Последние слова она сказала, уже находясь в коридоре.
– Тут воды нет, – растерялась Жози.
– А я расческу не захватила, – пробормотала Куки.
– Лапами пригладьте шерсть, – посоветовал терьер, – мопсам легко, у них она короткая. Если кто не знает, я Бен.
Сестры назвали свои имена. Потом в комнате повисла тишина, когда она стала плотной, как желе из сливояблок, Мафи шепнула:
– Есть хотите?
– Очень, – хором ответили Куки и Жози.
Остальные стояли молча.
– Как насчет шарлотки? – улыбнулась Мафи.
– Не дразни нас, – всхлипнула Куки, – у меня живот к спине прилип.
Мафуша взяла с полки коробку и открыла ее.
– Угощайтесь. Всем хватит.
Жози с Куки мигом схватили по куску.
– Мне тоже можно? – робко поинтересовался Фил.
– Конечно, тут на всех, – повторила Мафи.
– Где ты взяла эту вкуснятину? – спросила Гортензия.
– Остался еще кусок, – облизнулась Жози, – давайте его поделим.
Мафи оглядела компанию, заметила Каролину, которая забилась в угол, и спросила:
– Ты ела пирог?
Каролина подняла глаза и пролепетала:
– Нет!
– Бери скорей, – предложила Мафи.
– Эй, зачем ты угощаешь ябеду? – возмутилась Гортензия.
Каролина прижала передние лапки к груди и съежилась.
– Она доносчица, – отрезал Бен, – а ты ей пирог предлагаешь.
– Из-за Каролины меня розгами побили, – пожаловалась Гортензия, – очень больно.
– Что такое розги? – испугалась Жози.
Фил горестно вздохнул.
– Тонкие прутья, их в воде замачивают. Да вон они, в бочке готовятся. Можете полюбоваться.
Куки подошла к бочке.
– Ой! Вас бьют этими палками?
– Тебе тоже может достаться, – сказала Гортензия, – если будешь себя неправильно вести. Уж не сомневайся, Каролина точно доложит Люке, что мы пирог ели. Всех отлупят, а Мафи в три раза больше, чем другим, достанется, потому что она вкуснятину принесла! Съела бы сама одна, и нет беды. Хотя навряд ли в собаку целая шарлотка влезет.
– В меня и два пирога легко войдет, – возразила Мафи. – Но разве можно в одну пасть шарлотку съесть, если остальные голодны?
– Кара противная, – поморщилась Куки, – такие еду не заслужили.
По мордочке Каролины поползла слеза. Мафи стало жалко йорка.
– Кто добыл пирог? – спросила Мафи.
– Ты, – в один голос ответили остальные.
– Значит, это я всех угощаю, – заявила Мафи, – а я на Кару не сержусь. На меня она не ябедничала. Кара, бери пирог.
– Она наш враг, – возмутилась Гортензия, – если ты с недругом вместе, значит, ты против нас.
Мафи протянула Каролине коробку.
– Не знаю, правду про тебя болтают или нет. Но я знаю, что такое голод, поэтому угощаю тебя. Один раз давным-давно, еще в мире людей, я слышала, как очень умный человек сказал глупому: «Никогда не верю тому, что чужие языки болтают. Я верю лишь тому, что сам вижу». Правда, это он как-то короче сказал, но смысл я передала точно.
– Не верь ушам своим, а верь глазам своим, – вырвалось у Жози.
– Точно, а ты откуда знаешь? – поразилась Мафи.
Жози хотела рассказать про Мышиного Царя, но вспомнила о своем обещании не говорить о встрече и пробормотала:
– От Черчиля.
– Спасибо, очень вкусно, – прошептала Каролина, – прямо очень-очень-очень. Моя мама такие печет.
– Тихоня разговорилась, – фыркнула Гортензия и рассмеялась.
Каролина замолчала, а Куки почему-то стало так жаль ябеду, что у нее защипало глаза.
Глава 14Лекция бульдога Именалия
Когда ученики вошли в класс, Жози шепнула Куки:
– Странно. Здесь только табуретки. А писать как?
– Мы только слушаем, – тихо пояснил Фил, который услышал не ему адресованный вопрос, – тетрадей нет.
– Надо все на лекции запоминать, – добавил Бен.
– А почему у педагога мягкое кресло, роскошное, как трон, – не утихала Жози.
– Мы такой стул видели в музее, – вспомнила Мафи.
– В том, где ты статую обвалила? – развеселилась Куки. – Ба-бах!
– Это случайно вышло, – смутилась Мафи.
– А вот и нет, – возразила Жози. – Ты подлезла под красную веревку, которая проход ограждала, села на трон и закричала: «Сделайте скорее мое фото, я королева», потом вскочила, потребовала, чтобы Марсия тебя стоя запечатлела, лапой задела какую-то фигуру…
В комнату вошла Люка, за ней брел толстый бульдог с полузакрытыми глазами.
– Всем встать у своих мест, – скомандовала пуделиха.
Собаки повиновались.
– Лекция академика Именалия на тему «История столовых приборов и как ими пользоваться», – объявила Люка.
Бульдог, громко сопя, уселся в кресло и посмотрел на учеников.
– Ведите себя прилично, – приказала Люка и ушла.
Именалий закрыл глаза.
– Может, мы сядем? – прошептала Куки.
– Тсс, – зашипела Горти, – он думает.
Раздался храп.
– Академик заснул! – засмеялась Жози. – Ой, не могу!
Именалий неожиданно повернул голову и, не открывая глаз, спросил:
– Вы кто?
