— Давай, давай. Ты знаешь, зачем тебя сюда привезли.
Джок вышел из машины.
— Не принуждай меня!
Макдаф нажал на педаль и тронулся с места.
Джейн обернулась посмотреть на паренька, у нее сжалось сердце.
— Так и стоит. Он не понял.
— Все он понял! — грубо ответил Макдаф. — А нет, так пусть напряжет мозги. С этим надо кричать. Ты хочешь, чтобы Джок спас человечество, а я — чтобы он спас самого себя. Ничего не получится, если он будет прятать голову в песок. Это его шанс, и я заставлю его им воспользоваться, чего бы ни стоило.
— Не стану спорить. — Джейн оглянулась. — И надолго мы его тут бросили?
— На полчасика. Доедем до следующей развязки и повернем обратно.
— Полчаса — это немало.
— Целая жизнь. Но это — его жизнь. — Шотландец поддал газу. — И его психическое здоровье.
— Никого не вижу. — Джейн в панике озиралась по сторонам. Уже в третий раз Макдаф на малой скорости проезжал участок дороги, где они оставили Джока, а того нигде не было видно. — Куда он пропал?
— Он мог свернуть в какой-нибудь проулок. На этом отрезке два жилых комплекса — гольф-клуб «Тимберлейк» и Маунтен-Стримс. Еще разок проедем, если не увидим — начнем искать.
— Да вот же он! — Джейн успела заметить фигуру в придорожном кювете. — Господи… Неужели машина сбила? — Макдаф резко затормозил, и Джейн стремглав выскочила из машины. — Джок, ты не…
— Четыреста восемьдесят два. — Он на нее даже не обернулся. Он смотрел прямо перед собой. — Четыреста восемьдесят два.
— Цел? — Рядом возник Макдаф. Он присел на корточки и посветил фонарем парнишке в лицо. — Джок, что произошло?
Тот заморгал.
— Четыреста восемьдесят два. Макдаф быстро ощупал ему руки и ноги.
— Не думаю, что его сбили. Никаких травм не вижу.
— Мне кажется, его травма более чем очевидна. — У Джейн задрожал голос. — Господи, что мы наделали!
— Только то, что должны были. — Макдаф взял юношу за плечи и развернул к себе. — Мы вернулись. Ничего не случится. Тебе нечего бояться.
— Четыреста восемьдесят два. — Он вдруг согнулся пополам и закрыл глаза. — Нет! Не могу! Маленькая, очень маленькая. Четыреста восемьдесят два.
— Боже мой… — прошептала девушка. Макдаф протянул ей фонарь.
— Надо отвезти его назад. — Он сгреб Джока под мышки. — Поведешь ты. Я сяду с ним сзади. Бог его знает, что он выкинет.
— Я не боюсь. Господи, как он мучается!
— Садись за руль! — повторил Макдаф и выпрямился. — Всю ответственность беру на себя.
Ну да, потому что Джок — один из его людей. Она видела, что спорить бессмысленно. И сейчас надо побыстрее доставить парня в дом.
482. Луч фонаря упал на землю рядом с тем местом, где сидел Джок.
482. Цифры были глубоко впечатаны в землю. И повторялись снова и снова. 482. 482. 482. 482.
— Джейн!
Она подняла голову и поспешила к машине.
— Как он? — спросил Марио. Джейн только что вышла от Джока.
— Ничего не могу сказать. — Она обернулась на дверь. — Он в ступоре. Бедный парень!
— Должно быть, виной мое религиозное воспитание, но я не могу заставить себя сочувствовать убийце, — проговорил Марио. — Если задуматься, он один из них.
Он работал на Рейли! — Он остановил ее жестом. — Я знаю, знаю! Я здесь в меньшинстве. Но не ждите от меня жалости или прощения.
— Тогда тебе лучше держаться подальше от Макдафа, — вступил в разговор Тревор. — Он сейчас повышенно чувствителен.
Марио кивнул.
— Не собираюсь с ним ссориться. Может, ему все же удастся что-нибудь выудить из парня. — Он направился в кухню. — Сварю-ка я кофе.
— Четыреста восемьдесят два, — повторил Тревор, задумчиво глядя на дверь комнаты. — Он продолжает это твердить?
Джейн кивнула:
— Как заклинание.
— Но заклинание началось только после того, как он попал на ту дорогу. Макдаф не пытался у него ничего спрашивать?
— Пока нет. А ты бы стал?
— Наверное, тоже нет. Не в наших интересах, чтобы парень рассыпался на куски.
— Как грустно, что мы вынуждены думать о своей выгоде, а не о том, что лучше для Джока. — Она не дала ему возразить. — Я понимаю, — устало проговорила она. — Такова необходимость. Я сама двумя руками была за то, чтобы на него поднажать. Просто это невыносимо — смотреть, как он мучается.
— Есть два пути: либо продолжать давить, пока он не справится, либо отступиться — и пусть опять прячется в свою скорлупу. Со временем ему может полегчать, лет через несколько. А может, и нет. Тогда стоит ли ждать?
— Не стоит.
— Вот и я так думаю. — Тревор отвернулся. — Но мы будем лучше вооружены, если поймем, что его так напрягает.
— Четыреста восемьдесят два?
Он кивнул:
— Утешать и нянчится я не умею, а вот абстрактные задачки — мой конек. Я записал то, что он сегодня бормотал, и теперь попробую вычислить, что скрывается за этими цифрами. Это может быть что-то очень простое. Ну, скажем, это шифр замка, часть номерного знака, быстрый набор с телефона, чей-то адрес, выигрышная комбинация в лотерею, код охранной сигнализации, пароль для входа в компьютер…
— Я уже поняла, — сказала Джейн. — И если ты сейчас же не замолчишь, у меня разовьется настоящая депрессия. Думай молча.
