– Она умная девушка, – прошептал Калтон Фицджеральду. – Очень странным образом она заняла свое заслуженное место в доме отца. Судьба хитрее, чем мы, смертные, ее считаем.
Брайан собирался ответить, когда доктор Чинстон вошел в комнату. Его лицо было очень мрачным, и Фицджеральд с беспокойством посмотрел на него.
– Мадж… мисс Фретлби, – заикнулся он.
– Очень больна, – ответил врач, – у нее воспаление мозга. Я не могу пока сказать, насколько это серьезно.
Молодой ирландец сел на диван и уставился на доктора невидящим взглядом. Мадж опасно больна, возможно, умирает. Что, если она умрет и он потеряет такую верную любящую женщину, которая так благородно поддерживала его в беде?
– Не раскисайте, – сказал Чинстон, похлопав его по плечу, – надежда умирает последней, и мы сделаем для нее все возможное.
Брайан молча сжал руку медика. Чувства так переполняли его, что он не мог произнести ни слова.
– Как умер Фретлби? – спросил Калтон.
– Сердечный приступ, – ответил врач. – Его сердце было очень слабым, как я выяснил около недели назад. Оказалось, что он ходил во сне, зашел в гостиную, взволновал мисс Фретлби, а она закричала и, видимо, разбудила его. Он резко проснулся, сердце не выдержало, и он упал замертво.
– А что так встревожило мисс Фретлби? – тихо спросил Брайан, закрыв лицо руками.
– То, что ее отец ходит во сне, наверное, – высказал догадку Чинстон, надевая перчатки, – а шок от смерти отца объясняет воспаление мозга.
– Мадж Фретлби не стала бы кричать и будить отца, – возразил Дункан, – зная, как это опасно. Должна была быть другая причина.
– Эта девушка все расскажет вам, – сказал Чинстон, кивнув в сторону Сал, которая в этот момент зашла в комнату. – Она присутствовала при случившемся и с тех пор прекрасно справляется со всем в доме, а мне пора идти. – С этими словами он пожал руку Калтону и Фицджеральду. – Не падайте духом, мы ее спасем.
Когда доктор ушел, адвокат резко повернулся к Сал Роулинз, которая стояла и ждала, когда с ней заговорят.
– Ну, – резко начал он, – можешь нам сказать, что так напугало мисс Фретлби?
– Могу, сэр, – тихо ответила Роулинз. – Я была в гостиной, когда мистер Фретлби умер, но… давайте лучше пройдем в кабинет.
– Зачем? – удивленно спросил Калтон, когда они с Фицджеральдом уже шли за девушкой по лестнице.
– Потому что, сэр, – сказала она, когда они вошли в кабинет и закрыли дверь, – я не хочу, чтобы кто-то, кроме вас, узнал то, что я скажу.
– Опять тайны, – пробормотал Дункан, взглянув на Брайана, и присел на стул.
– Мистер Фретлби рано лег спать, – спокойно начала Сал, – а мы с мисс Мадж разговаривали в гостиной, когда он вошел, спящий, и в руках у него были бумаги…
Калтон и Фицджеральд побледнели.
– Он подошел к нам и положил бумаги на стол около лампы. Мисс Мадж нагнулась прочитать, что это было. Я попыталась остановить ее, но было слишком поздно. Она вскрикнула и упала в обморок. А падая, случайно задела отца. Он проснулся и упал замертво.
– А документ? – спросил Дункан.
Сал не ответила. Вместо этого она достала из кармана конверт и дала ему.
Брайан наклонился, когда его друг открыл конверт, и оба не сдержали крика ужаса, увидев свидетельство о браке, которое, как они знали, Розанна Мур передала Уайту. Их худшие подозрения были подтверждены, и Фицджеральд отвернулся, боясь встретиться взглядом с адвокатом. Последний свернул бумаги и убрал их в карман.
– Ты знаешь, что это? – спросил он мисс Роулинз, внимательно глядя на нее.
– Едва ли я могу не знать, – ответила она. – Этот документ доказывает, что Розанна Мур была женой мистера Фретлби, и… – Служанка засомневалась.
– Продолжай, – грубым голосом произнес Брайан, подняв глаза.
– И эти бумаги она дала мистеру Уайту.
– Все верно!
Некоторое время покрасневшая Сал молчала.
– Не стоит бояться, что я разболтаю об этом! – с негодованием заявила она, возвращаясь в момент тревоги к старым словам. – Я знаю то, что знаете вы, и я буду молчать.
– Спасибо, – искренне сказал Фицджеральд, взяв ее за руку, – я знаю, что ты слишком любишь ее, чтобы передать ей этот ужасный секрет.
– Хорошей же я бы была подругой, – с насмешкой заметила Роулинз, – если бы так предала ее после всего, что она сделала для меня! Такая бедная девушка, как я, без друзей и родственников, и даже бабушка у меня умерла.
Калтон поднял взгляд. Было очевидно: Сал не знала, что Розанна Мур ее мать. Тем лучше – они будут держать ее в неведении, потому что было бы глупо сейчас рассказать ей правду.
– Я пойду к мисс Мадж, – сказала горничная, подойдя к двери, – и уж не увижусь с вами сегодня. Она сама не своя и может сболтнуть лишнее о том, что увидела. Но я и не пущу никого к ней. – С этими словами она вышла из комнаты.
