- Сходите к врачу. Сейчас установить, в ком и в чем причина бездетности, проще простого.
- Ты ничего не понял, - глубоко вздохнула Варя. - Разве дело только в ребенке? Родить я могу и хочу доказать ему это. - Она чему-то усмехнулась и стала смотреть на него сквозь стекло рюмки дразняще, чуть прищуренными глазами. Она была пьяна.
- Идемте отсюда, - предложил Владимир, почувствовав неловкость.
- Ты все ещё со мной на "вы", - осуждающе заметила Варя. - Давай выпьем на брудершафт, чтобы закрепить нашу дружбу.
Владимир покачал головой.
- Не надо напоказ выставлять то, что следует прятать от посторонних глаз, - посоветовал шутливо-назидательно.
- Согласна, - улыбнулась Варя. - В таком случае, идем. - Она открыла сумочку и, достав пачку стотысячных купюр, приготовилась расплатиться.
- С каких это пор в ресторанах расплачиваются дамы? - спросил Владимир.
- С тех самых, с каких дамы стали приглашать, - парировала Варя.
- Ты хочешь, чтобы я вернул долг по почте? - не на шутку рассердился Владимир.
- Ну, пожалуйста, пожалуйста, - Варя спрятала деньги. - Видишь, я повинуюсь тебе во всем. Пусть будет по-твоему.
Владимир позвал официанта и расплатился. На улице Варя бесцеремонно взяла его под руку.
- Какой чудесный вечер! - сказала восторженно. - Как тут о любви не заговорить.
Вечер действительно был на редкость не по осеннему теплый и тихий, пахло морем и хвоей будто в самый разгар весны. Но говорить о любви с чужой женой Владимиру не хотелось.
Они спустились к набережной. Море было спокойно, сотни огненных дорожек, тянущихся от кораблей, исполосовали его до самого берега и освещали гальку, прибрежные постройки. Варя увидела свободную лавочку и увлекла Владимира к ней. Он повиновался, решив до конца претерпеть все капризы, и получше разобраться в психологии этой женщины: что руководит ею - любовь, страсть или просто желание поиграть у мужа на нервах.
Они сели. Варя прижалась к его плечу и осторожно, шутливо спросила:
- Ты был женат?
- Нет, к счастью. И в скором времени не собираюсь.
- Почему?
- Политическая ситуация не позволяет, - пошутил Владимир.
- Да, сложное время, - приняла Варя шутку за чистую монету. - И жизнь - не простая штука. За Петю я вышла потому, что он летчик: с детства неравнодушна к голубым петлицам. Не понимала, что человек ценится не за профессию.
- Ты ещё достаточно молода, чтобы исправить ошибку.
- Это ты так думаешь. - Варя вздохнула и помолчала. - Вашего брата крутится около меня немало. И здесь отдыхает один мой старый знакомый. Год назад у него жена умерла. Предлагает уехать с ним... А мне другой нравится. - Она игриво посмотрела на Владимира, положила руку ему на плечо и потянулась губами.
- Люди вон гуляют, - указал Владимир взглядом на проходившую парочку. - Идем отсюда.
- Подумаешь, люди! - обиделась Варя. - Они такие же бедолаги, как мы, укромное местечко ищут. Давай поедем к моей сестре? - И чмокнула его в губы. Рассмеялась. - Для начала. Там нам будет хорошо.
- Поздно уже. И что подумают о тебе твои родные? И как я завтра буду смотреть в глаза твоему мужу?
- Ну, как знаешь, - окончательно обиделась Варя и встала...
Он проводил её до автобуса и вернулся в санаторий.
Весь следующий день, чтобы не встречаться с Варей, Владимир пропадал на пляже соседнего санатория и познакомился там с местной девушкой, довольно привлекательной и милой. Вечер провел с нею: сходили в кино, посидели в кафе. В санаторий явился к отбою - в половине одиннадцатого. Геннадий уже спал, а Петра не было. Наверное заехал к жене, решил Владимир.
Он ещё не успел заснуть, как в палату не вошел, в прямо-таки вломился Петр, ударившись плечом об один косяк, о другой. Он был сильно пьян, брови недобро хмурились. Зло сверкнув глазами на Владимира, Петр тяжело опустился на свою кровать. Разулся и запустил туфлю через всю комнату в угол.
- Чего разбушевался? - проснулся Геннадий. - Бродишь Бог знает где, а тут жинка тебя дожидалась.
- Дожидалась? - с иронией спросил Петр. - Меня? - Прошлепал босой ногой к его кровати и сел рядом. - И что ты ей сказал?
Геннадий повернулся к Петру спиной, давая понять, чтобы тот отстал. Помолчал, но все же ответил:
- Сказал, что пошел в ресторан ужинать. Ложись спать. - И натянул на голову одеяло.
Но Петр не ложился, сидел, опустив голову на грудь, о чем-то задумавшись. Глянул на Владимира и, словно отгоняя наваждение, тряхнул головой. Потом спросил:
- А ты её видел?
Провокационный вопрос. Либо что-то узнал, либо с самого начала, когда Варя отказалась ехать на Рицу, заподозрил их в сговоре.
- Вчера, - не стал отпираться Владимир.
- И как её голова? - Петр не скрывал иронии.
Владимиру захотелось подразнить ревнивца, отплатить за подозрения, но вспомнилось как он сам переживал, когда узнал об измене Клавы, и он сжалился:
- Голова у неё прошла. Я видел её вечером. Она не жаловалась.
- Не скучала без меня? - В его выпуклых глазах сквозило недоверие.
- Слез, во всяком случае, не лила, - не сдержал Владимир раздражения.
- И я так думаю. - Петр протопал к его кровати и, сев, похлопал Владимира по плечу. - А ты настоящий летун. Перехватчик?
- Слушай, катись-ка ты со своими вопросами к черту. Или к своей жене. Дай нам поспать.
Петр молча удалился к своей кровати и затих под одеялом.
Утром, пока он спал, Владимир с Геннадием сбегали на физзарядку, искупались в холодной воде. Когда пошли на завтрак, Геннадий с усмешкой спросил:
- Петя-то не на шутку забеспокоился. Есть основания?
Владимир рассказал о прогулке с Варей, о её прозрачных намеках.
- Зря ты не поддержал престиж летчиков-дальневосточников, - посмеялся Геннадий. - Бабенка она аппетитная, и с Петром породичался бы.
- Вот и докажи свое мужское достоинство, коль есть охота; я уступаю тебе.
- Ни, ця двустволка не моего калибру, - засмеялся Геннадий. - А вообще-то жаль Петра, он добрый хлопец. Тилько зря на такой молодице женился, не ровня он ей...
После завтрака все трое собрались на пляже. Приехала к ним и Варя. Привезла сочных золотистых груш, винограда. Угостила мужчин. Справилась у мужа, как съездили на Рицу.
- Отлично, - бодро ответил Петр, словно и не было вчерашних подозрений. - Только дорога очень уж вихлястая, так укачало, что голова до сих пор болит.
- Вечером я тебя полечу, - пообещала Варя. - Сегодня у меня юбилей исполнилось десять лет моей педагогической работы. Я приглашаю вас всех, она обвела мужчин улыбчивым взглядом, задержала на Владимире, то ли укоряя его, то ли снова призывая не отвергать её.
- С радостью принимаем приглашение, - за всех ответил Петр. - А как насчет девочек для мальчиков? - Кивнул он на Владимира и Геннадия. - Может, ты им подыщешь? Местных. В нашем санаторий действительно не на кого глаз положить.
- Не такие они паиньки, как ты думаешь, - рассердилась Варя. - Если захотят, сами найдут.
- Тоже верно, - согласился Петр. - Мальчики что надо. Любая, если сразу не даст, то потом пожалеет.
- Не хами, - оборвала его Варя.
Владимир, чтобы не слушать пошлости ревнивца, резко встал с топчана и пошел в воду. Геннадий последовал за ним.
- Разве я не прав? - услышал Владимир позади голос Петра. - Кто тебе из них больше нравится?
Варя не ответив, тоже поднялась и пошла за мужчинами. Подплыла к Владимиру.
- Ты не ответил - принимаешь мое предложение?
- Тебе мало того, что Петр уже бесится? Зачем ты его дразнишь? Он же любит тебя.
- Пожалел... От его любви у меня синяки на сердце... Вечное подозрение, ревность... Пусть будет хоть не напрасно.
- Не напрасно?
Она не ответила.
- Ты для того и устраиваешь ужин?
- Нет. У меня в самом деле юбилей. И я хочу побыть с тобой, хотя бы потанцевать. Ведь скоро мы разъедемся. - Варя помолчала. - Или ты хочешь, чтобы я в любви тебе объяснилась?
Только этого ему не хватало! И он решил не щадить больше её самолюбия.
- Не пойму, на кого ты больше похожа: на ветреную амазонку или на расчетливую куртизанку.
Варя не обиделась.
- Потом поймешь. Разве плохо, когда женщина - загадка? Попытайся разгадать ее...
Разгадывать хитросплетения бабьей дури у Владимира желания не было, и в ресторан они с Геннадием не пошли, а спустя два дня узнали, что Варя из Сочи уехала. В тот же день покинул санаторий и Петр. Протянул Геннадию руку, а на Владимира даже не взглянул. Забрал чемодан и пошел из палаты, не говоря ни слова...
Тогда на выходку ревнивца Родионов лишь усмехнулся: считает его виновником своих бед и не хочет объясниться - ради Бога, это его проблема, Владимир ни в чем не виноват и оправдываться не собирался. Это было пять лет назад. Теперь же перед ним сидел полковник, представитель вышестоящего штаба, старший инспектор службы безопасности полетов, от которого зависела судьба командира эскадрильи: что он напишет в акте расследования летного происшествия, то и примет за аксиому начальство. Хотя Вихлянцев заверил, что за прошлое зла не таит, Владимир Васильевич знал: полковник чрезвычайно подозрителен и самоуверен, а это не может не сказаться на его выводах. И коль он помнит сочинскую историю, червячок сомнения об интимных отношениях Владимира с его женой все ещё точит его сердце...
- Дело ваше, - повторил Родионов. - Но я уверен, что Горелов заменил фильтр.
Зазвонил телефон. Вихлянцев взял трубку.
- Слушаю...
По мере того как ему что-то говорили, его круглое лицо вытягивалось, глаза расширялись.
- Где, говорите?.. А почему он так поздно доложил?.. Понятно... Корабли, разумеется, пока не могут выйти на поиски?.. Да, да, конечно...
Владимир Васильевич понял, что речь идет о перехватчике Соболевского. И когда Вихлянцев положил трубку, спросил:
- Что с ним? Где?