Теперь я уже знал, как входить и выходить из подобных субпространственных массивов, поэтому оставил парней общаться с Томми и Риком, а сам, окружив себя тонким слоем чистого Та’ар, перешёл в бывшую кладовую Адола.
Там я сразу поднялся в воздух и через десять минут уже стоял возле двери в довольно большую лабораторию, собранную из ферропласта. Гефест в одиночку смог возвести это сооружение за очень короткий срок и озаботиться отличной защитой. Пусть интерфейс и инфополе здесь не работали, но Гея смогла определить минимум шесть точек, где располагались мобильные установки ведения огня. А вот охрану она не смогла заметить.
Стоило приземлиться, как рядом появились восемь конструктов, которых возглавлял сам Гефест, вернее, его конструкт.
— Внутрь пока нельзя. Сейчас идёт важный эксперимент, прерывать который нельзя. Если так хочешь повидаться с отцом, то придётся подождать, а если тебе это не нужно, то могу рассказать всё и через конструкта.
Смысла в том, чтобы наблюдать за находящимся под темпоральной пеленой отцом, я не видел, поэтому дал добро конструкту на рассказ. Правда, тот не сильно решил себя утруждать и отделался буквально за несколько минут, в конце скинув уже подготовленный файл со всеми выводами и перспективами очищения отца от яда заражённых.
Перспективы очень обнадеживающие, но требующие немалых затрат. И двадцать тысяч Та’ар из этого списка получить проще всего. Хотя совсем недавно мне казалось, что сотня Та’ар для создания конструкта — это просто нереально много. А вот сейчас не вижу ничего невыполнимого в двадцати тысячах.
Первоочередные дела были завершены, теперь пора отправляться на поиски заражённого, и делать это необходимо как можно менее заметно, чтобы не спугнуть его. Подарок Виты я обрамил звёздной сталью, из неё же создал цепочку и повесил на шею, скрыв броней. Это сразу позволило мне определять, кто находится рядом.
И это в месте, где не работает интерфейс и инфополе.
Работал амулет отлично, позволив мне обнаружить спрятавшегося коротышку Боба. Он следил за мной, забравшись под грунт. Просто следил, не предпринимал никаких враждебных действий. Скорее всего, следил и вовсе не за мной, а за лабораторией Гефеста. В его файлах имелась информация о том, что коротышки довольно сильно интересуются тем, что здесь происходит. Один раз даже попытались напасть на Гефеста, но уничтожение трёх Бобов вполне хватило, чтобы остальные сбежали.
Не стал говорить, что та троица также жива. Пускай возможности некроморфов пока остаются для Гефеста загадкой. По крайней мере, пока он занят изучением темпоральной пелены и проблемой очистки организма отца, он не переключится на коротышек. А в том, что ученик Проповедника сможет найти способ, как уничтожить мёртвую плоть, я не сомневаюсь. Так что пусть пока всё остаётся как есть.
Может, я ещё успею привезти сюда Харрингтона, чтобы он забрал коротышек. Они здесь отлично себя чувствуют, и, похоже, их стало гораздо больше. По крайней мере, Гефест говорит почти о двух десятках, в то время как Боб мне сказал, что оставил всего пять своих младших копий. А на тот момент некроморф точно не мог врать.
— А ты быстро. Я думала, что зависнешь там надолго, — услышал я, когда вышел из массива.
Говорила Белоснежка, которую я точно не ожидал здесь увидеть. И, судя по удивлённым лицам парней, они также. И не просто по удивлённым — вон у Арта под носом засохшая кровь. Наверняка попытался подкатить к Немезиде в своей обычной манере и получил от неё. Хорошо ещё, ума хватило не полезть в драку, а то разбитым носом он бы точно не отделался.
— Узнал всё, что хотел, и вернулся. Пока меня не было на Окинаве, появилось много работы, которую нельзя откладывать.
Немезида подняла брови и кивнула в сторону парней, намекая на то, что они лишние. Что пришла она сюда, чтобы переговорить со мной с глазу на глаз.
— Возможно, именно из-за этой работы я и пришла сюда. Не хочешь немного прогуляться?
— Лучше будет, если мы вас оставим, — сказал Ллойд, правильно всё поняв.
Никто не был против. Формально вход в массив охраняется, а значит, они ничего не нарушили.
— Ты слишком не расслабляйся и не распускай слюни. Пусть она и помогла вам с Аеллой, но не факт, что будет так делать и дальше. А ещё она очень сильна в драке и обладает не только настоящим доспехом валькирии, но и уникальными техниками, о которых даже я ничего не знаю, — предупредила меня Гея.
Хотя я и ничего не понял про распускание слюней. Это она про то, что Немезида очень красивая? Раньше я как-то и не задумывался об этом. А вот сейчас…
Старпом Харона действительно была невероятно красива. Не как Мара, сестра или другие девушки, которых я считаю красивыми. Её красота была какой-то холодной и в то же время дикой, неудержимой и манящей.
Бледная кожа, тонкие черты лица, выразительные скулы, аккуратный, слегка вздёрнутый нос, немного покрытый веснушками, чувственные губы и удивительные ледяные глаза. Как ещё назвать этот цвет, я не знаю. Словно два кристалла, вырезанные из уничтоженного светоча. При этом в них можно различить игру частиц творения, что придавало взгляду девушки какую-то загадочность. Отличная фигура с прекрасными выпуклостями.
