илась я побеспокоить бородатого руководителя грузчиков, — а не подскажете, кто прислал мне эту…ммм…чудесную мебель?
— Так его величество же, король Чарльз, да продлят боги его дни и царствование, и прислал, — прогудел бородач и с умилением взглянул на аккуратно сгружаемый с телеги апофеоз розового сумасшествия в отдельно взятом дворе — огромную круглую кровать всё того же жизнерадостного поросячьего цвета.
— Понятно, — кивнула я, хотя понятно, естественно, не было, — его величество невероятно добр и внимателен, верно?
После этого, оставив мужиков разбираться с розовым ужасом, я вернулась в гостиную, где лорд Себастьян безмятежно пил чай, а Лео рассматривал уже зачитанный до дыр журнал мод.
— Скажите, лорд Себастьян, — скромно потупив глазки и постаравшись убрать из голоса пробивающиеся сквозь вежливость истеричные нотки, спросила я, — за что его величество Чарльз меня так не любит?
— С чего вы взяли, Глория? — не очень натурально изумился герцог, — его величество, напротив, был очень рад, когда узнал, что у нас есть очаровательная юная родственница, которая наконец-то решила покинуть провинцию и переехать в столицу. Король Чарльз, знаете ли, чрезвычайно благосклонно относится к юным дебютанткам…
— Насколько благосклонно? — подозрительно прищурилась я, уловив в тоне герцога совершенно не понравившийся мне намёк.
— Очень, — герцог бросил на меня испытующий взгляд, — его величество в душе всё ещё ветреный юноша, как сказал бы поэт…
— Но он же в курсе наших планов? — прежде чем делать скоропалительные выводы, я решила кое-что уточнить, — тех, что касаются Филиппа?
— Несомненно, — подтвердил герцог, — но вам ведь не помешает поддержка его величества, не так ли? Я не смогу всё время находиться при дворе…у меня и других дел невпроворот, уж поверьте!
— Поддержка — да, всё остальное — нет! — категорически заявила я, — кстати, а вы надолго приехали?
— На пару дней, у вас же найдётся для меня комната? — отмахнулся герцог и погрузился в какие-то свои глубокие раздумья, а у меня начал потихоньку формироваться план маленькой, скромной, исключительно женской мести его щедрому величеству, в связи с чем я хихикнула и выпорхнула на крыльцо.
— Вас как зовут? — обратилась я к любителю «красоты невозможной», стараясь не смотреть в сторону розового мебельного изобилия, — а то как-то невежливо получается. Вы мне такую роскошь привезли, а я даже имени вашего не знаю…
— Ох, так Теодор, мисс Глория, кузнец я в замке королевском, ехал по делам в деревню соседнюю, так мне и велели мебель вам завезти, чтоб два раза, стало быть, не ездить. А мне так в радость только, кто ж откажется на такую красоту лишний раз полюбоваться! — кузнец пожал широченными плечами и с восторгом покосился на розовую кровать.
— Огромное спасибо вам, Теодор! — я кокетливо стрельнула глазками и смущённо улыбнулась. Возможно (даже наверняка) Лео остался бы не слишком доволен моим неумелым кокетством, но простодушного кузнеца пробрало до глубины его незамысловатой и, несомненно, широкой души. Он покраснел, взъерошил ладонью копну светло-русых кудрей и широко улыбнулся, продемонстрировав на удивление крепкие белые зубы. Я аж залюбовалась на этот образчик крестьянской красоты и здоровья.
— Да ить…того…не на чем, мисс… — он смущённо переставил с места на место здоровенный комод, не заметив в растрёпанных чувствах его веса и размера, — куда нести-то?
— В комнату, я вам покажу сейчас, только гостей погулять отправлю, чтобы под ногами не мешались, — прощебетала я и вернулась в гостиную.
— Как скажете, мисс, — кузнец с одобрением оглядел мою фигурку и довольно хмыкнул, — кому ж и спать-то на такой кровати, как не такой красавице!
— Ой, скажете тоже, — откликнулась я из гостиной, — а вас, лорд Себастьян, я бы попросила немного погулять или переждать в кабинете, а то у меня тут… «мебеля от короля»…
— Чарльз прислал вам мебель? — достаточно равнодушно уточнил герцог, — да, припоминаю, он говорил что-то такое…Что ж, у кузена всегда был неплохой вкус. Надеюсь, вам понравилось, Глория…
— Она незабываема, можете мне поверить, — совершенно искренне уверила я герцога и, убедившись, что он отправился на второй этаж в кабинет, который тоже успели привести в порядок, ринулась претворять в жизнь свой коварный план.
Глава 8
«Ну должна же я была его помучить?
Все порядочные девушки так поступают!»
© Здравствуйте, я ваша тётя!
Когда Себастьян открыл глаза, оказалось, что за окном уже успело стемнеть, а комнату заливали сиренево-кофейные сумерки, бросавшие на удивительной красоты наборный паркет причудливые узоры.
Демоны, как же это он умудрился заснуть? Неловко получилось…Впрочем, Глория не производит впечатления особы, способной разобидеться из-за того, что уставший гость отключился, пригревшись прохладным вечером у камина.
