Тайна Безымянной высоты. 10-я армия в Московской и Курской битвах. От Серебряных Прудов до Рославля. — страница 20 из 60

Немецкие войска вошли в Киров 4 октября 1941 г.


Немцы покидали город поспешно. Полковник Соколов попытался организовать преследование. В одной из деревень ударная группа завязала бой. Немцы оборонялись вяло и вскоре начали сдаваться. Так, было захвачено 62 немца во главе с офицером, 18 немецких солдат были убиты. На станции Фаянсовая, куда наши бойцы ворвались с ходу, было захвачено шесть пушек с расчетами. В тупике обнаружили шесть вагонов со снарядами. А возле станции брошенный обоз.

На станции Фаянсовая без боя не обошлось. Немцы пытались эвакуировать пристанционные склады, загружали самое ценное в вагоны. Паровоз стоял под парами. В результате боя был частично уничтожен, а частично рассеян батальон противника.

На станции было захвачено 36 паровозов, 110 вагонов с грузами, 25 платформ с боеприпасами. На семи находились самолеты.

Тем временем группы саперов взорвали железнодорожное полотно на перегонах Фаянсовая – Людиново и Фаянсовая – Бетлица, тем самым предотвратив подход подкрепления и опасность контратаки на Киров.

То, что произошло в районе Людинова на левом фланге 10-й армии, насторожило наши штабы. Кроме того, авангард 10-й армии – 330-я тульская и 326-я мордовская стрелковые дивизии – так глубоко вклинились в немецкую оборону, нарушив связь 4-й полевой армии с 2-й танковой армией, что от противника следовало ожидать серьезного контрудара в попытке отсечь прорвавшихся от тылов, срезать Кировский выступ, как это уже происходило на других участках фронта группы армий «Центр».

Город сразу же начали готовить к обороне.

Разведка доносила: противник начал одновременное наступление со стороны Людинова и от Варшавского шоссе из районов Милятинский Завод, Чипляево, Фомино-2, Фомино-1.

Нашим частям досаждал аэродром, с которого взлетали немецкие самолеты и почти каждый день бомбили их порядки. Но в создавшихся обстоятельствах сил на операцию по штурму Шайковки не хватало. И вскоре осаду вокруг аэродрома сняли, а освободившиеся подразделения перебросили к Кирову. Таким образом, оборону города удалось немного уплотнить.

В Кирове начали создавать рабочие отряды самообороны. Это было ополчение маленького районного городка, который, зная об участи соседнего Людинова, не хотел снова оказаться в оккупации.

На защиту родного Кирова поднялось все население.

Город был окружен лесами. В лесах по всему периметру сразу же начали делать завалы. На окраинах каменные дома переоборудовали под доты. Восстановили железнодорожные пути между Кировом и станцией Фаянсовая. Рабочие депо за несколько суток, работая день и ночь, сварили, склепали два бронепоезда. Эти бронепоезда были весьма примитивными, но действовали дерзко, маневрировали умело, стреляли по врагу мощно и точно.

14 февраля, после падения опорных пунктов Манино и Погост, немцы появились непосредственно перед Кировом. Бои шли уже на южных окраинах, вскоре перекинулись на улицу Ленина. Решалось: или оставить Киров, или держать город в своих руках.

Винтовки взяли старики и подростки. Снаряды к пушкам подносили женщины и дети. Окопы копали старики и подростки. И немцев отбили.

Большую роль в этом бою сыграла грамотно расставленная артиллерия. Артиллеристы заранее пристреляли реперы, отрыли запасные огневые. Снарядов было достаточно. Кроме того, на позиции поставили и трофейные пушки. А также найденные в лесах, брошенные еще прошлой осенью во время поспешного отступления советские орудия различных типов и калибров. Все, что могло стрелять и наносить противнику урон, было поставлено в оборону.

Как вспоминали артиллеристы, на отдельных участках, где немцы появлялись перед самыми позициями, расчеты вели огонь картечью. Стрельба картечью – это стрельба с минимально близкого расстояния. Для артиллерийских расчетов крайне опасна, так как в любой момент противник может ворваться на позиции и овладеть ими.

На улице Ленина, в городской черте, схватки доходили до гранатного боя и рукопашной.

Но бойцы 330-й тульской дивизии и кировские ополченцы выстояли.

Из воспоминаний бывшего командира огневого взвода 890-го артполка 330-й стрелковой дивизии В.И. Головина: «Когда 330-я стрелковая дивизия с приданными ей частями вступила в Киров, наша 122-мм 6-я гаубичная батарея 890-го артполка заняла позицию на огородах за улицей Ленина. Первые дни были спокойными. Но враг не мог смириться с тем, что оставил Киров. Киров представлял в то время исключительное значение, так как через Фаянсовую проходила важная железнодорожная магистраль Брянск– Вязьма. Теперь же она была перерезана нашими войсками. Вот почему немецкое командование предпринимало все для того, чтобы вновь вернуть Киров.

Наступление немецких войск на Киров шло по нескольким направлениям. Одна за другой следовали атаки на Фаянсовую вдоль железной дороги со стороны Людинова. И на Киров – также со стороны Людинова. Улица Ленина стояла на этом пути.

