Спасательная капсула была под стать самой субмарине. Построенная с огромным запасом прочности, она выдерживала давление, значительно превосходящее то, на которое был рассчитан глубиномер. Но вот болты, эти чертовы болты обрекли тех, кто попытался спастись в капсуле, на гибель. Когда сомнутся стенки?
Застонав, Грачев уселся прямо. У него кружилась голова. Старший механик повернулся к откинутой крышке, за которой находилась кнопка выброса. Контакты!
— Товарищи… прошу меня простить, — начал Марков. — Мне… мне очень стыдно перед вами…
Грачев подполз на четвереньках к коробке. Достав из кармана старый перочинный нож, он вонзил его в красную кнопку.
— Игорь!..
Отодрав пластмассовую крышку, Грачев содрал изоляционную прокладку, защищавшую расположенные под ней латунные контакты. Контакты были покрыты толстым зеленым слоем окисла.
Послышался скрежет, душераздирающий, человекоподобный крик, и капсула, накренившись, провалилась вниз.
— Лодка… разваливается… на части! — крикнул Гаспарян.
Грачев поскреб было грязные контакты ножом, затем, плюнув, замкнул их лезвием.
— Аааа! — вскрикнул он.
Вся его рука онемела от электрического разряда, но Грачев не отдернул ее, держа контакты замкнутыми.
Жирная голубая искра озарила внутренность капсулы ярким светом. Ослепительная молния, за которой через мгновение прозвучал оглушительный раскат грома, ничего подобного никто из пятерых человек, находящихся в капсуле, никогда не слышал.
Подводная лодка «Линь сань лю».
— Открыть наружные крышки торпедных аппаратов, — приказал капитан Бай Яо.
Предвкушение грядущей победы опьянило его, подобно крепкому напитку. Сколько лет минуло с тех пор, когда китайский военный корабль топил американский? Вообще такое случалось когда-либо?
И что с того, что эта подводная лодка была построена в России. Что с того, что команда выполняет приказы своего командира, но при этом оглядывается на русских советников. Предстоит исправить множество ошибок. Китаю не везло слишком долго. Теперь настал черед Америки.
— Окончательные пеленг и дальность цели? — спросил капитан Бай Яо у русского акустика.
— Дистанция шесть тысяч метров, цель слева по носу в пяти градусах.
Капитан Бай Яо повернулся к старшему торпедисту.
— Ввести окончательные данные. Торпедные аппараты один, два, три и…
— Стойте!
Капитан удивленно обернулся к акустику.
— К нам приближаются высокоскоростные гребные винты! Две торпеды! — На крошечном экране гидролокатора расцвели новые яркие линии. — Четыре торпеды!
«Портленд».
Стэдмен услышал грозное предупреждение Бам-Бама, когда заканчивал переодеваться в сухое белье. Лодка тотчас же пришла в движение, и через мгновение послышалось:
— Торпеды в воде!
Выскочив из каюты, старший помощник повернул направо и словно нырнул в реку промокших насквозь русских моряков, которые хором пытались что-то объяснить Скавалло.
— Где русский командир? — спросил Стэдмен, проталкиваясь сквозь толпу.
— Он остался в лодке, — ответила молодая женщина.
Остался в лодке? Протиснувшись в центральный командный пост, Стэдмен застал там такой же хаос. Уэлли совершенно растерялся. Не договорив одну фразу, он начинал другую.
— Развернуться к ним кормой! Довести их… Нет! Я имею в виду китайские подлодки! Не их… Бам-Бам! Где они?
— Центральный пост, говорит акустик. Где кто?
Войдя в центральный пост, Стэдмен громко объявил:
— Принимаю командование на себя.
— Командование принял старший помощник! — с нескрываемым облегчением произнес Уэлли.
— Стоп машина! Сохранять глубину погружения!
Русские моряки заговорили снова, громко и все разом.
Стэдмен с трудом слышал свой голос. Он схватил трубку переговорного устройства.
— Акустик, говорит центральный пост! Что у нас?
— Две подлодки «Кило» в восьми тысячах ярдов к северо-востоку. Они прощупали нас активным гидролокатором, после чего с юга пошли четыре торпеды.
Мы в тисках!
— Китайские торпеды? Русские?
— Ну, только если они тоже используют «Мк-48».
«Мк-48»? Стэдмен посмотрел на планшет целеуказателя, исчерченный спагетти пеленгов, дистанций и оценок.
— Центральный пост, говорит акустик. Две торпеды справа по борту, две торпеды слева, все за кормой. Дистанция две тысячи ярдов. Идут полным ходом со скоростью больше пятидесяти узлов.
— Скавалло! — крикнул Стэдмен. — Заставьте русских замолчать!
Набрав полную грудь воздуха, молодая женщина схватила за грудки русского мичмана и заорала ему в лицо:
— Молчите! Торпеды могут вас услышать!
Ее предостережение достигло желаемого результата. В проходах наступила мертвая тишина.
— Центральный пост, говорит акустик. Они подходят.
Центральный пост огласился пронзительным воем высокоскоростных гребных винтов. Накатившись с кормы, он повысился на несколько октав, затем начал понижаться, когда торпеды поравнялись с «Портлендом».
— Одна, — произнес вслух Стэдмен.
