«Господи, неужели Виктор прав?» — спросила она себя. — «Или мне показалось? Какая же я внушаемая».
Михаил подошел к бронированному стеклу.
— Мисс Берг?
— Мне очень жаль, но наш эксперимент сегодня заканчивается.
Михаил смотрел на нее в упор.
— И вы решили лично сообщить мне об этом? — спросил он ледяным тоном.
— Ну… — Ингрид растерялась. Она хотела добавить, что за последнее время они сблизились и она хотела чисто по-человечески сама объявить ему страшную новость. Но тот, кто теперь стоял перед ней, уже не располагал к откровенности.
— Что вы «нукаете»? Что вам от меня нужно?
— Ничего. Я просто решила вам сказать. И сказала. — Ингрид хотелось поскорее бежать отсюда.
Она думала, что Михаил что-то ответит, но он плюнул в стекло, ровно на уровне ее лица. От неожиданности Ингрид отшатнулась, развернулась и быстрым шагом вышла из комнаты.
«Ты был прав», — Ингрид напечатала Виктору сообщение в наручном браслете. Она думала, что его реакция будет победная, что-то вроде «я же говорил», «я всегда прав», или нечто в этом духе. Браслет запищал.
«Не расстраивайся. Я горжусь тобой».
Ингрид тут же стало легко на душе.
Она направилась к стоянке самокатов. Подземные ходы научного города были длинными, а Ингрид любила прокатиться по пустынным коридорам. Она сняла самокат с зарядной базы, выставила конечную точку в навигаторе и встала на платформу.
Пока самокат вез ее по тоннелям, Ингрид думала о дочери. Пару часов назад они общались по видеосвязи, и Леда выглядела очень довольной. Больше всего Ингрид хотела, чтобы дочь нашла здесь свое место, и кажется, теперь девушка была на верном пути.
Самокат привез доктора Берг в другое крыло. Здесь было холодно, и тусклый свет производил угнетающее впечатление. Ингрид поежилась. На входе в тюремный блок у стальной двери стояли те самые андроиды без кожи. При ее появлении они сделали шаг вперед. Их красные круглые глаза вперились в Ингрид, ей стало жутко.
Она с опаской протянула им запястье. Один из андроидов просканировал ее подкожный чип. Ингрид была на две головы ниже этих существ, и в два раза уже в плечах. В отличие от маленьких нескладных андроидов шестой серии, эти железные твари казались огромными. Их стальные тела двигались ловко и бесшумно, а пластикой они напоминали ящериц. Заделанные стальными заплатками нижние части лица, на том месте, где должны быть рты, производили неприятное впечатление. Их лишили права говорить, хотя Ингрид понимала, что подобным машинам незачем этим правом пользоваться.
Андроиды расступились, дверь открылась. В темном помещении стоял еще один такой же андроид. В стеклянных клетках сидели трое заключенных. Изможденные, они посмотрели на Ингрид. Она узнала этот взгляд. Три пары холодных, ненавидящих глаз вперились в доктора Берг, и у нее по коже побежали мурашки.
***
Генералы молчали, глядя на Титова. Они знали, что их вызвали не просто так.
— Судя по вашим лицам, вы догадываетесь, почему я вас собрал, — сказал маршал.
Все дружно закивали. Здесь были только доверенные лица. Даже генерал Донг Ли как посол от союзного государства, был посвящен в планы командования. Титов доверял Донгу, по крайней мере в военных вопросах. Виктор знал: чтобы раскрыть детали смерти сына, Донг пойдет на что угодно. Но это было его личное дело. А в том, что касалось дел чести и договоренностей между союзниками, Донг был человеком, на которого Титов мог рассчитывать.
— Когда? — коротко спросил Антон Лебедев.
— Завтра, — так же коротко ответил Титов.
— Все готово, — спокойно отозвался Василий Павлович. Он сидел на стуле у стены, как всегда незаметный до тех пор, пока он не понадобится маршалу.
— Я сообщу Туяре, — сказал Антон. — Хотя… Если вы не против, может, кто-то другой мог бы заменить ее? — Во взгляде, обращенном на Титова, читалась просьба.
Но Виктор покачал головой. Он не мог сделать Антону замечание при всех, но обязательно скажет свое слово наедине. Такому важному для армии человеку, как генерал Лебедев, нельзя проявлять слабость в решающую минуту.
— Понял, товарищ маршал. — Антон опустил глаза. — Я сообщу полковнику Соколовой.
Титов еще раз оглядел собравшихся, посмотрел на Василия Павловича. Тот встал со своего места, подошел к маршалу и остановился по правую руку.
— В связи со сложившейся ситуацией, прошу никого из вас начиная с сегодняшнего дня и до окончания событий не покидать город и отключить все свои средства связи.
— Понятное дело, — пробурчал один из генералов. — Надо соблюдать меры предосторожности. Кстати, Антон, а что ответил Тимур?
— Адмирал Унаров согласен. — ответил Лебедев.
— Наш человек, — отметил Макаров.
Титов посмотрел на генерала Ли.
— Я прошу вас доложить руководству только тогда, когда все закончится. Так безопаснее. Информация не должна покинуть пределы этого кабинета.
Донг согласно кивнул.
— Лебедев, — произнес маршал, — ты свободен. Иди, тебе и Туяре нужно отдохнуть. Если ко мне нет вопросов, то давайте разойдемся. Завтра будет трудный день.
