— А его кто-то видел?
— Мы очень на это рассчитываем. Твоего отца в этом кафе хорошо знали, и…
Он стремительно направился назад в свою комнату, бросив на ходу:
— Я еду с тобой!
— Нет!
— Это будет опасно. Что, если он все еще там крутится? Я не дам тебе рисковать. Убит мой отец!
— Нет, Марио. От тебя будет больше пользы тут. — Он попробовал возразить, но Джейн быстро добавила: — Я там и без тебя справлюсь. Мне Бреннер поможет.
Его губы скривились в невеселой улыбке.
— Тогда понятно, что я тебе не нужен. Какой с меня толк, да? Меня лучше засадить за книги, чем выпускать в реальный мир. Вот уж не думал, что придется учиться противоборству с такими, как Грозак. — Он помолчал. — Ты уверена, что с Бреннером будешь в безопасности?
— Конечно. Пока, Марио! — Она сбежала по лестнице, не дав ему возразить. Внизу ее ждал Тревор. — Позвонил Бреннеру?
— Да, и я лечу с тобой. — Он открыл перед ней дверь. — Насчет транспорта Бартлет договорился. Вертушка будет через пять минут.
— Я против.
— Не понял?
— Я против. — И она повторила его слова: — Я неясно выражаюсь? Ты никуда со мной не летишь! У тебя там одно дело — меня охранять, но с этим отлично справится Бреннер. Ты мне сам говорил, что здесь у тебя масса дел, в частности — присматривать за Марио. А сейчас это самое главное.
— А как же присматривать за тобой?
— Мне кажется, Грозак переменил тактику и теперь охотится не за мной, а за Марио. Так что его надо беречь и беречь. — Видя его недовольное лицо, она с выражением добавила: — Я уговорила Марио вернуться к работе и не допущу, чтобы все пошло прахом. Надо, чтобы он во что бы то ни стало побыстрее закончил этот свиток. И кто-то должен быть здесь и за ним присматривать. Это можешь быть ты или я. А мне сейчас надо в Люцерн. — Джейн шагнула на улицу. — Не пытайся меня остановить, Тревор!
— Посмел бы я… — с сарказмом бросил он. — Чего доброго, из вертолета выкинешь.
— Вот-вот.
— Не смею тебе перечить. Ты прямо горишь, тебя ничем не остановишь.
— У тебя все равно не получится. — Она посмотрела ему в глаза. — Ты родился в Йоханнесбурге и всю жизнь кочуешь. Уж не знаю, кем ты себя считаешь, гражданином мира или человеком без родины, но у меня родина есть, а свое я привыкла защищать. Так что ты прав, я горю. Чего бы это ни стоило, но мы должны остановить Грозака и не дать ему нанести удар по моей стране.
— Бог ты мой, какой патриотизм!
— Да, и я этого не стыжусь. Можешь смеяться, сколько влезет.
— Я не смеюсь, я завидую. — Он отвернулся. — Трогай! Садись в вертолет, пока я не начал вспоминать о том, что случилось с Эдуардо Донато. О Марио я позабочусь.
Через несколько минут вертолет, покружив над морем, взял курс на восток. Тревор сжал кулаки. Дьявол! Его так и подмывало связаться с кабиной пилота и приказать Куксону, чтобы повернул назад. Но вместо этого он набрал номер Бреннера.
— Она вылетела. Куксон только что взлетел. Через сутки она должна вернуться сюда. Если с ней что-нибудь случится, я с тебя шкуру спущу!
— Попробуй, — усмехнулся тот. И, помолчав, добавил: — Тревор, не дергайся! Я буду рядом.
— Ага, если она позволит. Ты бы ее сейчас видел! В ней взыграли праведный гнев, патриотизм и желчь.
— Ну и сочетание! Чувствую, сутки будут веселые. — Бреннер положил трубку.
Веселые? Тревор все смотрел вслед вертолету, тот был едва виден. Он бы употребил другое слово. Сутки будут…
— Улетела?
Он обернулся и увидел Марио. Тот тоже провожал глазами вертолет. Тревор коротко кивнул:
— Сделает рисунок — и обратно.
— Я хотел отправиться с ней.
— Я тоже. Отказалась наотрез. Марио грустно улыбнулся:
— Сильная женщина! — Он посерьезнел. — Тело отца еще не нашли?
— Пока нет.
Марио с шумом втянул воздух:
— Невыносимо думать, что его тело швырнули в какую-нибудь канаву… Вы уже показывали пленку полиции?
— Нет еще, но как раз собираюсь отослать. — Он заглянул юноше в глаза. — Если все еще мне не доверяешь, я дам тебе пообщаться с ними лично.
Марио качнул головой:
— О чем мне с ними говорить? — И смущенно добавил: — Мне очень стыдно… Я не должен был верить этой скотине, что вы… Да я и не поверил. Я просто не мог признать, что я…
— Забудь. Все понятно.
— Я не могу забыть! Я отказывался признать правду, потому что все вышло не так, как я хотел. Отгородился от всего мира — как, впрочем, и всегда. — Он подобрался. — Больше этого не будет!
Тревор вгляделся в него:
— Ты это к чему?
— Джейн отказалась взять меня с собой, потому что была уверена, что с Бреннером будет в большей безопасности. — Он нахмурил лоб. — Я не приспособлен к жизни за пределами своей башни из слоновой кости. Это надо менять. Я больше не буду пугливым страусом, прячущим голову в песок.
— Ты не страус.
— А Грозак думает, что страус. Он убил моего отца, чтобы заставить меня сделать то, что ему нужно. Он ведь и Джейн может убить, разве нет?