Глория…Очень странная девушка! Себастьян давно привык к мысли, что прекрасно разбирается в людях, особенно в женщинах. Но в случае с этой протеже Хью все наработанные ранее и никогда не дававшие сбоя схемы рушились.
Он попробовал озадачить её практически невыполнимым заданием: за две недели привести в порядок абсолютно заброшенное поместье, и каждый день ждал, когда девица, посмевшая нарушить все мыслимые и немыслимые нормы поведения (девушка — сыщик! Где это видано!) явится с повинной и признает своё поражение. Но не тут-то было: Глория не просто привела поместье в порядок, но ещё и умудрилась договориться с местными крестьянами, которые пообещали в рекордные сроки привести в достойный вид заброшенный сад.
Тогда Себастьян решил нанести внезапный личный визит и застать нахальную девицу врасплох. И что в результате? Поднимаясь на крыльцо, он с изумлением услышал, как Глория обсуждает с кем-то рациональность распространения сплетни об интрижке с ним, с Себастьяном! И ни малейшего смущения: исключительно прагматичный и трезвый подход, даже как-то обидно…
Дальше — больше. Даже если не задумываться над тем, откуда у девушки её социального статуса столь специфические сведения о редком холодном оружии давно исчезнувших народов или об уникальных породах верховых лошадей, всё равно непонятно, откуда у неё призрак высшего порядка. История про найденный браслетик, сопровождавшаяся хлопаньем ресницами и наивным взглядом девочки-цветочка, могла обмануть кого-нибудь другого, но не главу тайной службы.
Такие украшения на дороге не валяются — ни в прямом, ни в переносном смысле. Их хранят и берегут как величайшую ценность, так как такой призрак — более чем могущественное существо. А уж про Леонарда фон Бэркфаста герцог был наслышан: барон успел погулять и пошуметь как при жизни, так и после неё. Бретёр, забияка, карточный шулер, пират, шпион и любимец женщин, барон фон Бэркфаст прославился не только своими незаурядными постельными подвигами, но и отчаянной храбростью и обширнейшей коллекцией компромата на всех более или менее серьёзных игроков на политической арене того времени. Половина секретов, хранящихся, по слухам, в старинном кованом сундучке, который никто так и не сумел отыскать, может оказаться более чем опасной даже сейчас.
Герцог лично с бароном при его жизни знаком не был элементарно в силу возраста, но с Леонардом-призраком сталкивался пару раз во время обучения в Академии, где в то время по каким-то своим непонятным причинам болталось привидение любвеобильного барона.
Но вся эта информация пока никак не помогала ответить на вопрос, как браслет с призраком барона оказался у Глории. Впрочем, против присутствия Леонарда герцог в принципе не возражал — с такой охраной за безопасность малышки можно не беспокоиться. Но что-то мешало, раздражало, как попавший в сапог маленький камешек: вроде и не страшно, но забыть о себе не даёт.
Себастьян, привыкший анализировать все и всегда, попытался понять, что же его смущает, а когда внезапно сообразил, то заковыристо выругался и налил себе в темноте из обнаружившейся на столе бутылки. Принюхался, одобрительно кивнул сам себе и сделал глоток. Вряд ли, конечно, алкоголь поможет разобраться, но хотя бы даст возможность расслабиться.
Можно, разумеется, сколько угодно прятать голову в песок, но это ничего не изменит: нужно быть честным хотя бы с самим собой и признать, что его беспокоит то, что рядом с малышкой Глорией…Лори…постоянно ошивается призрак барона, который при жизни не пропускал ни одной юбки. И пусть сейчас Леонард не представляет в этом плане никакой реальной опасности…но до чего же раздражает!
— Плохо дело, — сообщил Себастьян неизвестно кому, глядя в потолок, — не вовремя, неправильно и вообще…
Что именно — «вообще» — герцог не знал, но настроение окончательно испортилось. Ведь совершенно очевидно, что у него нет шансов: стоит Лори (как же ему нравится так называть её хотя бы мысленно) появиться при дворе, как вокруг неё тут же начнут увиваться эти лощёные придворные щёголи во главе с бездельником Филиппом. И, разумеется, она, как любая нормальная девушка, предпочтёт красавца-принца, а не его — вечно хмурого, постоянно занятого, уже немолодого мужчину.
Но сможет ли он спокойно смотреть на то, как за неё будут ухаживать молодые лорды, в том числе племянничек? Это даже если не думать о том, что он сам согласился использовать Лори как наживку для поимки злодея, который изничтожает фавориток Филиппа. Но как он мог согласиться, какое затмение на него нашло? Восхитительная, честная и искренняя Глория и самовлюблённый, эгоистичный и недалёкий Филипп? Никогда!
— Мучаешься? — раздался вдруг рядом негромкий голос барона Бэркфаста, в котором явно слышалось нормальное человеческое сочувствие, — девочка не оставила тебя равнодушным, Себастьян? Она смогла пробить трещину в той скорлупе, которой ты себя окружил?
— Да, — не стал отрицать герцог, не поворачивая головы, — этого я не мог предусмотреть, и теперь не знаю, что с этим делать. Всё сложно и настолько запутанно, что слов нет…