— Даю отсчет: пять, четыре, три, два, один, поворот! — сказал Бородин.
— Рулевой, переложить руль на пять градусов вправо. Новый курс сто девяносто восемь градусов. Но только помягче!
При резком повороте подводная лодка могла накрениться, а на таком мелководье это могло привести к касанию о грунт.
Повернув на юг, «Байкал» вошел в узкий пролив. Тотчас же носовая гидроакустическая антенна заполнилась ворчанием дизелей, стуком и грохотом рыболовных снастей.
— Прямо по курсу несколько целей. Они находятся за островом Ратманова. Маленькие цели — это определенно рыболовецкие траулеры, товарищ командир. Дизельные двигатели, по одному гребному винту. Большое судно — это что-то другое.
Плавбаза?
— Цели движутся?
— Траулеры работают на юго-востоке. Большой корабль держится за ними.
«Значит, нам надо уменьшить скорость, чтобы не запутаться в сетях».
— Рулевой, — приказал Марков, — скорость шесть узлов.
Он улыбнулся, подумав, что огромный боевой корабль, обладающей ядерной мощью, способной уничтожить весь мир, приводимый в движение двумя атомными силовыми установками практически неограниченной мощности, можно остановить чем-то таким непрочным, как рыболовная сеть.
— Товарищ командир, мы входим в пролив, — сказал Бородин. — Справа по траверзу мыс Дежнева.
— Паша, далеко до земли?
В голосе Маркова прозвучало нечто такое, что штурман сразу понял: командир имеет в виду совсем другое.
— Девять километров. Если наверху погода хорошая, его отсюда видно.
Марков ощутил непреодолимое желание, физическую потребность увидеть Россию. Несомненно, на мысе остались укрепления еще со времен холодной войны. Возможно, внушительные. Возможно, укрепление до сих пор занято простыми солдатами, которые дали своему начальству основание заслать их в самый отдаленный уголок России.
Деревянные постройки. Радиолокационная станция. Заброшенная взлетно-посадочная полоса аэродрома с пробивающейся сквозь растрескавшийся бетон травой. Быть может, даже исправная железнодорожная ветка. Ответвление от Транссибирской магистрали. По ней всего шесть дней пути до Москвы, еще сутки на север до Мурманска, до своей улицы, дома, квартиры. До Лизы, до Пети. До своей жизни.
— Командир! — сказал старший помощник Гаспарян. — Быть может, нам всплыть, чтобы визуально уточнить пеленг на мыс?
Иногда очень приятно, что подчиненные знают тебя так хорошо, понимают без слов. Но сейчас был не тот случай.
— Держать курс, глубину и скорость, — распорядился Марков.
«Портленд».
В радиорубке дежурили Скавалло и Уоллес, когда буксируемая сверхнизкочастотная антенна поймала сигнал, предупреждающий о поступлении радиосообщения. Зажужжал зуммер, загорелась лампочка. Сняв трубку внутренней связи, Уоллес доложил:
— Центральный пост, говорит радист. Мы получили предупреждение о сообщении.
— Всем постам приготовиться к подвсплытию на перископную глубину, — объявил Стэдмен.
Он посмотрел на планшет целеуказателя. На нем не было ни одной цели, что ни о чем не говорило, поскольку основной шумопеленгатор «Портленда» оставался безжизненным.
— Акустик, говорит центральный пост. Вы что-нибудь слышите?
— Центральный пост, докладывает акустик. Никаких целей не обнаружено, — сказал Бам-Бам. — Но мне приходится полагаться только на кормовую антенну. То, что впереди, с ее помощью слышно очень неважно.
Все книги категорически запрещают всплывать, предварительно не узнав, что ждет на поверхности. Но Стэдмен не мог позволить себе искать безопасный ответ в книгах. Не мог, пока оставалась хоть искорка надежды найти и остановить «Тайфун».
— Вахтенный, — приказал он, — подняться на глубину шестьдесят футов. Рулевой, уменьшить скорость до четырех узлов.
— Глубина шестьдесят футов, скорость четыре узла, — повторил Мазила.
Поднятие продолжалось недолго, поскольку «Портленд» и так находился на глубине всего сто футов. Покрытое илом дно оставалось в каких-нибудь двадцати пяти футах под килем. И сбрасывать скорость тоже особенно не пришлось.
«Портленд» с трудом мог делать десять узлов без того, чтобы не поднимать адский шум своим искалеченным носом.
Субмарина суетливо поднялась из темноты, направляясь к рассеянному зеленоватому свету наверху.
Стэдмен проследил, как стрелка глубиномера поднялась до нужного значения и неподвижно застыла, словно подводная лодка весом семь тысяч тонн оказалась установленной на пьедестал. Прочно, как скала.
— Глубина шестьдесят футов.
— Поднять мачту, — приказал Стэдмен.
— Получено сообщение от комподфлота Атлантики, — доложил лейтенант Уоллес. — Мы его расшифровываем.
Что в нем содержится? Распоряжение прекратить патрулирование и следовать для ремонта в Перл-Харбор? Приказ заключить себя под арест и вернуть командование Ванну? Стэдмен терялся в догадках.
Через несколько минут в передней левой двери появилась Скавалло.
— Разрешите войти в центральный пост?
— Проходите.
Молодая женщина держала в здоровой руке лист бумаги. Она не могла не ознакомиться с сообщением, и Стэдмен попытался определить его содержание по выражению ее лица.
— Лейтенант, мы по-прежнему в игре?
— Так точно. — Протянув приказ, Скавалло добавила: — И начинается овертайм.