– «Отпускай хлеб твой по водам, потому что по прошествии многих дней опять найдешь его»[54], – процитировал Дункан Библию. – Доброта мисс Фретлби уже приносит плоды. Благодарность – очень редкое свойство, даже более редкое, чем скромность.
Фицджеральд не ответил. Он смотрел в окно и думал о своей возлюбленной, которая лежала больная и которой он не мог ничем помочь.
– Что же ты молчишь? – с недовольством сказал Калтон.
– Извини, – обернулся к нему Брайан. – Думаю, надо прочитать его завещание и все прочее.
– Да, – согласился адвокат, – я один из поверенных.
– А кто другие?
– Ты и доктор Чинстон, – ответил Калтон. – Поэтому, полагаю, – он повернулся к столу, – мы можем посмотреть его бумаги и убедиться, что все в порядке.
– Да, думаю, да, – кивнул Брайан, который мысленно был далеко отсюда. Он снова повернулся к окну. Внезапно Дункан воскликнул от удивления, и, быстро обернувшись, его друг увидел, что он держит в руках тонкую пачку листов, которые достал из стола.
– Посмотри, Фицджеральд, – сказал юрист взволнованно, – это его признание, смотри! – И он протянул листы своему товарищу.
Брайан подскочил от удивления. Наконец-то убийство в двуколке раскрыто! На этих трех листах, без сомнения, изложена вся история произошедшего.
– Мы должны прочитать это, конечно, – с сомнением в голосе предложил Фицджеральд, надеясь, что Калтон предложит немедленно уничтожить улики.
– Да, – согласился Дункан, – трое свидетелей должны прочесть это, а потом мы сожжем признание.
– Так будет лучше, – мрачно проговорил его друг. – Фретлби мертв, и закон уже ничего не может сделать, поэтому лучше нам избежать скандала. Но зачем говорить Чинстону?
– Мы должны, – решительно повторил Калтон. – Он наверняка услышит обрывки правды из уст Мадж, пока она в бреду, поэтому лучше мы сами все расскажем. Ему можно доверять, он будет молчать. Но мне совсем не хочется говорить Килсипу.
– Детективу? Боже, ты же не станешь и ему рассказывать!
– Я должен, – тихо ответил адвокат. – Килсип твердо уверен, что это Морланд совершил преступление, и я так же опасаюсь его упрямства, как ты опасался моего. Он может сам все выяснить.
– Что ж, чему быть, того не миновать, – смирился Фицджеральд. – Но я надеюсь, что больше никто не станет копаться в этой ужасной истории. Морланд, например?
– Действительно, – задумался Калтон. – Говоришь, он приходил к Фретлби прошлым вечером?
– Да. Интересно, зачем?
– Есть только одна причина, – медленно произнес Дункан. – Должно быть, он видел, как Фретлби следил за Уайтом, когда тот вышел из отеля, и теперь хотел получить деньги за молчание.
– Интересно, получил ли? – задумался Фицджеральд.
– Сейчас мы это узнаем, – ответил его друг, открывая ящик стола и доставая чековую книжку покойного. – Посмотрим, какие чеки были выписаны последними.
Большинство чеков были на маленькие суммы, а один или два – на сумму около ста фунтов. Калтон не нашел ни одной большой суммы, которую мог бы потребовать Морланд, однако в самом конце книжки обнаружил оторванный чек без копии.
– А вот и оно! – сказал он победным голосом, протягивая книжку Фицджеральду. – Он был достаточно умен, чтобы сначала вырвать чек, а потом уже написать сумму, не оставляя копии.
– И что же с этим делать?
– Пусть оставит деньги себе, – предложил Дункан, пожав плечами. – Это единственный способ добиться его молчания.
– Думаю, он обналичил деньги вчера и уже давно сбежал, – поразмыслив, предположил Брайан.
– Тем лучше для нас, – заметил адвокат. – Но я не думаю, что он сбежал, иначе Килсип уже сообщил бы мне об этом. Мы должны рассказать детективу, или он сам все узнает от Морланда, и последствия будут таковы, что весь Мельбурн будет знать о произошедшем. А если мы покажем ему признание, он оставит Морланда в покое, и таким образом оба они будут молчать.
– Думаю, нам надо увидеться с Чинстоном.
– Конечно. Я пошлю телеграмму ему и Килсипу, чтобы они приехали ко мне в офис в три часа, и тогда мы все обсудим.
– А Сал Роулинз?
– Ой! Я забыл про нее, – рассеянно сказал Калтон. – Она не знает о своих родителях, и конечно, Марк Фретлби умер, думая, что его первая дочь мертва.
– Мы должны рассказать все Мадж, – мрачно заявил Брайан. – У нас нет выбора. По закону Сал – наследница всех денег своего покойного отца.
– Это зависит от завещания, – сухо возразил Дункан. – Если в нем указано, что деньги оставлены «моей дочери, Маргарет Фретлби», то у Сал Роулинз нет никаких прав. Если это так, то нет смысла говорить ей о ее родителях.
– И что же делать?
– Сал Роулинз, – продолжил адвокат, не обращая внимания на то, что его прервали, – видимо, никогда не задумывалась, кто ее отец или мать, поскольку старая карга поклялась, что они мертвы. Поэтому, я думаю, будет лучше пока что молчать, ведь если ей не оставлено денег и поскольку ее отец думал, что она мертва, не думаю, что у нее есть какой-то шанс. В таком случае будет лучше назначить ей небольшой доход. Ты с легкостью можешь найти для этого предлог, и все будет в порядке.