Тревор покорно кивнул:
— Начну с самого простого, посмотрим, что выйдет. — Он замолчал и нежно тронул ее за руку. — Пойди выпей кофе с Марио. Не повредит.
— Пожалуй. — Его прикосновение было таким теплым и ласковым, что ей не хотелось уходить. Джейн подождала, потом все же отодвинулась. — И Макдафу отнесу. Он от Джока ни на шаг. Нянчится, как мать с младенцем. Так странно — такой сильный мужик и столько нежности!
— Он, наверное, думал, что действует парню во благо, а вышло, видишь, как. В таких ситуациях угрызения совести — нормальная вещь. Как составлю список вариантов — принесу тебе.
— Проснись!
Джейн открыла сонные глаза — рядом с креслом сидел на корточках Тревор и гладил ее по щеке.
— Что такое?
— Просыпайся. — Он улыбнулся. — Я, кажется, нашел. Гарантий нет, но попробовать стоит.
Она выпрямилась и помотала головой, стряхивая сон.
— Что попробовать?
— Четыреста восемьдесят два. Я повозился с быстрым набором, потом стал перебирать адреса. Ты сказала, Джок повел себя странно только после того, как вы въехали в район, где расположены два поселка. Я скачал из Интернета карту. В районе гольф-клуба таких номеров нет, а вот в Маунтен-Стримс есть дом четыреста восемьдесят два. — Он протянул ей распечатку. — По Сиреневой аллее.
Джейн разволновалась, но попыталась рассуждать здраво:
— Это может быть совпадение.
— Конечно.
К черту здравый смысл! Нельзя лишать себя надежды.
— Неужели это адрес Рейли? Он покачал головой:
— Если верить Интернету, в данный момент там обитают некто Мэтью Фалгоу с женой Норой и дочкой Дженни. Фалгоу — местный профсоюзный деятель, у него безупречная репутация. — Он протянул ей еще один листок. — Вот фотографии, сделанные на прошлых выборах. Очаровательный ребенок.
Джейн рассеянно кивнула. Симпатичная пара сорока с чем-то лет, и с ними — миловидная светловолосая девочка лет четырех-пяти. Досье у Фалгоу, как и сказал Тревор, было кристально-чистое, ничем не запятнанное.
— Какая связь с Рейли? По-моему, никакой.
— Возможно. А может быть, и нет. — Он продолжал сидеть на корточках. — Припомни все, что сегодня говорил Джок. А потом взгляни на это с другой стороны.
Она встретила его взгляд, и ее обожгло леденящим душу страхом. Джейн догадалась, куда он клонит.
Перестань бояться! Выше голову! Ты же знала, что дело опасное. Все, что касается Рейли, окрашено в мрачные тона.
Джейн глубоко вздохнула и снова вгляделась в фотографию семьи Фалгоу.
— Он не спит? — Джейн смотрела на Джока, а обращалась к Макдафу. Глаза юноши были закрыты, но в лице чувствовалось напряжение.
— Не спит, — подтвердил Макдаф. — Со мной он не разговаривает, но он не в ступоре, он понимает, что это я с ним говорю.
— Можно я попробую?
— Ради бога.
— А вы не могли бы выйти? Макдаф прищурился:
— Тревору это не понравится.
— Перестаньте, он же совсем без сил.
— Все может измениться — и глазом моргнуть не успеешь. — Макдаф покосился на листок у нее в руке. — Хочешь остаться с ним наедине?
— Тревор, кажется, расшифровал эти цифры — 482. К вам Джок очень привязан, из-за этого у него страшный внутренний конфликт. А я ему безразлична. Может, мне удастся до него достучаться.
Макдаф продолжал смотреть на листок.
— Покажи, что там у тебя.
— Потом. Он помолчал.
— Тревор знает, что ты здесь?
— Он не знает, что я прошу вас уйти. Он на террасе. С Марио.
— То есть мне к ним лучше не выходить? — Макдаф медленно поднялся. — Я буду за дверью. Если заметишь малейшие признаки агрессии — кричи, не стесняйся. Все может закончиться в тридцать секунд.
— Единственный человек, ради которого он готов совершить насилие, это вы. Я постараюсь, чтобы он не воспринимал меня как источник угрозы для вас.
— Мы лишили его точки опоры. Не удивлюсь, если он вернулся в то состояние, в каком я нашел его в клинике.
— Успокоили, нечего сказать.
— А я и не собирался тебя успокаивать. Спокойствие может оказаться роковым. — Макдаф открыл дверь. — Зови, если понадоблюсь.
Джейн отнюдь не была спокойна. Она смотрела на красивое лицо Джока, и в груди у нее бушевали злость и ужас.
— Джок, ты меня слышишь? Ответа не последовало.
— Почему бы тебе со мной не поговорить? Я знаю, ты наверняка слышал, что я говорила Макдафу.
Ответа опять не было.
Она присела к нему на кровать.
— Четыреста восемьдесят два. Его лицо напряглось еще больше.
— Сиреневая аллея. Ты как-то говорил, что не любишь сирень. Такие красивые цветы. Я тогда не поняла почему.
Лежащие поверх одеяла руки сжались в кулаки.
— Сиреневая аллея, 482.
Джок учащенно и прерывисто задышал.