Z090043Z 06 августа 2002
передано по системе спутниковой связи
ОТ: КОМПОДФЛОТА АТЛАНТИКИ
КОМУ: КОМАНДИРУ ПЛ «ПОРТЛЕНД»
КОПИИ: КОМАНДУЮЩЕМУ АТЛАНТИЧЕСКИМ ФЛОТОМ, КОМПОДФЛОТА ТИХОГО ОКЕАНА, КОМАНДУЮЩЕМУ ТИХООКЕАНСКИМ ФЛОТОМ
ТЕМА: СПЕЦИАЛЬНЫЕ ОПЕРАЦИИ
СЕКРЕТНО
1. ВСЕ ПРЕДЫДУЩИЕ ЗАДАЧИ ОСТАЮТСЯ В СИЛЕ
2. ОТРЯД КОРАБЛЕЙ КИТАЙСКИХ ВМС В НАСТОЯЩИЙ МОМЕНТ НАХОДИТСЯ К СЕВЕРУ ОТ ОСТРОВА СВ. ЛАВРЕНТИЯ
3. СЛЕДУЮЩИЕ ВОСЕМЬ ЧАСОВ БУДУТ РЕШАЮЩИМИ
4. С ВАМИ НАШИ НАДЕЖДЫ И МОЛИТВЫ
5. НАЙДИТЕ ЭТУ «ЯДЕРНУЮ ДУБИНКУ»
ВИЦЕ-АДМИРАЛ ГРЕЙБАР
К северу от острова Святого Лаврентия? Если сообщение соответствует истине, китайские боевые корабли ждут у выхода из Берингова пролива!
— Центральный пост, говорит акустик.
Сложив приказ, Стэдмен убрал его в карман и схватил трубку внутренней связи.
— Говорите, Бам-Бам.
— Сэр, если вы пройдете вдоль пролива на восток, возможно, мне удастся зацепить что-нибудь кормой, а затем навести бортовые антенны. Понимаю, нам придется по-ослиному пятиться боком, но зато это поможет нам осмотреться вокруг.
Стэдмен повернулся к штурману.
— Уэлли, как далеко до пролива?
— Двадцать миль до солнечных пляжей мыса Уэльса.
Двадцать миль. Максимальная дальность торпеды.
— Командир, — вмешался Браун. — Бам-Бам хороший акустик, но он мыслит, как акустик.
— А вы что придумали, боцман?
Встав из-за панели управления балластными цистернами, Браун отвел Стэдмена в сторону.
— У торпеды «Мк-48» есть свой собственный очень хороший гидролокатор.
— Иначе и быть не может, ведь одна эта штука стоит три миллиона долларов. Вы предлагаете мне выстрелить торпеду в пустоту и использовать ее в качестве разведчика?
— Мне просто пришла в голову такая мысль.
— Центральный пост, говорит радист, — послышался голос Уэлли. — Мы послали подтверждение и получили квитанцию, что оно получено.
— Убрать все мачты. — Стэдмен вернулся к узкому креслу у перископного мостика. — Хорошо. Рулевой, опуститься на глубину восемьдесят футов. Скорость десять узлов. Держать курс сто восемьдесят пять градусов.
— Так точно, восемьдесят футов, десять узлов, сто восемьдесят пять градусов.
— Мистер Киф, — обратился Стэдмен к старшему торпедисту. — Приготовить торпедные аппараты один, два, три и четыре.
— Сэр? — удивленно спросил лейтенант Киф. — У нас же нет ни одной цели.
— Пока что нет, — поправил его Стэдмен.
Неожиданный приказ приготовить к выстрелу все четыре торпедных аппарата вызвал вспышку бурной деятельности в торпедном отсеке. Две торпеды уже были заряжены в аппараты. Еще две пришлось перекладывать со стеллажей на зарядные поддоны, причем торпедистам мешали два непривычных препятствия: лейтенант Бледсоу и радист Энглер, прикованные наручниками к стеллажам соответственного левого и правого бортов.
— Если приказы поступили не от коммандера Ванна, — твердил Бледсоу, — ваш долг их не выполнять.
— Вот как? — спросил старшина Бэбкок.
Подобно большинству бывалых старшин, он с радостью хватался за возможность подколоть кого угодно — хоть рядового матроса, хоть офицера.
— Уроните эту «рыбку» мне на руку, и я заставлю вас ее сожрать! — пробурчал Энглер, когда торпедисты протащили мимо него торпеду «Мк-48» весом 3400 фунтов и положили ее на зарядный поддон.
Радист вытянулся, словно лисица, попавшая в капкан, пытаясь перегородить им дорогу, что явилось большой ошибкой. Торпедисты были все как один ребята здоровенные, они торопились, и Энглера просто отшвырнули к стеллажу.
Он попытался было снова встать, но старшина Бэбкок силой усадил его на место.
— Сынок, — сказал он, — если ты сейчас не закроешь свою пасть, следующая торпеда, которую мы будем заряжать, окажется смазана не кем иным, как тобой.
— Ты можешь считать себя покойником, твою мать! — огрызнулся Энглер.
Внутренние крышки были отперты и открыты, и мощные поршни затолкнули двадцатифутовые торпеды в аппараты. Матрос подсоединил к оружию провод управления, закрыл крышку, запер ее и повесил табличку на рукоятку: «ЗАРЯЖЕНА БОЕВАЯ ТОРПЕДА».
В центральном командном посту на панели управления вооружением перед лейтенантом Кифом к двум зеленым лампочкам добавились еще две.
— Торпедные аппараты один, два, три и четыре готовы к заполнению водой, — доложил старший торпедист Стэдмену. — Сэр, как настроить торпеды?
— Пусть идут прямо на глубине пятьдесят футов; держите им скорость сорок узлов, и пусть через десять тысяч ярдов включаются гидролокаторы. Беглый огонь с интервалом тридцать секунд. Если первая «рыбка» нащупает «Тайфун», вторая должна быть готова зацепиться за шум его винтов.