Из зеркала на нее глядела невысокая девушка ростом пять футов и один дюйм, с шелковистой челкой и аккуратным узлом каштановых волос на затылке. У этой девушки был чересчур большой рот, да и нос, пожалуй, немного великоват. Из-под густых ресниц смотрели серые глаза, но не холодные, как у большинства сероглазых людей, а теплые, выдавая в ней натуру слишком эмоциональную и непосредственную, она никогда не могла скрыть свое внутреннее напряжение, пыл, волнение, негодование, и это часто мешало ей в отношениях с людьми. Серое шерстяное платье простого кроя плотно облегало стройную фигуру, и Трейси насмешливо прищурила глаза, разглядывая его. Она сама сшила это платье, как, впрочем, почти всю свою одежду. Шила она отлично, что подтверждали некоторые из ее элегантных коллег, когда интересовались, где она одевается.
Когда-нибудь, промелькнула у нее дерзкая мысль, я нарушу эту серость и строгость какими-нибудь яркими бусами или еще каким-нибудь столь же вызывающим украшением. Ей всегда отчаянно хотелось выглядеть слегка экстравагантной, носить яркие шарфы, необычные украшения, такой стиль казался ей очень женственным. Но в сегодняшней Трейси Хаббард лишь два штриха нарушали доминирующую строгость: вышитый кожаный пояс с золотой пряжкой и элегантная золотая булавка в форме пера у шеи. Трейси дотронулась до булавки, словно пытаясь успокоить себя, и вновь сунула большие пальцы за пояс, стараясь придать себе непреклонный вид. Эту булавку она носила давно.
Трейси улыбнулась себе. Да, пусть никто не сомневается: этой девушке упорства не занимать, и если она решила остаться в Стамбуле, то так и будет.
Необходимо было сделать следующий шаг – попасть к Майлсу Рэдберну. Трейси подошла к телефону и подняла трубку. Гостиничная телефонистка говорила по-английски. Трейси попросила соединить ее с миссис Сильваной Эрим. Видимо, это имя было достаточно широко известно в Стамбуле, потому что очень скоро в трубке послышались длинные гудки.
«Вдова, – рассказывал ей об этой даме мистер Хорнрайт, – француженка, несмотря на итальянское имя. Вышла замуж за турка и осталась после смерти мужа в Турции. Довольно богата и пользуется немалым весом в обществе. Рэдберн с женой познакомились с ней во время своего медового месяца несколько лет назад. Очевидно, она предложила ему спокойную гавань для работы над книгой. Он живет у нее на вилле на противоположном от города берегу Босфора. Если возникнут проблемы, обратитесь к миссис Эрим. Она цивилизованная женщина в европейском смысле этого слова. Очаровательная… многое делает для возрождения забытых народных ремесел. И удивительно хладнокровная для француженки.
В трубке раздался голос, который что-то произнес по-турецки.
– Я хотела бы поговорить с миссис Эрим, – сказала Трейси.
Молчание затянулось, и Трейси испугалась, что их разъединили.
Потом совершенно неожиданно в трубке послышался приятный женский голос с французским акцентом.
– Сильвана Эрим у телефона. Трейси представилась.
– Ах да, я припоминаю: издатель из Америки прислал вас помогать мистеру Рэдберну в работе над книгой. Так ведь?
– Так, – ответила Трейси. – Мне бы хотелось как можно скорее увидеться с мистером Рэдберном.
– Но, насколько мне известно, вам в отель было послано письмо, – произнес приятный голос.
– Я получила его, – ответила Трейси. – В нем содержится совет вернуться домой, но я не хочу уезжать, пока хотя бы не поговорю с мистером Рэдберном.
Последовала пауза, потом в трубке раздался странный, чуть забавный звук, выражающий сожаление.
– Конечно, ваше желание хотя бы поговорить с ним после такого долгого путешествия вполне объяснимо. Иногда Майлс ведет себя поистине, как медведь. Мне нужно немного подумать, как вам помочь.
Миссис Эрим вновь замолчала – думала. Трейси почувствовала облегчение. Ей почему-то казалось, что, если эта женщина действительно возьмется помочь ей, у нее не будет проблем.
Ожидание оказалось недолгим.
– Вам повезло: вы приехали в удачный момент, – сообщила миссис Эрим. – Моя золовка, Нарсэл, сейчас как раз в городе, и я знаю, как ее найти. Я попрошу мисс Эрим заехать за вами в отель, скажем, через час и отвезти вас в яли. Захватите с собой чемодан, вам придется переночевать у нас.
Миссис Эрим не стала ждать слов благодарности и повесила трубку. Трейси теперь была уже уверена, что миссис Эрим – человек надежный и обязательный. Мистер Хорнрайт был прав в отношении этой женщины, сказала она мысленно себе.
Положив телефонную трубку, Трейси первым делом разорвала письмо Майлса Рэдберна на мелкие кусочки, после чего с наслаждением швырнула их в мусорную корзину. Этот маленький акт мести Майлсу Рэдберну позволил ей окончательно успокоиться. Ему не удастся отправить ее домой: ставки слишком высоки, во всяком случае, для нее. Какое счастье, что мистер Хорнрайт даже не догадывался об истинной причине поездки Трейси Хаббард в Турцию, иначе он едва ли отпустил бы ее.