— Ее он предпочел бы захватить живой. Но если ему будет нужно, то, конечно, убьет не раздумывая.
— Вот видите, все эти вопросы я должен был задать сразу, как сюда приехал. А я не захотел знать ничего, что помешало бы мне работать. — Он покрутил головой. — Какой же я был дурак!
— Тебе не нужно было этого знать. Твое дело — переводить свитки. А мое — обеспечить твою безопасность.
— Зато теперь у меня есть новое дело. Я не сумел уберечь отца, но отомстить за него я могу.
— Мы сами все уладим. Марио горько усмехнулся:
— Вы считаете, у меня кишка тонка? Я докажу, что я не испугался.
— Еще испугаешься, черт тебя побери! — Тревор нахмурился. — Если жаждешь мести — переведи этот свиток!
— И переведу. Это само собой. А вот насколько быстро — зависит от вас.
— Это шантаж?
— Нет, всего лишь торг. Мне многому надо научиться.
— Например?
— Я не умею обращаться с оружием. А вы можете меня научить.
— Марио…
— Всего-то стрелять из пистолета. Это же много времени не займет?
Тревор изучал его. Джейн права — Марио менялся на глазах, стремительно взрослел и мужал.
— Ты, похоже, не шутишь?
— И еще мне нужно знать приемы самообороны.
— У меня нет времени проводить с тобой тренировки… — Тревор осекся, видя, как набычился юноша. Какого черта? У парня серьезные причины. Он бы и сам себя так вел в подобной ситуации. Только у него такой ситуации никогда не было. Сколько Тревор себя помнил, он всегда так или иначе боролся за существование. А башни из слоновой кости — это нечто из области мифов. — Ладно. Два часа в день. Поставим мишень на стадионе. Остальное время будешь корпеть над переводом. — Он жестом не дал Марио возразить. — А приемам карате тебя научит Макдаф, он мне кое-чем обязан. И точка.
— Начнем прямо сегодня?
— Черт с тобой, можно и сегодня.
— Хорошо. Пока достаточно, — сказал Марио и добавил: — Только еще одно.
— Ну ты и зануда!
— Я должен это знать! Надо было мне спросить об этом с самого начала. Почему Грозак гоняется за свитками? Почему он убил моего отца?
Тревор понимающе кивнул. Конечно, парень слишком впечатлителен, чтобы говорить ему всю правду, но главное сказать придется.
— Ты прав. Нечестно держать тебя в неведении. — Он направился в дом. — Идем, сядем в библиотеке и выпьем чего-нибудь. Тебе не повредит — история уж больно скверная.
— Тревор волнуется за тебя, — сказал Бреннер, встретив Джейн в аэропорту. — Обещает устроить мне Варфоломеевскую ночь, если я о тебе должным образом не позабочусь.
— Так позаботься! Насколько я могу судить, Варфоломеевскую ночь ты и сам кому хочешь можешь устроить. — Она сменила тему: — Ты уже говорил с официантами?
Он кивнул:
— По утрам у них очень оживленно. Насколько я понял, много завсегдатаев вроде Донато, которые каждый день приходят завтракать. Продавец за стойкой — его зовут Альбер Дангле — уверяет, что хорошо запомнил человека, с которым сидел Донато. Это кафе работает по принципу «Старбакса», и мужик сам брал свой заказ у стойки. Я не стал говорить, что произошло. Намекнул лишь, что Донато исчез.
— Он сегодня работает или придется ехать к нему домой?
Бреннер посмотрел на часы.
— Он заступает через час сорок.
— Тогда поехали.
— Слушаюсь, мэм. — Он распахнул перед ней правую дверцу. — Что-нибудь еще?
— Хорошо бы сделать так, чтобы у меня было достаточно времени с ним поработать. Чем полнее описание, тем точнее будет портрет.
— Постараюсь, — улыбнулся он. — Не думаю, что это будет проблемой. Понадобится — встану вместо него за стойку. Правда, не могу обещать, что вместо кофе мокко не сварю кофе латте. Но я буду сама любезность, и все меня простят.
— Главное, чтобы Дангле не разнервничался и смог сосредоточиться.
— Он не произвел впечатления нервозного человека. Во всяком случае, не тогда, когда под кайфом.
— Здорово. Он что, наркоман?
— Травка. Запах ни с чем не спутаешь. И держится расслабленно.
— Надеюсь, это не мешает ему подмечать детали?
— Если он постоянно курит, то ждать от него острой памяти не приходится. Увидим. — Бреннер запустил двигатель. — Зато, если он под кайфом, то позволит тебе мучить себя столько, сколько тебе нужно.
— Обычно он сидел вон за тем столиком. — Дангле кивком показал на стол на террасе у самой кованой ограды с видом на озеро. — Славный старикан. Опрятный, чистенький такой. Не то что парни, которые здесь оши-ваются. Иногда приходится выговаривать, чтобы обувь надели. Такое впечатление, что они нас принимают за…
— А вы раньше видели его с тем, вторым? Официант покачал головой:
— Он всегда один. Нет, не так. Один раз приходил с какой-то женщиной. — Он нахмурил лоб. — Под шестьдесят, седые волосы, полноватая.
Сестра, догадалась Джейн.
— Давно это было? Он развел руками:
— Не скажу. С полгода, наверное.
Словесный портрет он дал хороший. Даже отличный, учитывая, сколько прошло дней. Бреннер был прав, марихуаной от него пахло, но, судя по отменной памяти, он баловался лишь время от времени.