– Всех людей-дельфинов?
– Не только. Людей-дельфинов и всех, кому дорога терпимость и противно насилие.
– Художников?
– Всех, кто согласен честно трудиться, чтобы мир стал лучше.
Я скептически замечаю:
– И в первую очередь тех, кто согласен жить на острове без пляжа, где полно комаров.
– Если такова цена, которую нужно заплатить за счастье грядущих поколений, оно того стоит. Мы согласились на это, так почему ты думаешь, что они не согласятся? В наших силах превратить этот негостеприимный остров в райский уголок.
Я вздрагиваю каждый раз, когда слышу слово «рай».
Дельфина настроена очень решительно.
– Все они должны прибыть сюда и получить шанс.
– Я думаю, что это ошибка.
– А я думаю, что это необходимо.
– Когда они окажутся здесь, все пойдет по старой схеме: эксплуататоры, эксплуатируемые, козел отпущения, одиночка.
– Что это значит?
– Это было в «Энциклопедии» Уэллса. Он утверждает, что если собрать вместе шесть человек, то в этой группе тут же появляются двое эксплуататоров, двое эксплуатируемых, один козел отпущения и одиночка. Это наше «видовое проклятие».
– Да, а еще «больше двух – шайка идиотов».
– Вот именно.
– Ну, с этим ничего не поделать. Мы должны их позвать, – настаивает она.
– А риск, что нас обнаружит Жозеф Прудон? Его шпионы, журналисты, убийцы?
– Я предпочитаю рискнуть, чем всю оставшуюся жизнь сожалеть, что не попыталась ему противостоять.
– Неужели мы столько вынесли только для того, чтобы дать убежище другим?
– Единственный способ узнать, чем владеешь, – поделиться с другими.
Я молчу.
– Ладно. Я согласен, ты права, а я ошибаюсь.
Она растерянно смотрит на меня.
– Да?
– Ты убедила меня. Я ошибался, а ты права.
Кажется, в айкидо есть такой прием: заставить нападающего потерять равновесие.
– Так ты согласен со мной?
– Да.
Она изучающе смотрит на меня, подозревая, что где-то тут ловушка, подвох, но я просто получаю новое удовольствие, оттого что перестаю упираться и могу принять точку зрения другого человека.
В течение следующих дней с помощью Элиота и через созданный нами сайт мы начинаем получать первые заявки. Элиот предлагает тестировать кандидатов, способны ли они жить на острове, вдали от цивилизации, чтобы избежать проблем. Нам помогает его директор по кадрам. У нее, по словам Элиота, настоящий талант: она сразу видит, что за человек перед ней, и понимает, с кем будут сложности.
Я вспоминаю старую фантастическую книжку, которую читал на Земле-1. Это «Звездная бабочка». Автор взял за основу историю о Ноевом ковчеге. Он рассказывает о спасении человечества на огромном космическом корабле, который летит к новой солнечной системе. Главной проблемой было выбрать лучших кандидатов, чтобы человечество не повторяло одни и те же ошибки.
Восемнадцать первых переселенцев прибывают в пятницу. Мы вместе строим дома, стараясь, чтобы постройки не было видно сверху. Вновь прибывшие привезли новые строительные материалы, и у нас появилось больше возможностей. Вечером мы, как обычно, смотрим новости, которые транслируются через компьютер на большой полотняный экран.
С тех пор как встретился с Прудоном, я смотрю их с новой точки зрения.
Силы зла повсюду одерживают победу, отвоевывая все новые позиции, как в игре го. Жозеф Прудон расставляет свои фишки, собираясь объединить их перед решающей атакой. К счастью, это требует довольно много времени. Вялый мир демократии все-таки обладает достаточной сопротивляемостью, чтобы не позволить силам зла идти вперед слишком быстро. Я вижу, что люди не замечают связи, существующей между разными экстремистскими партиями. Они все еще считают, что черные флаги воюют с красными, а зеленые с черными.
На Земле-18 начались процессы планетарного масштаба. В странах, где экстремистские партии получают все больше веса, они ставят у власти своих лидеров, чтобы не допустить сдачи позиций. Тираны постепенно расширяют зону своего влияния, подавляя немногочисленную оппозицию. Они поощряют рождаемость, детей в школах делают фанатиками, промывают им мозги, и они выходят оттуда, готовые принять мученическую смерть за священное дело, мечтая о воображаемом рае.
Эта скрытая война подрывает мир изнутри, заражая его медленным гниением. Это как гангрена.
Я вижу руку Прудона за каждой победой сил зла. Он действует спокойно, ведь ему некуда спешить. Он может тайно и медленно подрывать основы цивилизации. Никто пока не знает о замыслах Прудона. Никто не подозревает его. Прудона считают главой популярного издательского дома. Он ловко переправляет продажным правительствам деньги, предназначенные на благотворительность, что вызовет разочарование и ненависть людей. И в ответ эти же самые тираны начнут террористическую деятельность, а потом их назовут революционерами, защитниками угнетенных.
Я теперь лучше понимаю, какую партию разыгрывает Прудон. Он катит шар с вершины. В некоторых странах его партия называется Партией справедливости, в других – Партией истины. Отличный метод распространения лжи.