Единственное, что могло смутить многих — это рост Немезиды. Она была очень маленькой, словно девочка-подросток. Её затылок не доходил мне до подбородка, но это не мешало девушке смотреть на меня, а до этого на парней, сверху вниз.
— Чего ты так на меня вылупился? — спросила Немезида, слегка прищурившись. Отчего Та’ар в её глазах начал невероятную пляску, черты лица слегка заострились, а брови сдвинулись. — У меня что-то с лицом? Опять перемазалась шоколадом?
«Чем?» — едва не спросил я, но вовремя остановился.
— Нет, всё в порядке. Не обращай внимания, просто немного задумался. Так о чём ты хотела со мной поговорить?
Девушка мне явно не поверила и на всякий случай быстро протёрла нижнюю часть лица салфеткой, появившейся из храна.
— Ты же прилетел на Окинаву, чтобы открыть охоту на гостя, пробравшегося сюда несколько дней назад?
Интересно, откуда Немезида об этом знает? Думал, что Гилдарст и Проповедник держат эту информацию в секрете. По крайней мере, меня они просили не говорить о заражённом даже парням из отряда. А тут приходит Белоснежка, которая не имеет никакого отношения к гарнизону цитадели, и напрямую спрашивает меня о заражённом.
— Я прилетел на Окинаву, потому что выполнил миссию, возложенную на меня советом. И сейчас получил ещё одну, которую нельзя откладывать. Так что, если ты не против, то я пойду.
Не стоит вот так рассказывать о заражённом людям, которые не должны об этом ничего знать. По крайней мере, до тех пор, пока я не узнаю, кто вообще в курсе наличия заражённого на борту цитадели.
— Этот ублюдок убил Сайтона. Одного из парней, которых я обучала. Он был мне так же дорог, как и Аелла. Кэп попытался обратиться к совету, чтобы получить добро на открытие охоты, но получил отказ. Но Кинг намекнул ему, что никто не станет останавливать нас, если мы случайно наткнёмся на нарушителя. Он действовал слишком опрометчиво и не удосужился осмотреть снаряжение Сайтона. На пару мгновений попал в объектив камеры, которые есть у всех членов экипажа «Харона». Я знаю, как он выглядит.
Глава 22
Очень интересно, что же за камеры у членов экипажа «Харона»?
Так-то вся Окинава усыпана камерами, и скрыться от их взгляда нельзя даже в самом укромном уголке. А когда происходят нападения, в том месте все камеры отрубаются на короткий промежуток, и когда вновь начинают работать, уже всё заканчивается.
— Вижу, что ты не очень мне веришь. Наверное, думаешь, что мы пытаемся тебя обмануть и влезть в дело, в которое нас не пускают. Но что ты скажешь на это…
Перед Немезидой появился небольшой экран, созданный из частиц творения, и на нём транслировался наш разговор в прямом эфире. Камера несколько раз меняла ракурс, облетела нас по кругу и делала самые замысловатые кульбиты.
— Ты можешь определить, откуда идёт запись? — спросил я у Геи, не видя вообще ничего.
— Не могу. Это определённо техника владеющего. Очень хорошая техника слежения. Дорогая и наверняка высокого порядка. Такую точно нельзя быстро обнаружить и вырубить. Девяносто восемь процентов, что Немезида говорит правду, и у них действительно есть изображение заражённого.
Раз Гея говорит, что такое возможно, то так оно и есть. Выходит, экипажу «Харона» удалось добиться того, что не вышло у гарнизона Окинавы со всеми техническими средствами слежения цитадели. И с этим они не обратились к совету, а пришли ко мне.
— Ты хочешь, чтобы я взял тебя с собой на охоту за заражённым, и больше ничего? — на всякий случай уточнил я.
— Я хочу отомстить за смерть Сайтона. Мне не интересны внутренние дела Окинавы. Пока Кэп говорит, что мы сотрудничаем с цитаделью, так и будет.
— Сперва заражённый должен будет ответить на наши вопросы. И только после этого я позволю тебе убить его. А ещё ты должна будешь слушаться меня. Если согласна с этими условиями, то можешь присоединиться ко мне.
Было видно, что Немезида не собирается никому подчиняться, кроме Кэпа. Да и с ним уже возник инцидент. Она была лидером, привыкшим вести людей за собой, думать за них и отдавать приказы. А сейчас я предложил ей сделать шаг назад, но по-другому просто нельзя поступить. Нельзя позволять посторонним творить на Окинаве всё, что они захотят. Либо действуют по установленным здесь правилам, либо пускай сидят у себя на кораблях.
— Я согласна. Только учти, что подчиняться я буду исключительно в рамках поиска этого ублюдка. Даже не подумаю выполнять приказы, не касающиеся этого дела. И подотри уже слюни, все вы мужики одинаковые, — тяжело вздохнула Белоснежка, резко развернулась и двинулась на выход.
Невольно поймал себя на том, что наблюдаю за тем, как она идёт, и взгляд мой устремлён на белоснежные полушария…