– Очень мило с твоей стороны прийти ко мне, – сказал Фицджеральд. – Именно в такой ситуации понимаешь, кто твой настоящий друг.
– Да, конечно, – ответил адвокат, внимательно глядя на изможденное лицо своего собеседника, как будто ему были известны его самые сокровенные мысли. – Я приехал по собственному решению, но еще и потому, что мистер Фретлби попросил меня увидеться с тобой и обсудить твою защиту.
– Мистер Фретлби? – удивился заключенный. – Он очень добр. Мне казалось, он считает меня виновным.
– Никто не считается виновным, пока это не доказано судом, – уклончиво ответил Калтон.
Брайан заметил, каким осторожным был его ответ, и нетерпеливо вздохнул.
– А мисс Фретлби? – спросил он аккуратно.
В этот раз ответ был конкретным:
– Она отказывается верить, что ты виновен, и не желает слышать ни слова против тебя.
– Благослови ее бог! – выдохнул ирландец. – Она настоящая женщина. Полагаю, я в безысходной ситуации? – горько спросил он.
– Ничего еще не обсуждалось, – успокоил его Дункан. – Твой арест отвлек внимание людей от театров, матчей и балов, и в настоящий момент тебя обсуждают днем и ночью в клубах и гостиных.
Фицджеральд съежился. Он был очень горд по натуре, и столь дурная слава была для него невыразимо унизительна.
– Но все это пустая болтовня, – заверил его Калтон, присев. – Давай перейдем к делу. Конечно, ты согласен, чтобы я был твоим адвокатом.
– Не думаю, что из этого что-то получится, у меня на шее уже затянута петля, – угрюмо возразил Брайан.
– Ерунда, – бодро отмахнулся юрист. – Ни у кого на шее нет петли, пока он не окажется на эшафоте. Тебе ничего не надо говорить, – продолжил он, подняв руку, чтобы друг его не перебивал, – я буду защищать тебя в суде, нравится тебе это или нет. Я не знаю никаких фактов, кроме тех, что были упомянуты в газетах, а те настолько преувеличивают, что на них невозможно положиться. Что бы ни говорили, я искренне верю, что ты невиновен, и ты выйдешь из тюрьмы свободным человеком, хотя бы ради той девушки, которая любит тебя.
Брайан не ответил, а просто протянул руку, и его друг пожал ее.
– Не буду отрицать, – продолжил Калтон, – что это дело интересует меня и с профессиональной точки зрения. Оно такое необычное, что я просто не мог упустить возможность разрешить эту загадку. Меня не интересуют твои банальные жульничества в покере, а вот этот случай очень интересен. Когда ты будешь в безопасности, мы вместе отыщем настоящего преступника, и удовольствие от поисков будет не меньше, чем радость, когда мы найдем его.
– Я полностью согласен с тобой, – сказал Фицджеральд спокойно, – но я не могу защитить себя.
– Не можешь? Ты же не хочешь сказать, что это ты убил его?
– Нет! – возмутился арестованный. – Но есть некоторые обстоятельства, которые не позволяют мне защищать себя.
– Что за бред? – не понял его Дункан. – Как будто что-то может помешать человеку спасти себя от смерти! Не беспокойся, мне нравятся трудности. Они раззадоривают меня, но результат того стоит. А теперь я хочу, чтобы ты ответил мне на несколько вопросов.
– Не обещаю.
– Что ж, посмотрим, – с энтузиазмом сказал адвокат, достав свой блокнот и положив его на колени. – Во-первых, где ты был в четверг вечером до убийства?
– Не могу сказать.
– Нет, мой друг, можешь, еще как можешь. Ты покинул Сент-Килда и отправился в город около одиннадцати часов на поезде.
– В одиннадцать двадцать, – поправил Брайан.
Калтон улыбнулся и записал эту информацию. «Немного дипломатии – это все, что нужно», – подумал он.
– И куда ты направился потом? – сказал он уже вслух.
– Я встретил Роллестона в поезде, и мы взяли кэб с Финдерс-стрит до клуба.
– Какого клуба?
– Мельбурнского.
– И?
– Роллестон направился домой, а я зашел в клуб и какое-то время играл в карты.
– Когда ты вышел из клуба?
– Около часа ночи.
– А потом, видимо, поехал домой?
– Нет.
– А куда?
– Пошел по улице.
– Очень расплывчато. Я полагаю, ты имеешь в виду Коллинз-стрит?
– Да.
– Значит, ты собирался с кем-то встретиться?
– Я такого не говорил.
– Может, и нет, но молодые люди не таскаются по улицам ночью без цели.
– Мне было неспокойно, и я хотел прогуляться.
– Правда? Интересно, что ты выбрал пыльный центр города вместо того, чтобы пройтись по Фицрой-Гарденс, который находится на пути домой! Так не пойдет, у тебя была назначена встреча с кем-то.
– Ну… да.
– Так я и думал. С мужчиной или женщиной?
– Не могу сказать.
– Значит, я сам это выясню.
– Не получится.
– Да? Почему же?
– Ты не знаешь, где ее искать.
– Ее! – воскликнул Калтон, обрадовавшись такому неожиданному успеху. – Я знал, что дело в женщине.
Брайан не ответил. Он сидел и кусал губы от волнения.
– Ну, кто эта женщина? – настаивал его защитник.
Молчание.
