ь делить летный паек на троих.
Вероника попросила устроить её на работу. Кроме официантки в столовой, Владимир ничего предложить ей не мог. И Вероника согласилась. Там и увидел её Соболевский. Увидел и влюбился безоглядно, безотчетно. Он подолгу засиживался за столом, находя всяческие предлоги, чтобы поговорить с девушкой. К удивлению многих, Вероника из всех холостяков, роем вившихся вокруг нее, предпочтение отдала "рыжему мордовороту", разрешив ему провожать её до дому; и не прошло месяца как они стали мужем и женой...
И вот Соболевского нет. Пошли пятые сутки, а тайфун все не утихал, и надежда на то, что летчик остался жив, становилась все призрачней...
Увидев Владимира Васильевича, Вероника вытерла глаза, и, пошатываясь, встала. А когда он подошел к ней и обнял, чтобы утешить, она громко разрыдалась, содрогаясь всем телом.
Владимир Васильевич молчал, понимая, что слова ещё больше разбередят её душу. Лишь когда всхлипывания стали затихать, сказал как можно убедительнее:
- К вечеру тайфун утихнет, и мы сразу продолжим поиски. Я уверен, что Олег катапультировался. Ветер дул к берегу и если не унес его в тайгу, то он приводнился где-то у берега.
Вероника покачала головой.
- Не надо успокаивать меня, Владимир Васильевич. Во всем виновата я. Я будто проклятая, всем доставляю только горе.
- Не говори чепухи. Наберись мужества - ты же сильная женщина. А удары судьбы подстерегают каждого... Мне не легче, ведь Олега я любил и как летчика и как человека.
Встала и Софья Борисовна.
- Ей надо сделать укол. Она четвертые сутки не спит. А в поликлинике говорят, что нет лекарств. Позвони, может, тебя послушают, найдут что-нибуль. - Сказала твердо, властно, словно отдавала приказ. Владимир Васильевич знал - в доме командует она, хотя и у мужа не слабый характер. Женщины избрали Софью Борисовну председателем женсовета, и она охотно вникала в жизнь и быт семей офицеров, организовывала коллективные выезды в театр, посещала солдатскую казарму, следя за обеспечением и санитарным порядком. Майорша имела медицинское образование, но из-за отсутствия вакансий в гарнизонной поликлинике помогала больным бескорыстно, на общественных началах.
- Хорошо, я позвоню в поликлинику, - пообещал Владимир Васильевич. Если у них нет, пошлю в город. Спасибо тебе, Софья Борисовна. - И поцеловал Веронику в щеку. - Успокойся. Слезами горю не поможешь. Будем искать и надеяться.
4
Старший лейтенант Гаврилов утром следующего дня снова был у выгребной ямы туалета. Младший сержант Ярочкин вел себя ещё агрессивнее и наглее его чуть ли не силой удалось заставить продолжить работу.
- Я уже все достал, что там было, - зло говорил он, остервенело шуруя палкой в вонючей жиже.
- А где третья и четвертая страницы? - Гаврилов тоже еле сдерживал гнев. Нюхать второй день "ароматы" солдатского сорта ему осточертело, но списки надо было найти до единой страницы: может, и в самом деле младший сержант запродал кому-то данные на определенных солдат - ныне время такое, всего можно ожидать. - Копни поглубже, что ты сверху елозишь.
Ярочкин, стиснув зубы, подошел ближе к яме и, отвернув лицо, засунул шест на всю глубину. Поковырял там и вдруг сказал с сарказмом:
- Кажись, клад с золотом подцепил. Что-то тяжеленное. - И потянул "кошку" наверх. Из вонючей жижи показалась нога, обутая в босоножку. Лямки босоножки попали под крючья "кошки" и держали находку прочно. Руки младшего сержанта задрожали, и он чуть не выронил шест.
- Не упусти! - успел крикнуть старший лейтенант. Схватился за шест и помог Ярочкину вытащить из ямы женское тело, обезображенное хлорной известью до неузнаваемости. И платье на трупе было обесцвечено, порвано в нескольких местах. К шее веревкой привязана пудовая гиря.
Оба, старший лейтенант и солдат, ошарашено смотрели друг на друга.
- Вот это клад! - вымолвил наконец Гаврилов. - От такого и во сне мурашки побегут по телу. - Снова помолчал. - Вот что, Ярочкин. Ты постой здесь, а я пойду доложу кому следует. Это уже не моя епархия.
В первую очередь Гаврилов проинформировал свое начальство, затем позвонил в милицию и начальнику гарнизона подполковнику Родионову командир отдельной эскадрильи исполнял и эту обязанность, - но его ни дома, ни в штабе не нашел. Дежурный по штабу объяснил, что командира срочно вызвали в Хабаровск, к командующему воздушной армией. Гаврилов вернулся к яме. Поиски недостающих двух листов временно пришлось прекратить - было не до них.
Местная милиция - участковый со своим внештатным помощником - прибыли минут через пятнадцать, а оперативную группу из Хабаровска ждали более часа. Защелкали фотоаппараты, заскрипели перья. При беглом осмотре судмедэксперт сделал заключение, что женщине лет тридцать - тридцать пять, блондинка, без характерных примет. Рост сто семьдесят. Пролежала в яме около полугода. Определить следы насилия не представляется возможным.
- Не по собственному же желанию она бросилась в эту яму, - съязвил следователь по особо важным делам капитан Врабий.
- Разумеется, - согласился медик. - Скорее всего, задушили, потом сунули сюда.