Атак было много. Немцы неоднократно прорывались к улице Ленина. Особенно не могу забыть их яростной психической атаки 18 февраля 1942 года. Сотни фашистов напролом лезли к городу, передние колонны вступали на окраину улицы. И тогда наши гаубицы открыли огонь прямой наводкой картечью. Пехотинцы, артиллеристы вступили в рукопашную схватку с озверевшим врагом. И эта атака была отбита. За уличные бои наш полк был награжден орденом Красного Знамени и стал называться Краснознаменным».

Картечью… С открытых позиций… А потом – в рукопашную… Вот вам и 1812 год! Вот вам и батарея Раевского!

Киров – город героический.

Если понять, что его защищали туляки, тоже рабочая косточка, понять можно многое. Тула выстояла под напором танков и мотопехоты главного немецкого танкового генерала Гудериана. И здесь, объединившись с кировскими рабочими, туляки снова остановили немецкое наступление.

Противник тоже был ограничен в силах и средствах. После неудачной атаки, длившейся с 14 по 18 февраля, немцы на город больше не наступали. То ли не хватало сил, то ли почувствовали силу защитников и смирились с потерей города. Немцы зимовали в деревнях, опоясывавших Киров с запада.

Бои сместились к окрестности и по-прежнему носили характер яростных схваток за отдельные населенные пункты.

Итак, с захватом и удержанием Кирова наступление 10-й армии прекратилось.

Армия выполнила задачу. Продвинулась от рубежа Оки на запад на 140–150 километров. Средний темп наступления составлял 13–14 километров в сутки.

Впрочем, генерала Жукова этот темп не устраивал. В той сложнейшей, многоходовой комбинации, которую он выстраивал по ходу контрнаступления под Москвой, армия генерала Голикова должна была выйти к Кирову и Занозной гораздо быстрее, чтобы обеспечить действия центра Западного фронта – 33-й, 43-й и 49-й армий в районе Юхнова и Вязьмы. Теперь противник не мог маневрировать с той свободой, которую имел еще месяц назад. Важнейший узел железных дорог был блокирован и занят передовыми частями 10-й армии. В распоряжении тульской дивизии оказалось фаянсовское депо, десятки паровозов, узел дорог.

Надо отдать должное коменданту города майору Зиненкову и партийно-хозяйственному активу, который тут же приступил к восстановительным работам: в Кирове в считаные дни все было поставлено на военные рельсы. Заработали заводы, в том числе фаянсовый. Действовали учреждения. Заработал райвоенкомат. Начался призыв местного мужского населения в армию. Тульская дивизия пополнялась рабочими Кирова.

Особенно рвались к оружию подростки, молодежь, как прежде говорили, комсомольского возраста – юноши 15–17 лет. Они натерпелись унижений и издевательств в оккупации. Многие стали свидетелями зверств карательных отрядов и команд. На их глазах расстреливали отцов и старших братьев, насиловали сестер и матерей. Их сердца, как мины взрывчаткой, были переполнены жаждой мести. Это чувство подогревалось пропагандой тех дней, когда призыв: «Убей немца!» – стал главным девизом каждого бойца и командира Красной армии. Жажда была непреодолимой и справедливой.

До Вязьмы дивизиям 10-й армии оставалось 85 километров, 120 – до Дорогобужа, 95 – до Рославля, 85 – до Брянска, 160 – до Смоленска.

Из книги Ф.И. Голикова «В Московской битве»: «Положение было теперь следующим. После занятия 8 января Мосальска и 11 января Барятинской наши правофланговые (325, 326 и 239-я) стрелковые дивизии вели бои с разрозненными частями трех дивизий противника северо-западнее Сухиничей. В центре 330-я и 323-я стрелковые дивизии вражеских сил перед собой почти не имели, но противник здесь прочно удерживал большой аэродром. Впереди этих двух дивизий находился обширный партизанский район, и сразу же была установлена связь с отрядами партизан. К тому времени, например, в Дятькове существовала советская власть и работал военкомат.

Захват войсками 10-й армии района Киров – Фаянсовая имел особое значение. Противнику он был нужен не меньше, чем железнодорожный узел Сухиничи. Суть дела в том, что железнодорожная линия Вязьма – Брянск, проходящая через узловую станцию Фаянсовая, имела первоочередное значение для оперативного взаимодействия всей можайско-ржевско-вяземской группировки противника с его войсками, действовавшими в районе Брянска, Орла и Курска. Военное значение освобождения 10-й армией Кирова далеко выходило за рамки тактического успеха местного значения. Киров имел важное значение для всей 10-й армии, для всех войск левого крыла Западного фронта. Ведь, овладев районом Кирова, мы разобщили 2-ю полевую и 2-ю танковую армии противника от действовавших севернее 4-й полевой, 3-й и 4-й танковых и 9-й полевой армий этой же группы армий «Центр». Таким образом, в результате прорыва между Калугой и Белёвом, быстрого развития его в глубину оперативное построение группы армий «Центр» было рассечено, потеряло свое единство, главные силы группы были глубоко обойдены со стороны Кирова, причем ее правое крыло оказалось глубоко обойденным и с севера.

Существенное значение имело и то обстоятельство, что, выйдя в район города Кирова, мы получили отличнейшие возможности для широкой и глубокой связи со всеми партизанскими силами, действовавшими в огромном по территории и важном в военном отношении районе между Вязьмой, Смоленском и Брянском, с тем чтобы помогать в еще большем развитии партизанского движения. Так оно и было в действительности».