– Ученики, – ответила Гортензия.
– Мы пришли на лекцию, – добавил Бен.
– А-а-а-а, – протянул профессор и захрапел.
Куки села на табуретку.
– Встань, – велела Гортензия.
– Лапы устали, – возразила мопсишка.
– Поднимись, – настаивала Гортензия.
Жози и Мафи тоже опустились на сиденья. Через секунду к ним присоединился Бен.
Горти схватилась лапами за голову.
– Новенькие пока не выучили этикет. Но ты!
– Он все равно дрыхнет, – пожал плечами терьер, – а я работал, устал.
– Безобразие! – занервничала Горти. – Из-за вас всех накажут.
Именалий кашлянул и громко сказал:
– Зитцен![1]
Гортензия, Каролина и Фил синхронно плюхнулись на табуретки.
– Что он сказал? – поинтересовалась Мафи.
– Сидеть, – перевел Бен.
– Да? Это по-каковски? – спросила Мафи.
– На каком языке? – уточнил терьер. – Понятия не имею.
– На китайском, – заявил Фил, – мой пятиюродный дядя хранит семью в Пекине. Люди там так разговаривают.
Именалий открыл глаза.
– Пвиветствую свавное собвание пвисутствующих. Тема моей векции: «Вазвитие вошки». Вошку изобвеви тогда, когда мы не знаем. Двузья, вам понятно?
Мафи подняла лапу.
– Да, мой довогой двуг, – улыбнулся Именалий. – В чем пвобвема воспвиятия моей векции?
– У нас урок биологии? – встав со своего места, спросила Мафи.
– Немедленно сядь, – приказала Гортензия.
Именалий приподнялся.
– Мивая бавышня! Тут хозяин я. Вы сидите и свушаете. Гововите давее… э… э… Как вас вевичать?
Мафи растерялась:
– Что?
– Звать, – подсказал Фил, – «величать» – это называть по имени.
– Мафи, – представилась ученица.
– Пвеквасно, – обрадовался Именалий, – цавское имя. В пять тысяч сто девятом году до нашей эвы, в Амфинопетам пвавил Мафи Спваведвивый. О нем много написано в книге Никодимоса Сотого. Вы из цавского вода. Что вам непонятно?
– Забыла свой вопрос, – пробормотала Мафи.
– Пви соввеменном вазвитии науки бовезнь Авцгеймева не фатальна, – улыбнулся Именалий, – будете пить табветки. Садитесь, Мафи, вы меня повадовави своим вопвосом. Вам не безвазвична моя векция.
Мафи потрясла головой и села на табуретку.
– О чем я гововив? – осведомился Именалий.
– Тема вашей лекции, глубокоуважаемый профессор и академик, – нараспев произнесла Гортензия, – очень интересна для всех нас: «История столовых приборов и как ими пользоваться».
– Ах да, – спохватился Именалий, – пвошу пвостить меня, двузья мои. Сейчас я пишу книгу «Изучение текстов», у меня путаница в говове. Вошка!
– Вспомнила, – подпрыгнула Мафи.
– Ох и влетит тебе от Люки, – пробормотал Фил, – Кара ей все нашепчет в уши!
– Гововите, – кивнул Именалий.
– У нас урок биологии? – спросила Мафи.
– Нет! Мы беседуем об истовии вошки, – ответил Именалий.
– Вошки, это блохи, – задумчиво протянула Мафи, – маленькие такие, противные, живут у людей. Когда я была дворовой собакой…
– Хррр, – разнеслось по комнате.
– Он спит! – захихикала Куки.
– Мафи, ты сорвала урок, – возмутилась Гортензия, – постоянно вопросы задавала.
– Вопрос был один, – напомнил Бен, – просто академик, как обычно, задремал.
– Профессор всегда так себя ведет? – удивилась Жози.
– Да, – вздохнул Фил, – Именалию скучно преподавать. Он хороший, умный, добрый, но не учитель. Ему хочется книги писать. Лекции читать он не любит, поэтому гимназисты на него как снотворное действуют.
– И он не про вошку пытался объяснить, – подхватил Бен, – говорил о ложке. Именалий не выговаривает буквы «р» и «л», вместо них произносит «в». И получается ложка – вошка. Я сначала тоже ничего не понимал. Теперь привык. Сегодня академик рано заснул, обычно он минут десять говорит. Очень интересно его слушать. Он кучу всего знает. И книги у него хорошие. Я их, когда дома жил, в сельской библиотеке брал, люблю читать.
– Векция завевшена, – вдруг объявил бульдог. – Дети, что повожено ховошим ученикам? Знаете?
– Пятерки, – сказали мопсята.
– Пряники, – воскликнули остальные.
– Моводцы, – похвалил учеников Именалий, – все пвавы. И пятевки вам и пвяники. Идите сюда.
Именалий открыл свой портфель. Все бросились к столу и получили вафли.
– Вроде академик пряники обещал? – удивилась Куки.
– Он все путает, – улыбнулся Фил, – и после каждой лекции нас угощает. Печенюшки дает, называет их зефирками. Или шоколадки вручает, они у Именалия ягоды называются.
– Вот глупый, – развеселилась Куки.
– Нет, – возразил Бен, – он очень умный, хороший, просто ему не надо детей учить. Лучше книги писать.
– Странная какая-то гимназия, – высказалась Мафи. – Куканя, ты что делала до лекции?
– Овощи мыла, в банки раскладывала, – отчиталась сестра, – потом Фил их маринадом заливал, а ябеда крышками закрывала.