— Центральный пост, докладывает акустик. Этот тип определенно находится в радиусе двадцать тысяч ярдов. Предупреждение. Я начинаю ловить шумы дрейфующих льдов. Если русская подлодка успеет добраться до них, мы потеряем его в этих камышовых зарослях.
— Командир, у меня есть вторая дуга, — доложил Киф.
Ванн взглянул на планшет целеуказателя, на котором высветилась цель, чье положение было определено с помощью шумопеленгатора. Двух заходов было явно недостаточно, но впереди начиналось хаотическое нагромождение торосов, и если русской лодке удастся добраться до них, выкопать ее оттуда будет очень непросто.
— Цель идентифицирована?
Шрамм сравнил слабые звуки с тем, что имелось у него в архиве.
— Спектр шума не совпадает ни с одной известной лодкой.
— Попробуйте «Байкал».
Боцман Браун оторвался от поста управления балластными цистернами. Неужели опять «Байкал»?
— Центральный пост, говорит акустик. Спектр похож, но полного соответствия с «Байкалом» нет.
— Как далеко граница плавучих льдов?
— До нее около тридцати тысяч ярдов.
— В таком случае мы должны остановить русских именно здесь, — решительно произнес Ванн.
Шрамм вслушивался в ворчание далеких винтов, в слабое журчание струй воды, обтекающих сталь. Сигнал был сильно зашумлен отраженными звуками и биологическими голосами.
— Центральный пост, докладывает акустик. Обозначаю «ядерную дубинку» как цель номер пять. Подсчет числа лопастей и изменение азимута соответствуют показателям лодки класса «Тайфун», находящейся на дистанции девятнадцать тысяч триста ярдов и идущей со скоростью восемнадцать узлов.
— Средний вперед, — приказал Ванн. — Держать скорость двадцать узлов.
«Портленд» устремился вперед, сокращая расстояние до русской подлодки. У Ванна мелькнула мысль: «Полынья на крыше мира. Все сводится к нескольким градусам направления, к долям узла скорости». Небольшое отклонение в том или в другом вывели бы русскую ракетоносную субмарину из зоны обнаружения «Портленда». Набрав полную грудь воздуха, Ванн приказал:
— Боевая тревога! Приготовиться к торпедной атаке!
По всем отсекам разнесся настойчивый сигнал, за которым последовало: «Боевая тревога! По местам стоять! Боевая тревога!»
«Портленд» плавно несся в постоянном потоке воды, стремящейся на север. Подгоняемая попутным течением лодка была неслышна даже для чувствительных американских гидрофонов, не говоря про русские.
— Центральный пост, докладывает акустик. Дистанция до цели номер пять составляет четырнадцать тысяч ярдов. Пеленг не изменился. Теперь я очень хорошо слышу шум ее винтов.
— Давайте-ка заполним водой торпедные аппараты номер один и два, пока мы еще можем сделать это незаметно.
Лейтенант Киф нажал две кнопки, и по всей лодке раскатился звук, подобный гулу отдаленного водопада.
— Торпедные аппараты номер один и два заполнены водой.
«Проклятие! — подумал Стэдмен. — Нельзя же просто так выстрелить в русскую лодку!» С ядерной лодкой противника подобные шутки можно шутить только в том случае, если уже началась Третья мировая война, ибо это прекрасный способ начать такую войну.
— Командир, что именно вы собираетесь сделать?
— Мы не дадим русским пройти на Тихий океан.
Стэдмен взглянул на сложенный листок с приказом, торчащий из нагрудного кармана Ванна.
— Каким образом?
— Я не намереваюсь играть в салки с «ядерной дубинкой» водоизмещением сорок тысяч тонн. Русская лодка просто раздавит нас. Мы не можем лишить ее хода, обмотав ей тросом гребные винты: они защищены стальными решетками. Мы поднырнем под этот «Тайфун». Ощупаем его от носа до кормы, чтобы не осталось никаких вопросов по поводу того, кто он такой и что задумали русские. Если нам удастся привлечь внимание русских и они остановятся — замечательно. В противном случае я подам им следующий знак.
— Сэр, — окликнул командира Киф. — Можно приблизиться к русским так, чтобы они нас услышали, после чего выстрелить водяным зарядом.
Он имел в виду следующее. Если заполнить торпедный аппарат водой, не заряжая в него торпеду, и произвести выстрел, сжатый воздух вытолкнет из аппарата столб воды. При этом раздастся зловещий грохот, слышный далеко вокруг, который можно спутать с пуском настоящей торпеды.
— После этого русские будут вынуждены остановиться и выслушать нас.
— До тех пор, пока русские не услышат шум винтов наших торпед, они просто рассмеются и первыми выпустят в нас настоящую «рыбку». Акустик, говорит центральный пост. Где «Тайфун»?
— Дистанция до цели номер пять двенадцать тысяч ярдов, — доложил Шрамм. — Русская лодка идет очень близко к поверхности льда. Я слышу множественные отраженные сигналы. Цель размазана.
Шумопеленгатор теперь рисовал не точечный источник звука, а множество акустических контактов, приходящих со всех сторон. Но для опытного глаза все выглядело словно картинка, полученная с помощью этого своеобразного акустического рентгеновского аппарата.
Стэдмен остался недоволен уклончивым ответом Ванна. Он хотел ясности, причем немедленно.
— Командир, это российская стратегическая ракетоносная лодка.