– Увидят ли люди наконец, что стоит за всем этим? – вздыхает Дельфина.
– Нет. Они ничего не увидят, потому что не готовы видеть. Даже ученые и философы слепы. На Земле-1 рассказывают, что, когда корабли Христофора Колумба появились у берегов Америки, индейцы, смотревшие на море, не увидели их.
– Христофор Колумб?
– Путешественник, который переплыл океан в поисках нового континента.
– А почему же индейцы не видели его кораблей?
– Они никогда не смотрели в море, чтобы увидеть нечто подобное. Они даже не знали, что такое парусные суда. Ни их форма, ни само наличие не находили себе места в их сознании. И когда три огромных корабля появились на горизонте, они просто не смогли этого понять.
– Но корабли все-таки были…
– Шаманы индейцев, которым полагалось толковать все «сверхъестественные» явления, не знали, как сказать о том, что происходит что-то новое. Когда шаманы нашли слова, чтобы говорить о кораблях, индейцы обратили внимание на три корабля Христофора Колумба.
– Ты хочешь сказать, что, если люди не готовы получить информацию, она просто «не проходит» в их сознание?
– Она для них не существует. Они не видят Прудона, не пользуются тем, что знают, чтобы понять происходящее.
– Дельфинья пословица гласит: «Когда мудрец указывает на Луну, глупец видит лишь палец».
– Я знаю. Это я внушил ее вашим медиумам. Это китайская пословица нашей Земли-1.
– Забавно…
– Этот тот самый уровень 3, которого не понимают те, кто гордится своим уровнем 2. И кто считает, что все, что не 2, – это 1.
Дельфина берет меня за руку и смотрит на меня своими черными глазами.
– Я думаю, ты недооцениваешь разумность людей. Многие понимают, но они не пишут в газетах, не являются членами политических партий.
На острове Спокойствия мы работаем все быстрее. Каждый новый теракт заставляет нас торопиться с обустройством острова. Закончив строительство деревни, мы засыпаем болота песком. Это тяжелый труд, никакие технологии тут не помогут. У нас нет тракторов, мы пользуемся лопатами и ведрами.
По вечерам мы ужинаем вместе, и нас не оставляет чувство, что мы строим что-то очень хрупкое. Дельфина сохраняет спокойствие.
– Научи меня еще каким-нибудь способам медитации, – прошу я.
– Мы уже научились слушать свои чувства, включать семь точек, а теперь я научу тебя выходить из тела, чтобы узнать нечто интересное.
– Это тоже часть «моей религии»?
– Конечно. Я узнала об этой практике из книг одного твоего мистика.
Мы садимся на поляне в позу лотоса, держа спину прямо. Следуя указаниям Дельфины, я замедляю дыхание, а потом и ритм сердца. Когда мое тело начинает казаться растением, мое сознание раздваивается, а потом отделяется от тела. Я становлюсь прозрачной эктоплазмой, свободной от уз плоти. Это похоже на то, что происходило, когда я был танатонавтом. Ностальгия. Мой дух парит в небе.
В воздухе, на границе с Космосом, полным звезд, ее эктоплазма говорит мне:
– Мы водрузим здесь воображаемое знамя. Достаточно просто подумать об этом. Оно будет означать «Здесь и Сейчас». То, что позади, – это прошлое, впереди – будущее. Представь себе рельс, по которому катится твоя жизнь. А рядом, параллельно, тот, по которому катится моя.
И я вижу две линии – красную и синюю. И знамя «Здесь и Сейчас».
– Вперед, теперь мы увидим будущее. Куда ты хочешь отправиться?
– Не знаю. К какому-нибудь важному моменту.
– Понятие «важно» относительно, но ты что-нибудь все-таки найдешь. Идем же.
Наши эктоплазмы держатся за руки, мы летим над моим синим рельсом. Мы видим, как внизу мелькают кадры моего будущего. Мы видим только смутные образы, но я знаю, что стоит спуститься, и они станут четче. Я фокусирую зрение на одной зоне. Мы спускаемся ниже, проступают детали. Я описываю:
– «Я-в-будущем» лечу в туннеле из зеленого полупрозрачного камня. По бокам на стенах туннеля изображены какие-то фигуры.
– Кто все эти люди вокруг тебя?
– Я плохо вижу. Двое, нет, четверо… Женщина и трое мужчин. Блондинка. И я.
– Они говорят с тобой?
– Да. Я слышу: «Я узнаю это место. Нужно идти прямо, потом повернуть налево».
– А что ты отвечаешь?
– Я говорю: «У меня кружится голова».
– Но там невысоко. Это же замкнутое пространство, если я правильно поняла. Почему же у тебя кружится голова?
– Не знаю. Это странно. Голова кружится, но это не из-за высоты.
– Ты знаешь, куда ведет этот туннель?
– Нет… Все, что я знаю, это то, что я рад: я нашел свет.
– Поставим здесь еще одно знамя. И давай возвращаться к «Здесь и Сейчас».
Мы поворачиваем обратно и возвращаемся обратно по ее красному рельсу.
– Теперь твоя очередь. Куда ты хочешь отправиться?
– В будущее.
Дельфина выбирает момент, когда ей придет время родить ребенка.