– Ну же, Фицджеральд, мужчина есть мужчина, и, конечно, тебе не нравится говорить об этом, но в данном случае стоит пожертвовать своей репутацией ради своей жизни. Как ее зовут?
– Не могу сказать.
– Ага, значит, ты знаешь ее имя?
– Ну да.
– И ты мне не скажешь?
– Нет!
Калтон тем не менее выяснил уже две вещи, что не могло его не радовать. Во-первых, тот факт, что у Фицджеральда была встреча, во-вторых, что встреча была с женщиной. Он продолжил расспросы в другом направлении:
– Когда ты последний раз видел Уайта?
Брайан ответил с неохотой:
– Я видел его пьяного у Шотландской церкви.
– Что? Так это ты остановил тот кэб?
– Да, – признался ирландец немного погодя, – это был я!
В голове у Дункана промелькнула мысль о том, действительно ли человек, сидящий перед ним, был невиновен, и он не мог не признать, что это дело все больше усугублялось.
– Значит, то, что написано в газетах, – правда? – уточнил юрист.
– Частично.
– Так! – Калтон сделал глубокий вздох – перед ним промелькнул луч надежды. – Ты не знал, что это был Уайт, когда ты нашел его пьяным возле церкви?
– Нет, не знал. Если бы я знал, я бы не стал помогать ему.
– Ну да, конечно. Но потом ты узнал его?
– Да. И, как и говорили газеты, я бросил его и ушел.
– Почему ты так резко бросил его?
Брайан удивленно посмотрел на адвоката.
– Потому что я ненавидел его, – коротко ответил он.
– А почему ты его ненавидел?
Молчание.
– Это потому, что он был влюблен в мисс Фретлби и, судя по всему, собирался жениться на ней? – допытывался Дункан.
– Да, – угрюмо признался его подзащитный.
– Итак, – сказал Калтон, – теперь самый главный момент, вокруг которого все закручено. Зачем ты сел в кэб вместе с ним?
– Я не садился в кэб.
– Но кэбмен говорит, что ты сел.
– Он врет. Я не вернулся туда, когда узнал Уайта.
– Тогда кто же тот мужчина, который сел в кэб с Уайтом?
– Я не знаю.
– И у тебя даже нет предположений?
– Никаких.
– Уверен?
– Да, абсолютно.
– Говорят, что он был одет точно как ты.
– Видимо. Я мог бы назвать дюжину знакомых, которые носят светлое пальто поверх вечернего костюма и шляпу с мягкими полями.
– Были ли у Уайта враги?
– Не знаю, я ничего о нем не знаю, кроме того, что он приехал из Англии не так давно с рекомендательным письмом для мистера Фретлби и имел наглость просить руки Мадж.
– Где Уайт жил?
– В Сент-Килда, в конце Грей-роуд.
– Откуда ты знаешь?
– Это было в газетах, и… и… – Фицджеральд засомневался, но все-таки закончил фразу: – Я приходил к нему.
– Зачем?
– Хотел заставить его прекратить оказывать внимание Мадж и сказать ему, что мы помолвлены.
– И что он сказал на это?
– Посмеялся надо мной. Будь он проклят!
– Вы ругались?
Брайан горько усмехнулся:
– Да.
– Кто-то слышал вас?
– Думаю, хозяйка комнат. Я видел ее в коридоре, когда выходил.
– Обвинение выдвинет ее в качестве свидетельницы.
– Скорее всего, – безразлично подтвердил заключенный.
– Ты сказал что-нибудь провокационное?
Фицджеральд отвернулся.
– Да, – тихо ответил он, – я был очень зол и сам не понимал, что говорю.
– Ты угрожал ему?
– Да. Я сказал, что убью его, если он продолжит настаивать на женитьбе.
– Ага! Если хозяйка сможет поклясться, что слышала эти слова, это будет веским доказательством против тебя. Насколько я понимаю, есть только один выход, и очень простой – ты должен предоставить алиби.
Молчание.
– Ты сказал, что не вернулся к кэбу и не садился в него? – спросил Калтон, внимательно глядя своему другу в лицо.
– Нет, это был кто-то другой, одетый, как я.
– И ты не имеешь понятия, кто это был?
– Нет.
– Итак, после того как ты оставил Уайта и пошел по Рассел-стрит, куда ты направился?
– Не могу сказать.
– Ты был пьян?
– Нет! – возмутился Брайан.
– Значит, ты помнишь, куда пошел?
– Я не могу сказать этого.
– Ты отказываешься?
– Да.
– Не торопись, поразмышляй. Возможно, тебе придется дорого заплатить за свой отказ.
– Если надо, пусть так и будет.
– И ты не скажешь мне, где ты был?
– Нет.
Калтон начал чувствовать раздражение.
– Ты глуп, – сказал он. – Жертвовать своей жизнью ради фальшивой благопристойности! Ты должен обеспечить себя алиби.
Молчание.
– Во сколько ты пришел домой? – не сдавался Дункан.
– Около двух часов ночи.
– Ты шел пешком?
– Да, через Фицрой-Гарденс.
– Ты видел кого-нибудь по дороге домой?
– Не знаю. Я не обращал внимания.
– Кто-нибудь видел тебя?
– Я не заметил.
– Значит, ты не скажешь мне, где ты был между часом и двумя часами ночи в пятницу?
– Ни за что!
Калтон задумался, что делать дальше.
– Ты знал, что у Уайта с собой были ценные бумаги? – задал он новый вопрос.