Как же далеко находилась Турция от маленького американского городка на Среднем Западе, в котором она выросла! Хотя и не намного дальше, чем находился для нее несколько лет назад Нью-Йорк, когда она решила жить самостоятельно, без родительской опеки. Сколько бед и несчастий ей тогда напророчили! Но Трейси повезло: она сразу нашла в Нью-Йорке работу, потом другую. После смерти матери она взгрустнула, конечно, но и только. Они с матерью уже давно отдалились друг от друга. С отцом близкие отношения тоже не складывались.
Два года назад она нашла хорошую работу – во «Взгляде». Ей всегда хотелось заниматься созданием книг и журналов. Пока, правда, ей приходилось исполнять лишь второстепенные роли, но если она поможет Майлсу Рэдберну закончить рукопись, у нее появится авторитет. Однако гораздо важнее было другое: в случае успеха, она докажет отцу, всему свету… и, главное, самой себе, что Трейси Хаббард – личность.
Трейси не хотелось ворошить прошлое. Особенно сейчас, когда она наконец в Стамбуле. Для начала нужно повидаться с миссис Эрим. Главное – не торопиться и все делать по порядку.
Трейси снова вышла на балкон и посмотрела на город, который имел так мало общего со Стамбулом, о котором она читала. Пока она совершила всего одну поездку по городу: от аэропорта до отеля. Когда они проезжали мимо развалин древних римских стен, за пеленой дождя трудно было что-то разглядеть как следует, но кое-что она все же увидела. Машина ехала по мощенным булыжником улочкам старого Стамбула. Улицы были скользкими от грязи и такими узкими, что встречным машинам было трудно разъехаться. Повсюду виднелись толпы прохожих, одетых в этот дождливый день весьма невзрачно. Конечно, Стамбул не больше Турция, чем Нью-Йорк – Америка, напомнила себе Трейси. Стамбул – город с неоднозначной судьбой, нюансы которой непросто понять западному туристу.
Трейси с трудом вытерпела час. Но потом напомнила себе, что пока от нее требовалось только делать все по порядку и ждать, припудрила нос и подкрасила губы.
Ровно через час зазвонил телефон, и портье сообщил, что в вестибюле ее ждет Нарсэл Эрим. Трейси набросила на плечи серое пальто, взяла сумку и отправилась по длинному коридору к лифту.
Внизу, около вращающихся дверей, ее ждала молодая женщина, по виду всего лишь на год-другой старше самой Трейси. У нее были огромные черные глаза и чисто турецкая красота, которой славятся здешние девушки знатного происхождения. Одета мисс Эрим была не менее элегантно, чем одевались модницы Парижа или Нью-Йорка. Она была без шляпки, но ее черные волосы были тщательно уложены в модную прическу. Из-под расстегнутого пальто, отороченного мехом, выглядывало черное платье. Вокруг горла на фоне платья мерцало жемчужное ожерелье. С первого же взгляда становилось ясно, что жемчуг – настоящий. Рядом с этой утонченной красавицей Трейси почувствовала себя простушкой.
Элегантная турчанка грациозно протянула ей руку.
– Вы мисс… мисс Трейси Хаббард? – Она слегка запнулась, произнося иностранные имя и фамилию. – Я – Нарсэл Эрим. Пойдемте, пожалуйста, со мной. Я, как обычно, оставила машину в неположенном месте.
Этакая милая небрежность ее тона свидетельствовала о том, что маленькие нарушения закона мисс Эрим позволяла себе довольно часто.
Выйдя под дождь, они торопливо направились к небольшому автомобилю, который уже застопорил движение. Швейцар с отчаянием покачал головой, но тем не менее держал над ними раскрытый зонтик, пока мисс Эрим открывала дверцу. Со смехом дав понять Трейси, куда ей садиться, мисс Эрим обошла кабину и села за руль.
– В глубине души, – сообщила она, отъезжая от отеля, – ни один турок не считает турецких женщин способными управлять автомобилем. Мустафа Кемаль[1] помог нам сбросить паранджу, но для изменения человеческой психологии необходимо не меньше полувека.
Они спустились по залитым дождем улицам к проливу и въехали на автомобильный паром. Нарсэл Эрим не сводила взгляда с дороги и молчала до тех пор, пока они не оказались на пароме. Недолгое путешествие из Европы в Азию Нарсэл и Трейси проделали в сухом и теплом салоне парома. Как только они вышли из машины и поднялись в салон, турчанка превратилась в радушную хозяйку, готовую продемонстрировать гостье достопримечательности, которые можно разглядеть под дождем. Однако, несмотря на эту ее демонстративную гостеприимность, Трейси интуитивно почувствовала в ней какую-то настороженность по отношению к себе.
– Отсюда начинается Босфор. Он течет между Мраморным и Черным морями. – Мисс Эрим показала на мутную серую воду. – Если пристальнее посмотреть в том направлении, то можно увидеть через туман Сераглио и стены старинного дворца. А там находилась древняя Византия.
Трейси стояла в дверях салона и с интересом смотрела через Мраморное море на известную на весь мир узкую полоску земли, от которой они сейчас отдалялись. Ветхие, с осыпающейся штукатуркой стены спускались прямо к воде, а вдали, в тумане, вырастали, одна за другой, крыши дворцов и окна под ними.