Генералы отдали маршалу честь, кабинет опустел. «Может быть не надо было ставить Антона в пару с его любимой женщиной… Бог его знает, что может случится, если все пойдет не по плану. Они оба будут принимать решение не головой, а сердцем. Может, я совершил ошибку?» Мучаясь этими мыслями, Виктор нажал на вызов. Ему хотелось поговорить с Ингрид, о чем угодно, лишь бы услышать ее голос. Конечно, Виктор не мог рассказать ей о том, что его беспокоило, но само ее присутствие в его жизни было для него важным.
Ингрид ответила почти сразу. Экран ее браслета спроецировал 3D изображение Титова. Она была в лаборатории.
— С совещания? — догадалась она.
— Как ты поняла? — удивился Виктор.
— Ты не выключил проекцию орденов на кителе, — улыбнулась Ингрид.
— Точно, — засмеялся Титов. — А ты чем занята?
Ингрид подняла пластиковую прозрачную заслонку с лица, опустила руку с браслетом, чтобы Титов мог увидеть лежащую на столе обезьяну. Объемная проекция Виктора наклонилась над столом.
— Пилишь? И что там?
— Да, распилила череп. Хотела посмотреть, как прижилось. Мы отработали новую процедуру вживления, безболезненную и почти без шрамов. Пока опять на макаках, но скоро перейдем на опыты с человеком.
— Успешно? — поинтересовался Виктор.
— Очень даже, — ответила Ингрид. — И биосинтетический мозг прижился, и заживление после процедуры прошло быстро. — Одной рукой она расстегнула ремни, которыми к столу были привязаны лапы макаки.
— Обезьяны еще нужны? — спросил Виктор.
— Нет, спасибо, мы почти закончили. Тех, что есть, вполне хватит. — Она столкнула трупик со стола, и Виктор услышал, как тот шлепнулся в шуршащий пакет. Шуршание усилилось — система закатывала биологические отходы в черный полиэтилен. — Ты что звонишь? Что-то случилось?
Ингрид посмотрела на проекцию Виктора.
— Ничего особенного. Просто решил узнать, как у тебя дела.
Ингрид сняла медицинские перчатки, потерла руки и вернулась в свое кресло. Они говорили долго, ни о чем особенном, но от неспешной беседы Виктору стало спокойно на душе. Ингрид чувствовала, что на самом деле что-то происходит, но не задавала лишних вопросов. Она знала наверняка: в трудные минуты Виктор нуждался в ней, и для Ингрид этого было достаточно.
Где скрывается ложь
Донг Ли десяток раз прослушал записи с черного ящика. В первые несколько раз он задыхался, когда слышал голос своего сына, мысли в его голове тут же путались, а на глаза наворачивались слезы. Он останавливал запись, переводил дыхание, потом брал себя в руки. Он прислушивался к каждому слову, ловил каждую деталь, в своем воображении восстанавливал секунду за секундой, пока наконец не убедился — в тот день система управления вертолета Зихао дала сбой. А за несколько минут до этого бортовой компьютер полностью вышел из-под контроля. Этого просто не могло быть, по крайней мере в машинах, которые уже приняты на службу вооруженных сил. Единственное объяснение, которое приходило Донгу в голову: система, которую поставили в вертолет его сына, была недоработана. Но как такое могло случиться? Перед тем, как оснастить боевую машину новой сетью, проходят месяцы испытаний, над созданием программы трудятся десятки программистов. И в эксплуатации они уже не дают сбой, по крайней мере раньше такого не случалось. Донгу стало очевидно: байки, которыми кормили его Титов и Лебедев, были ложью, как с самого начала он и подозревал. Сочетание тумана, ветра и магнитных полей в зоне катастрофы — ничего умнее они придумать не могли.
Донг погладил фотографию сына на мониторе браслета. У него появилась идея.
Он взял машину, ввел конечную точку в навигаторе. Если Василий Павлович поинтересуется, зачем Донг отправился в инженерный корпус (а разведчик обязательно узнает, что Донг был там), тот имеет железную отговорку. Он должен больше узнать о роботах-колесах перед покупкой первой партии.
Машина остановилась у главного входа в инженерный корпус. Часовой отдал генералу честь. Донг знал, что должен протянуть подкожный чип для идентификации, но скорее всего у него нет доступа. Он решил действовать напрямую.
— Здравия желаю, товарищ генерал, — громко произнес часовой.
— Вольно, — ответил Донг и пошел прямо ко входной двери. Часовой поспешил за ним.
— Виноват… — окликнул он.
Донг обернулся. Его лицо приняло грозное выражение.
— Товарищ генерал, разрешите обратиться, — повторил часовой несмело. — У меня инструкции… Ваш чип…
— Ты ослеп? Не видишь кто я? — рявкнул Ли.
— Вижу, товарищ генерал. Но у меня инструкции… — залепетал часовой.
— Я о твоих инструкциях доложу Макарову. Ты впредь думать забудешь, как мне перечить, — взорвался Ли.
— Виноват, товарищ генерал… — Часовой отступил.
Довольный собой, Донг дернул дверь и вошел внутрь. Жалко мальчишку. Тот должен был остановить Ли и потребовать разрешения. Юнец нарушил инструкции, стоило только старшему по званию повысить на него голос. Это никуда не годилось. Ли поморщился. Для него армия всегда была символом порядка и непреложного послушания, здесь следовали четко установленным правилам. Его сын боролся с системой вертолета до последнего, он не покинул борт, не эвакуировался; он поступил так, как учил его отец — до конца выполнял свой долг, даже ценой собственной жизни. Сейчас Донг как никогда гордился сыном. Он узнает, кто поставил Зихао недоработанную систему. Узнает, во что бы то ни стало.