– Это одному богу известно. Какие-то ребяческие идеалы, полагаю. Он отказывается говорить мне, где он был в ту ночь, но, возможно, он не откажет вам – поэтому вы должны пойти со мной и увидеться с ним. Тогда, может, он придет в чувство и во всем признается.
– Но мой отец… – засомневалась Фретлби.
– Вы же сказали, что его нет в городе? – уточнил Калтон.
– Да, – подтвердила его собеседница. – Но он запретил мне ходить туда.
– В таком случае, – сказал адвокат, вставая и поднимая свою шляпу, – я не стану просить вас об этом.
Девушка положила свои ладони на его руки:
– Подождите! Это поможет ему?
Калтон задумался на мгновенье – ведь если причиной молчания была интрига с замужней женщиной, то вряд ли Брайан расскажет об этом девушке, с которой обручен. Но, с другой стороны, причина могла быть и другой, и юрист верил, что Мадж выяснит это. Подумав, он развернулся.
– Да, – сказал он холодно, – это может спасти его жизнь.
– Тогда я пойду, – ответила мисс Фретлби, обессилев. – Он для меня ближе, чем отец, и если я могу спасти его, я сделаю это. Подождите! – И она выбежала из комнаты.
– Какая отважная девушка… – пробормотал адвокат, глядя в окно. – Если Фицджеральд не глупец, то он точно все ей расскажет – если, конечно, это возможно. Эти женщины – такие странные создания! Я согласен с Бальзаком, который сказал: неудивительно, что мужчины не понимают женщин, раз даже Бог, создавший женщину, не смог ее понять.
Мадж вернулась, готовая идти, с плотной вуалью на лице.
– Мне заказать ландо[22]? – спросила она, надевая перчатки трясущимися руками.
– Не стоит, если только вы не хотите увидеть в газетах статью о том, что мисс Мадж Фретлби навестила мистера Фицджеральда в тюрьме. Нет-нет, мы поедем в кэбе. Пойдемте, дорогая, – сказал Дункан, взяв ее под руку, и они вышли на улицу.
Они добрались до станции и сразу сели в поезд, но Мадж все равно дрожала от нетерпения.
– Как же медленно он едет! – беспокойно заметила она.
– Успокойтесь, дорогая, – отозвался Калтон, взяв ее за руку. – Не изводите себя, мы скоро приедем, и вы спасете его.
– Помоги нам Бог, – сказала девушка тихим голосом, сжав руки. Дункан увидел, что слезы капают из-под ее плотной вуали.
– Так не пойдет, – сказал он, – у вас начнется истерика, возьмите себя в руки ради него.
– Ради него, – повторила его спутница, пытаясь сосредоточиться и успокоиться. Вскоре они прибыли в Мельбурн и, поймав кэб, поехали в тюрьму. Пройдя обычные процедуры, они вошли в камеру, где был Брайан, и когда охранник, сопровождавший их, открыл дверь, увидели молодого человека на койке. Он поднял глаза и, встретившись взглядом с Мадж, встал и с радостным возгласом протянул ей руки. Девушка подбежала к нему и со сдавленными всхлипываниями прильнула к его груди. Некоторое время все молчали – Калтон стоял в другом конце камеры, занятый записями, а охранник удалился.
– Мой дорогой, – сказала Мадж, убирая мягкие светлые волосы с красного лба заключенного, – ты выглядишь таким измученным!
– Да уж! – ответил Фицджеральд, усмехнувшись. – Тюрьма не идет мне на пользу, не так ли?
– Не надо так разговаривать, Брайан, – сказала его невеста, – ты не такой – давай сядем и спокойно все обсудим.
– Не вижу смысла, – устало ответил ирландец, когда они сели. – Я уже сто раз все обсудил с Калтоном, и мы ни к чему не пришли.
– Естественно, – резко отметил адвокат, тоже усевшись. – И так ни к чему и не придем, пока ты не возьмешь себя в руки и не скажешь, где был той ночью.
– Я же сказал, что не могу.
– Брайан, дорогой, – мягко начала Мадж, взяв любимого за руку, – ты должен рассказать об этом, ради меня.
Фицджеральд вздохнул. Это было самое сильное искушение, с которым он сталкивался, но один взгляд на светлое лицо невесты убедил его не совершать ошибку. Что его признание могло принести, кроме горя и сожаления той, кого он любил больше жизни?
– Мадж, – мрачно ответил он, снова взяв девушку за руку, – ты не знаешь, о чем просишь.
– Я знаю! – быстро ответила та. – Я прошу тебя спасти себя, доказать, что ты невиновен в этом ужасном преступлении, и не жертвовать своей жизнью ради… ради…
Тут она замолчала и беспомощно посмотрела на Калтона, поскольку понятия не имела, почему Фицджеральд отказывался говорить.
– Ради женщины, – резко закончил Дункан.
– Женщины? – повторила мисс Фретлби, все еще держа руку возлюбленного. – Это… это твоя причина?
Брайан отвернулся.
– Да! – сказал он тихим и резким голосом.
Внезапное выражение гнева промелькнуло на бледном лице невесты, и, опустив голову на руки, она горько заплакала. Заключенный взглянул на нее, а Калтон в это время смотрел на них обоих.
– Послушай, – наконец сказал он Брайану злым голосом, – если хочешь знать мое мнение о твоем поведении, то я считаю, что оно омерзительно, – прошу прощения, мисс Фретлби, за грубые слова. Перед тобой честная девушка, которая любит тебя всем сердцем и готова пожертвовать всем ради тебя, она пришла и умоляет тебя спасти свою жизнь, а ты равнодушно отворачиваешься и говоришь о другой женщине.