— Норфолк поставил перед нами задачу. Как ее решать — определять мне.
— Даже если это станет началом войны?
Ткнув в Стэдмена пальцем, Ванн резко произнес:
— Вы забываете, что я вам говорил. Подводные лодки постоянно находятся в состоянии войны. Все остальное — это уже политика.
— Тем не менее, я бы хотел ознакомиться с приказом.
— Это ваше право.
Однако выражение лица Ванна не соответствовало его словам. Он был похож на хозяина, которого только что укусил любимый щенок. Резко выхватив из нагрудного кармана листок с радиограммой, Ванн сунул его Стэдмену и отвернулся.
Стэдмен пробежал взглядом текст сообщения.
3. ПЕРЕХВАТИТЬ «БАЙКАЛ» И НЕ ДАТЬ ПРОЙТИ ЧЕРЕЗ БЕРИНГОВ ПРОЛИВ ДО 10 АВГУСТА
4. РАЗРЕШАЮ ПРИМЕНИТЬ ВСЕ РАЗУМНЫЕ МЕРЫ ДЛЯ ВЫПОЛНЕНИЯ ЭТОЙ ЗАДАЧИ
«Какая коварная ловушка!» — подумал Стэдмен. Этот приказ по сути дела оправдывал все что угодно, лишь бы только это сошло с рук. Но если что-то пойдет не так, виноват в этом окажется не Норфолк. Вся вина ляжет на Ванна. «И на меня». Сложив листок, Стэдмен протянул его Ванну.
— Этот приказ очень неопределенный.
— Командир я. Имеет значение только то, как я его понимаю.
Стэдмен едва сдержался, чтобы не выпалить поспешный ответ. Приказ содержал слово «разумные». Нападение на российскую атомную ракетоносную субмарину в мирное время едва ли попадало в эту категорию.
— Если мы выстрелим в русских, все остальные пути решения поставленной перед нами задачи отпадут сами собой.
— Какие еще другие пути? — лицо Ванна скривилось в отвратительную гримасу. — Нам приказано остановить неприятельскую подводную лодку, приближающуюся к сплошным льдам. Если ей удастся до них добраться, мы, возможно, больше не сможем ее найти. Куда направляются русские? Туда, где стреляют в американцев. Для вас этого недостаточно? Это и есть война.
Стэдмен посмотрел на Ванна, на боцмана Брауна. На молодых матросов у рулей. Все в центральном командном посту «Портленда» было прозрачным и понятным. Точным и определенным. Каждое действие от пуска атомного реактора до прокачки балластных цистерн было регламентировано четко прописанной последовательностью операций, в которой в мельчайших подробностях, шаг за шагом, объяснялось, какой тумблер, какой клапан перевести в какое положение. Но как быть, если правильного ответа нет?
— Центральный пост, докладывает акустик. Цель номер пять прямо по носу, справа по курсу пять градусов, дистанция девять тысяч семьсот ярдов, — отчеканил Шрамм, изучая призрачное облако шумов, стягивающееся к центру экрана.
Ванн отвернулся от Стэдмена.
— Приготовиться к торпедной атаке, торпедные аппараты один и два.
— Торпедные аппараты готовы, — поступил ответ из торпедного отсека.
— Система целеуказания готова, — доложил Киф. Не может быть, чтобы это было всерьез.
Ванн снова повернулся к Стэдмену.
— Командир, лодка готова.
— Полный вперед, — приказал Ванн. — Ребята, возьмем его.
«Байкал».
Марков прошел в рубку гидроакустика.
— Больше не повторялось?
Беликов кивнул.
— Ничего. Должно быть, это был естественный шум. Если бы его произвела машина, мы бы по-прежнему что-нибудь слышали.
Марков продолжал сомневаться. В тишине леса внезапно хрустнувшая веточка что-то значит.
— Рулевой пост, опуститься на глубину сто пятьдесят метров.
Огромная ракетоносная субмарина плавно устремилась в черные глубины.
— Переложить руль влево до конца, — приказал Марков. — Беликов! Слушай внимательно. Вполне может быть, что другой возможности нам не представится.
«Портленд».
— Дистанция до цели номер пять семь тысяч ярдов сокращается, — доложил Шрамм.
Искаженный гул винтов русского «Тайфуна» нарастал по мере того, как «Портленд» настигал его сзади.
— Опуститься на триста пятьдесят футов, — приказал Ванн.
— Горизонтальные рули на пять градусов вниз, глубина триста пятьдесят футов, — повторил приказ Стэдмен.
— Акустик! — продолжал Ванн. — Я хочу записать сигнатуру этого парня. Не забудь сохранить пленку.
— Так точно. Дистанция пять тысяч ярдов.
«Портленд» несся точно вслед за «Тайфуном». Шрамм на секунду оторвался от экрана, убеждаясь, что электрографический рекордер правильно записывает сигнатуру русской подлодки, а когда снова посмотрел на экран, изображение было другим. Осознав, что произошло, Шрамм побледнел.
— Центральный пост! Говорит акустик! «Сумасшедший Иван»! Цель номер пять повернула влево!
— Стоп машина! — приказал Ванн.
«Портленд» будет оставаться неподвижным до тех пор, пока русская подлодка не ляжет снова на свой курс.
— Центральный пост, говорит акустик. Цель номер пять проходит мимо нас слева по борту. Дистанция три тысячи ярдов. Она ниже нас, но ненамного.