- А где же местное начальство? - поинтересовался начальник уголовного розыска, мужчина лет сорока в штатском.
- У них тут местное ЧП, - пояснил Гаврилов. - Авиакатастрофа. Командира вызвал командующий.
- А заместитель, начальник штаба? - не унимался мужчина в штатском.
- Сейчас прибудут, - сообщил дежурный по штабу, появившийся у туалета после разговора Гаврилова по телефону с милицией.
И будто по его команде из-за угла вывернулись два майора - начальник штаба Анучин и заместитель по летной подготовке Филатов, которых Гаврилов хорошо знал. Представились и поздоровались со всеми, кроме стоявшего в сторонке младшего сержанта, за руку.
- Посмотрите повнимательнее, может, узнаете, - кивнул на труп следователь.
Анучин и Филатов долго и внимательно осматривали обезображенное хлоркой тело, оба отрицательно помотали головами.
- У нас никто не пропадал, - сказал Анучин.
- Скорее, не из наших, - подтвердил Филатов.
- Наверное, из Москвы вам подбросили труп, - съязвил начальник уголовного розыска. - Хотя... Холостяков у вас много?
- Есть, разумеется, - ответил начальник штаба, догадываясь, к чему вопрос. - И девиц из города частенько привозят - не у каждой есть возможность принимать любовника у себя.
- Дайте нам список этих дон жуанов. Будем искать, что это за женщина и чьих рук это дело.
5
Майор Филатов с нетерпением ждал обеденного перерыва, чтобы побыстрее попасть домой и сообщить своей жене Софе потрясающую новость о найденном трупе. Тайфун утихал, но вертолеты и корабли ещё не вышли в море на поиски. В другое время Виктор Гаврилович и на обед не пошел бы - такое происшествие, - командира в штаб армии вызвали и вся ответственность легла на плечи заместителя, а тут новое ЧП. Правда, если быть откровенным, оно нисколько не встревожило Филатова, наоборот, взбодрило, наполнило душу непонятным чувством ожидания чего-то нового, радостного. Он ещё боялся признаться себе, отчего учащенно забилось сердце, какой заветный огонек увидел впереди, но сдержать волнение уже не мог и поспешил домой, чтобы поделиться новостью с женой и услышать по этому поводу её мнение - женщина она сметливая, толковая, сразу оценит обстановку и безошибочно обрисует дальнейшую ситуацию.
Он не ошибся в ожиданиях - Софья Борисовна восприняла известие как многообещающее предзнаменование: задумчиво закатила глаза, и на губах её заиграла улыбка. Но сказала будто бы с сочувствием:
- Да, не завидую я Владимиру Васильевичу. Два ЧП в гарнизоне - это, милый, соответствующие выводы. А что за женщина, говоришь, в яме оказалась?
- А кто её знает. Какая-нибудь залетная бабочка. Вот обмоют её, обработают химикатами, в гарнизон привезут на опознание. Так, во всяком случае, сказал следователь. Потаскают наших холостячков...
- Ты никого не подозреваешь?
Виктор Гаврилович помотал головой.
- Убить женщину - думаю, наши офицеры на такое не пошли бы.
- А солдаты? Ты говорил, у вас и ранее судимые служат.
- Убитой лет тридцать. Не стала бы она с молокососом связываться. Да и одета была лишь в легкое платьице да босоножки. Значит, у кого-то на квартире гостевала... За что её так варварски? К шее гирю пудовую привязали, чтоб не всплыла.
- Спортсмен, значит, - сделала уверенный вывод Софья Борисовна. - Вот по гирьке и найдут злодея. Но вам, командирам, от этого не легче. Плохо воспитывали, скажут, подчиненных. Распустили, не контролировали. Хорошо еще, что ты меньше года здесь. А то и тебе влетело бы. Какое на ней платье, говоришь?
- Это тебе сейчас и эксперты не скажут - известка все вытравила.
- А босоножки?
- Черт их знает, - начал злиться Виктор Гаврилович дотошностью жены. Вот привезут труп, пойдешь посмотришь. Может, и опознаешь, - заключил он насмешливо. Глянул на часы. - Ну я пошел в столовую. Вечером, наверное, задержусь - вертолеты и корабли должны выйти на поиск.
- Звони если что, - попросила Софья Борисовна.
6
Труп женщины привезли в гарнизон после обеда и выставили в Доме офицеров. Обмытый, подгримированный, одетый в предположительно такое платье, какое было на женщине в день убийства: крепдешиновое с крупными ярко-оранжевыми цветами на голубом фоне. Рядом положили и настоящее, выстиранное, разорванное у шейного выреза и под мышкой.
Первыми на опознание пригласили холостяков. Впускали по одному и заставляли внимательно осматривать тело со всех сторон. И пока они обходили труп, капитан Врабий не спускал с их лиц напряженного взгляда, будто просвечивал каждого насквозь лазером, желая по дрогнувшему мускулу или мимолетному смятению определить преступника.
Холостяков в наличии оказалось шестеро, да ещё двое находились в отпуске. Как ни напрягал зрение следователь по особо важным делам, как ни пытался проникнуть в чужую тайну, скрытую не только телесной оболочкой, а и не менее твердой волей (слабохарактерный на убийство не пошел бы), заподозрить кого-то в содеянном не смог: офицеры без особого волнения осматривали труп и все как один отвечали однозначно: эту женщину они никогда не видели. И не один не высказал предположение, кто бы мог сделать такое. Оставалось допросить отпускников. Но оба были далеко - один н