Фицджеральд надменно поднял голову, и лицо его покраснело.
– Ты не прав, – сказал он, резко обернувшись. – Ради этой женщины я храню молчание. – Встав с койки, он показал на горько рыдающую Мадж. Та подняла лицо с выражением удивления.
– Ради меня?! – вскрикнула девушка.
– Боже, он сошел с ума, – сказал адвокат, пожимая плечами. – Я буду склонять присяжных к его невменяемости.
– Я не сумасшедший! – закричал Фицджеральд, схватив Мадж в свои объятия. – Моя дорогая! Моя дорогая! Это ради тебя я молчу, и я буду молчать, даже ценой своей жизни! Я мог бы сказать тебе, где был той ночью, и спасти себя; но если я так сделаю, ты узнаешь секрет, который убьет тебя. Я не посмею, я не буду.
Мисс Фретлби посмотрела ему в лицо с жалостью в глазах, из которых все лились слезы.
– Дражайший мой! – мягко сказала она. – Не думай обо мне, думай о себе. Лучше я узнаю страшный секрет, чем ты расстанешься с жизнью. Я не знаю, о чем идет речь, но если, рассказав о нем, ты спасешь свою жизнь, – не сомневайся. Видишь, – вскрикнула она, упав на колени, – я у твоих ног, я умоляю тебя: если ты меня любишь, спаси себя, несмотря ни на какие последствия!
– Мадж, – сказал Фицджеральд, подняв ее с колен, – немного раньше я бы, может, и сделал это, но теперь слишком поздно. Есть еще одна, более веская причина моего молчания, которую я узнал лишь при аресте. Я знаю, что отрезаю себе путь к спасению от обвинений в этом убийстве, в котором я невиновен, но пока есть Бог на небе, я клянусь, что буду молчать.
В камере воцарилась тишина, нарушаемая лишь всхлипываниями Мадж, и даже Калтон, циничный по натуре, почувствовал, что слезы наворачиваются ему на глаза. Брайан прижал любимую к себе и обнял ее.
– Уведи ее, – сказал он тихим голосом, – или я забуду свой долг.
Отвернувшись, он бросился на койку и закрыл лицо руками. Дункан не ответил. Он позвал охранника и попытался увести Мадж, но, как только они подошли к двери, девушка снова побежала к заключенному и кинулась в его объятия.
– Мой дорогой! Мой дорогой! – всхлипывала она, целуя его. – Ты не умрешь. Я спасу тебя во что бы то ни стало! – И, словно боясь остаться еще на мгновение, она выбежала из камеры, а адвокат последовал за ней.
Глава 13Мадж делает открытие
Мадж села в кэб, а Калтон задержался на секунду – сказать вознице, чтобы тот поезжал на вокзал. Неожиданно девушка прервала его:
– Скажите ему, чтобы ехал домой к Брайану на Паулет-стрит, – сказала она, положив руку Дункану на плечо.
– Зачем? – спросил тот удивленно.
– И еще, чтобы он проехал мимо Мельбурнского клуба – я хочу туда зайти.
– Какого черта ей надо? – пробормотал адвокат, давая необходимые указания, после чего сел в кэб. – А теперь, – начал он, глядя на девушку, которая уже опустила вуаль, – расскажите, какой у вас план?
Кэб, грохоча, ехал по улице. Мисс Фретлби откинула вуаль, и ее спутник был поражен той внезапной переменой, которая произошла в ней. В глазах больше не было слез: они блестели, взгляд был тверд, а губы плотно сжаты. Она выглядела как женщина, решившаяся на поступок и готовая добиться своего любой ценой.
– Я спасу Брайана, несмотря на его нежелание, – четко произнесла Мадж.
– Но как?
– Ах, вы считаете, раз я женщина, то ничего не могу сделать! – горько сказала Фретлби. – Что ж, посмотрим.
– Прошу прощения, – возразил Калтон, улыбаясь, – я всегда был высокого мнения о женщинах, как и любой адвокат. Это естественно, ведь в девяти преступлениях из десяти замешана женщина.
– Старая присказка.
– Тем не менее это правда, – ответил Дункан. – Со времен Адама было известно, что женщина влияет на все происходящее в мире в большей степени, нежели мужчина. Но оставим это, – продолжил он нетерпеливо. – Что вы намерены предпринять?
– Все очень просто, – ответила девушка. – Во-первых, могу сказать вам, что я не понимаю того, что Брайан хранит молчание ради меня, ведь в моей жизни нет секретов, которые могли бы оправдать его поведение. Факты дела таковы: в ночь убийства Брайан покинул наш дом в Сент-Килда в одиннадцать часов. Он сказал мне, что зайдет в клуб проверить, есть ли для него письма, а потом пойдет домой.
– Но он мог это сказать для прикрытия.
Мадж замотала головой:
– Нет, я так не думаю. Я не спрашивала, куда он пойдет, – он сам сказал мне. Я знаю его характер, он не стал бы намеренно лгать, особенно если в том нет необходимости. Я вполне уверена, что он так и собирался поступить, то есть пойти домой. Когда он зашел в клуб, то обнаружил там письмо, которое заставило его изменить решение.
– И от кого же письмо?
– Вы не догадываетесь? – нетерпеливо сказала мисс Фретлби. – От человека, мужчины или женщины, который хотел увидеться с ним и раскрыть какую-то тайну обо мне. В клубе он получил письмо и направился на Коллинз-стрит, чтобы встретиться с этим человеком. На углу Шотландской церкви он нашел Уайта и, узнав его, с отвращением бросил и пошел по Рассел-стрит на встречу.