Вторая прошла ближе, ибо можно было разобрать даже рев пузырьков воздуха, образованных бешено вращающимися винтами.
— Две.
Звуки приближающихся и удаляющихся торпед слились, а в центре этой доплеровской симфонии находился «Портленд».
— Три… и четыре.
Как только все четыре торпеды прошли мимо подлодки на север, Бам-Бам объявил:
— Центральный пост, говорит акустик. «Рыбки» пошли за двумя «Кило»!
Подводная лодка «Линь сань лю».
— Торпеды активизировались, — сказал русский акустик, закуривая папиросу.
— В центральном посту курить воспрещается! — воскликнул капитан Бай Яо.
— Пошел к такой-то матери, — невозмутимо бросил акустик, делая глубокую затяжку.
Заработал активный гидролокатор первой «Мк-48».
— Отстрелить шумовики! Полный вперед!
Выплюнув в воду банки с химическими реактивами, маленькая субмарина начала медленно разворачиваться, уклоняясь от приближающихся торпед.
— Осталось десять секунд, — сказал русский. Надо будет поторопиться, чтобы докурить папиросу до конца. — Головки наведения захватили цель.
Пинг! Пинг! Пинг! Пинг!
Командир лодки понял, что бежать бесполезно.
— Экстренное всплытие! Срочно продуть балластные цистерны!
Рука вахтенного уже потянулась к тумблерам управления, но тут мощная боеголовка, предназначенная для борьбы с огромным «Тайфуном», взорвалась в шести футах под килем крошечной дизель-электрической «Кило».
Маленькая подлодка, расколовшись пополам, словно лопнувший кокос, мгновенно заполнилась водой, и исторгнув из себя облако обломков. Вторая торпеда, ошибочно приняв обломки за цель, атаковала их. Взорвалась еще одна боеголовка, превратив даже крупные куски в буран черного, рваного снега.
Второй «Кило» повезло гораздо меньше. Ее команде пришлось слушать гибель «Линь сань лю», после чего ждать еще двадцать девять секунд, прежде чем лодка присоединилась к своей сестре в долгом, молчаливом путешествии ко дну Авачинского каньона.
«Портленд».
— Лодка на перископной глубине, — доложил боцман Браун.
Стэдмен был наготове.
— Поднять второй перископ. Скавалло!
— Центральный пост, говорит радист. Ждите.
Пройдясь по всем радиочастотам, молодая женщина наконец наткнулась на сообщение. Быстрый, испуганный голос радиста с эсминца «Ханчжоу» просил о помощи. Он говорил по-русски с сильным акцентом. Сообщение передавалось на открытой частоте, в незашифрованном виде. После того как недовольный бас ответил, что никакой помощи не будет, эсминец запросил разрешение войти в Авачинскую губу.
— Центральный пост, говорит радист. Эсминцы бегут в Петропавловск. По крайней мере, намереваются. Русские пока не дали разрешения.
«Китайцы не могут опомниться», — подумал Стэдмен. Они собирались добить ослепшую, беспомощную цель, а кончилось все тем, что сами потеряли две подводные лодки, не имея понятия, откуда пришел смертельный удар.
— Поднять перископ.
Головка показалась над поверхностью воды, и Стэдмен быстро осмотрелся вокруг.
— Вижу эсминец по пеленгу ноль ноль три. Он поставил дымовую завесу и на полной скорости уходит на запад.
Бедняга на самом деле развил такую скорость, что его изящный острый нос почти полностью поднялся над волнами, словно у скутера.
— Центральный пост, говорит радист. Русские только что дали «Фучжоу» и «Ханчжоу» добро.
— Отлично. — Стэдмен еще раз обвел горизонт взглядом, но вдруг остановился. — А это еще что такое, черт возьми? — Он увеличил разрешение. — Так, по пеленгу двести сорок восемь в воде плавают какие-то обломки. Судя по виду, балластная цистерна.
Русские моряки, наблюдавшие за происходящим из носового прохода, заволновались. Один из них, высокий, стройный мужчина с вытянутым угловатым лицом, острым подбородком и черным ежиком на голове, шагнул вперед. На его синей робе белела нашивка «К-Л БЧ-21» — что бы это ни означало.
— Скавалло, подойдите сюда. Кажется, тут у нас проблема.
«Похоже, это офицер», — подумал Стэдмен. Впрочем, кажется, все русские подводники были офицерами.
Ткнув себя пальцем в грудь, русский моряк сказал:
— Беликов. Акустик.
— Лейтенант-коммандер Стэдмен, старший помощник «Портленда».
— Старпом, — сказал Беликов. Он показал на перископ. — Да?
— Нет, — ответил по-русски Стэдмен.
В центральный пост вошла Скавалло.
Беликов с облегчением повернулся к ней. Он показал на перископ.
— Это не балластная цистерна. Не балластная цистерна. Это наш капитан. Наш капитан.
— Он говорит, это не балластная цистерна, — перевела молодая женщина. — Это его капитан.
— Он сам не знает, о чем говорит.
Тем не менее, Стэдмен знаком пригласил акустика взглянуть в перископ.
Тот умелым движением взял рукоятки и прильнул к окуляру. Оторвавшись от перископа, Беликов крикнул столпившимся в проходе русским морякам: