванула на себя калитку, затем торопливо закрылась в машине. Удержалась от желания сходу ударить по газам, отдышалась. Напомнила себе - я зайка. Пушистая такая, которая бегает по зелёной лужайке, грызёт оранжевую морковку и не знает бед. Стряхнула с себя запах алкоголя, оттерла ладони и лицо влажными салфетками и только потом поехала.
Эби ждёт. Всё огромное семейство Шакировых. И хотелось уже окунуться в домашний уют, оставив позади все тревоги, чай пить с пирогами бабушки, слушать, как она ругает соседей, хоть кого-нибудь, но выговаривает ворчливо, а мама устало качает головой. За долгие годы она примирилась с характером свекрови, но иногда в ней рождался бунт.
У самой деревни мне на хвост сел джип. Вгляделась - Тимур. Подмигнул фарами, предлагая обогнать, и в деревню мы буквально влетели. Я любила Тимура, кто вообще его не любит? Весёлый раздолбай, душа компании.
Но в глубине души я знала, что полагаться могу только на Таира. Привыкла. Отца я толком и не помнила, а Таир был всегда, и сейчас я нуждалась в нем особенно сильно. Поцеловала брата в щеку, обняла эби, которая ворчала, что уже поздно.
— А где Таир?
Эби покачала головой. Это уже мне не нравилось. Она не теряла надежды поженить старшего внука, а я надеялась на обратное. Я не хотела потерять брата, и эгоистично надеялась, что спутница жизни у него появится ещё не скоро.
— Мунчада ( в бане), - коротко ответила она.
И вернулась к тесту, которое с упоением, словно вымещая злость, месила. Я поднялась в комнату, которую всегда занимал Таир. У стены бабский чемодан, не распакованный ещё. Расчёска со светлыми волосами в ванной на полочке. Крем. У меня даже в глазах потемнело - он нашёл девушку, которую готов представить семье. Плохо, очень плохо. Не это мне сейчас нужно. Я же пошла на поиски мамы, она читала в гостиной.
— Мама, а что за девушка у Таира?
Она отложила книгу, не забыв заложить страницу, повернулась ко мне.
— Не знаю, Зай. Милая девочка. Русская.
И тогда я вспомнила её. Девицу с приёма. Неужели? Эби ему не простит. Напряжение меня не отпускало. Я едва дождалась, когда хлопнет, впуская Таира, входная дверь. Да, это была она. Чувствовала себя явно неловко, прошмыгнула наверх мышкой, да какое мне дело до её бед?
— Привет, Зай, - поздоровался Таир.
Поцеловал меня в лоб и… ушел. Я не ревновала. Это не ревность, нет. Я просто понимала, что среди всех миллиардов людей, что есть в этом мире, я могу полагаться на него, на Таира. Тимур слишком бестолков, кроме баб и развлечений ничего не интересует. А женщины… Женщины априори слишком слабы.
Той ночью я пошла к Руслану. Он всегда занимал один и тот же дом. Даже здесь, в деревне, он отвечал за безопасность и охрану периметра. Таир считал, что я не люблю главу его безопасности. А я…я его просто боялась. Тяжело быть зайкой. Особенно, если на тебя смотрит голодный удав. Но раз я здесь, значит, отчаянье дошло до пика.
— Входи, - коротко сказал Руслан, стоило мне постучать.
Знал, что я иду. Камеры… Я вошла и замялась, я всегда робела перед ним, сильные мужчины внушали мне страх. А Руслан, он не такой как все был. Мужчин я делила на категории, он не подходил ни под одну из них. Я не понимала его, и это тоже пугало.
— Эта девушка… - начала я. - Она появилась так стремительно. Ты проверил её? Таир никогда ещё…
— Я работаю над этим, - заверил меня Руслан.
И улыбнулся едва уловимо, ни дать, ни взять - удав. Мощный, огромный. С гипнотизирующим взглядом, несущим смерть бедным зайкам. Я едва не попятилась назад, потом вспомнила - я Шакирова. Мне брат таких пачку купит, если будет нужно…
— Я…
И замолчала. Руслан смотрел и казалось понимал, какая я трусиха. Что я всего боюсь, даже своих желаний. А захотелось мне сейчас одного - распроститься с надоевшей девственностью. С ним, суровым и беспощадным главой охраны брата. Ни одного не нашлось бы мужчины, готового подкатить яйца к невесте Динара и младшей сестре Таира! А когда я думала о том, что и правда сберегу девственность для жениха, тошнота подступала к горлу.
А Руслан… Он не такой, как остальные. И хочется верить, что такой - скала. Что он точно никому не скажет. Что он… Я посмотрела на его сильные руки и сглотнула, вновь беспомощно повторив:
— Я…
— Иди домой, - мягко сказал он и вдруг добавил. - Заяц.
У меня руки дрожали. От страха, не иначе. От собственной глупости. Руслан понял, казалось, все, о чем я только что думала. Прочитал по выражению лица, по взгляду, по дыханию моему сбившемуся.
Чуть не упала, споткнувшись, хотя фонари светят. Эби спать уже легла, дома тихо. Поднялась по лестнице, а из комнаты Таира смех слышится. Женский.
Прошмыгнула к себе, бухнулась в кровать, накрываясь подушкой, и завыла. По-волчьи, тихо и одиноко, так, как только умеют раненные в душу зайцы.
Глава 12. Ася
Глава 12.
Таир спал, по-младенчески сложив под щеку ладони. Ни дать, ни взять младенец, и не скажешь, что миллионер и владелец империи заправок.
А я рядом устроилась, на него смотрю, а сна ни в одном глазу, хотя на часах уже пять утра.
Смотрю и думаю, ну вот как мне Шакирова предать и подставить? Это сейчас будет флешка, а потом что? Предателей он не прощает, это я еще с тех, студенческих времен четко усвоила, вряд ли он за годы стал мягче.
А флешка жгла. Даже в чемодан запакованная, обмотанная кружевными трусиками, — чтоб трогать не полезли. Нужно будет завтра решиться, запихнуть ее. Теплилась надежда, что на том моя задача завершится, и можно будет обратно, в Москву уехать. Забрать папочку и раствориться на просторах родины, а может, и куда подальше. Где точно не найдут…
Так до утра в потолок и пропялилась. А потом, пока еще темно было, начала возиться бабушка, гремя посудой, так, что на три этажа шум стоит. Что это Таира эби я даже не сомневалась. И когда вчера, после бани, едва завидела ее, я тут же бросилась в комнату, пробормотав приветствие.
Маленькая, но суровая, как многотысячная татарская орда, она наверняка вспомнила меня.
Часам к восьми, кажется, подтянулась вся остальная родня Шакировых: под такой шум спать невозможно, особенно, когда у тебя совесть нечиста, хоть я и силилась.
Таир проснулся, руку на меня закинул по-хозяйски, поближе подтянул, я к нему нырнула в объятия:
— А можно я весь день в комнате просижу? Что-то кажется, кашлять начинаю, — демонстративно прокашлялась, давя на жалость, но суровый сын татарского народа на провокацию не повелся:
— Я тебя привез не для того, чтобы в шкафу прятать.
— Чтоб по баням жарить? — подсказала я. Ручка двери в очередной раз дернулась, я одеяло повыше натянула: а ну как от такого напора не выдержит. Следом раздались детские голоса, топот по коридору: младшенькие подтянулись.
— Да сколько у вас там человек? — право слово, целое государство собралось.
— У эби семь сыновей, — привычно начал Таир, загибая пальцы, — Ильдар, Алмаз, Рамиль, Анвар, Ислам, Ринас и Тавис. Ильдар — мой отец, у Алмаза два сына — Ильшат и Ильнар, у Рамиля — Айрат и Айдар, у Анвара — Ринат, Ришат и Тагир, у Ислама…
Скажу честно, на третьем имени я перестала пытаться понять родственные связи, а к концу речи Таира просто отключилась.
Разобраться во всем этом татарском каганате мне было совершенно не под силу, только курить захотелось сильнее, а еще лучше — сбежать, пока не поздно.
— Давай, в душ, а потом пойдем, с родней тебя познакомлю. В обед у нас аш (застолье с молитвами) , деда будем поминать, там со всеми и пообщаешься.
— А кашель?..
— Вот за столом и пройдет.
В душ, естественно, мы вместе пошли, точно вчера не отмылил меня Таир в бане несколько раз. Я ему руку на бедро, а он меня — лицом к стене, к гладкой кафельной плитке, а сзади сами напирает.
— Спинку потрешь?
— Еще как потру, — пообещал он, запуская руку мне между ног.
— Спина повыше, — подсказала, но Шакиров слов моих уже не слышал, а через минуту и мне не до разговоров стало.
… Когда мы вышли в большую комнату, которая по размерам была не гостинной даже, а целым залом, я смогла, наконец, оценить татарский дизайн интерьера.
Ковры. Роскошные такие, не как в моем постсоветском детстве, когда перед сном вместо телика их на стене разглядываешь, но ковры! И не один, а много, на полу, на стенах даже. А ещё портреты в позолоченных рамках, на стене висят. На каждом — к голове Шакировской родни нафотошоплены тела в нарядных костюмах и платьях. А сзади , на фоне, дворцовые палаты, не иначе, не портрет, картина!
Таир улыбался и за плечи меня придерживал, наверное, чтоб не сбежала, а было от чего. Точнее, от кого: в комнату постепенно стягивалась родня, женская ее часть, во главе с маленькой, воинственно настроенной эби.
— Здрасти, — сказала я и руку ей протянула, — Ася. Вы меня , наверное, не помните…
— Оятсыз ( бесстыжая), — буркнула бабушка, на руку посмотрела мне, точно я ей на ладони дерьмо собачек подсовываю, и по русски уже, — помню. Очень хорошо.
Понятно, мира между нами не будет, этот маленький Гитлер в бархатном национальном платье и платке объявила мне войну.
Я назад попятилась, спиной в Таира утыкаясь, но он меня за плечи обнял покрепче.
— Эби, тынычлан ( успокойся), — мягко, но твердо произнес он, — давайте знакомиться. Это, — тут Таир похлопал меня по плечу, — Ася. Ась, а это моя эби, Асия апа. Ася, Асия, запомнить легко и просто, да?
С нажимом такой вопрос, чтоб не отвертеться. Ещё и зовут похоже, вот засада же. Эби такая схожесть имен тоже не понравилась, она аж вскипела, того гляди из носа пар. Но кругом родня, а скандалы в благородном семействе закатывать видимо, не прилично, вот и осталось только глазами меня испепелять.