Эски Догруж своей находке даже не удивился, ибо во всем полагался на волю богов Стихий, Отцов и Матерей своего края. Железо так железо, мальчишка так мальчишка. Одно другому не помешает, благо лишний рот был ему не в тягость.
Оказалось, что отец Кая, чье имя тот никогда не упоминал, человек, слабый телом и духом, за позорные деяния был сослан со всей семьей на Кодимские рудники. Там и родился у его жены сын, как поговаривали злые языки – вовсе не от отца, а от самих горных демонов, ибо рос мальчик статным и сильным не в пример родителю.
Однажды маленького Кая постигло несчастье: единственный человек, который был ему дорог во всем белом свете – его милая матушка, – заснула и больше не проснулась. В тот же день мальчик и сбежал. А спустя время, после долгого и тяжелого путешествия, оказался в доме кузнеца.
Эски Догруж был рад смышленому подмастерью. Кая же зачаровало новое ремесло. В звоне наковальни и в гудении огня он слышал особенную песнь. Через некоторое время он уже не мог представить жизни без этой музыки и жара.
Выросший на рудниках, Кай слышал легенды о Дымной горе и легендарной кузнице, которую возвел чародей Алин-Ал-Кабир у самого источника Звезд. Одни говорили, что кузнец был эльфийского происхождения, другие – что в венах его текла кровь дракона, хозяина Дымной горы.
В те времена и до сей поры мастерству Алин-Ал-Кабира не было равных даже среди умельцев Бунджуу́га и Серботъйо́га. Гномы и тролли Западного края отлично разбирались в топорах и молотах, а цверги делали прекраснейшие ювелирные украшения, уступавшие изяществом разве что работе древних сидов Востока.
Были среди этих народов и настоящие чар-кузнецы и маги-ювелиры, способные вложить в изделия необычные свойства, раскрывающие для своего носителя силу металла и камня. Но только Алин-Ал-Кабир сумел выковать три знаменитых меча: светозарный О́льтин для И́ндра – хранителя Востока, льдистый Войг для Кизэ́я – защитника Запада и жемчужный Гьюль для его супруги – прекраснейшей Гюзэли́н.
Легенда гласила, что в сплавы для тех мечей мастер добавил частицу каждого из героев: кровь стала тем компонентом, что перенес личную силу воинов и хранителей в их оружие. Оттого каждый меч имел собственный неповторимый, как и личность его хозяина, оттенок стали: золотой Ольтин, синий Войг и перламутровый Гьюль.
Но самое удивительное заключалось в том, что сплав, из которого ковались мечи, сочетал в себе свойства, что в обычной природе железа противоречат друг другу. Материал был плотнее и в то же время легче обыкновенной стали. Он был тверже алмаза, но при этом оружие сохраняло гибкость и упругость ивовой ветви.
Лезвия те при надлежащем усилии можно было согнуть в дугу, после чего оружие вновь принимало изначальную форму без какого-либо ущерба. Однажды заточенное, оно больше никогда не нуждалось в точильном камне. Узор металла был бесподобно красив и напоминал древние руны, откуда и пошло его название.
Алин-Ал-Кабир подробно описал весь технический процесс изготовления рунической стали, да так и не успел повторить величайшего эксперимента вместе с учеником. Старый мастер ушел к Единому и богам, оставив записи и горн Вангу Тотту, что стал учителем Эски Догружа.
То были хорошие кузнецы и достойные последователи Алин-Ал-Кабира, но никто из них так и не сумел раскрыть секрет основателя Дома Стихий. Теперь Каю Двейгу оставалось лишь гадать да угадывать, был ли заключен недостающий компонент в чудесной руде, в крови героев, в особом пламени или же в духе самого чар-кузнеца…
За размышлениями да за работой день пролетел, и подкралась ночь. Солнце ушло с небосвода, а без его благословения кузнец никогда не работал, как и его предшественники, считая это дурным знаком. Мужчина снял перчатки и фартук, убрал инструменты и опустился на колени, чтобы возблагодарить богов. Мастер Двейг поклонился Стихиям и поднялся на ноги. Едва различимый шелест заставил его обернуться к дверям.
– Не зверь и не птица ты, ибо дух твой силен. Не нечисть и не демон горный, ибо нет им входа в мою кузницу. Но и люди в нее не приглашались… – обратился он к вошедшему. – Так кто же ты?
– Я не зверь, не птица, не демон и не человек, – тихо произнес незваный гость, выходя на свет. – Прошу простить меня. Давно я не видывал столь мастерской работы и, залюбовавшись ею, забыл о своих манерах…
Несмотря на то что мастер Двейг был мужчиной широкогрудым, недюжинного роста и силы, на незнакомца, что вышел из тени дверного проема, он взирал снизу вверх, не без опасения, но и с любопытством. За его плечами он приметил длинную рукоять меча. Металл крыловидной гарды отливал золотым блеском.
– Давненько такие, как ты, не бывали в наших горах, – прищурившись, сказал кузнец.
– Ты встречал подобных мне? – Легкое удивление послышалось в низком голосе незнакомца.
– Я научен чуять силу в горной породе, – усмехнулся в бороду Кай Двейг, сложив на груди могучие руки. – А о таких, как ты, и читал немало… Да будет тебе известно, что основатель сей кузницы ковал для подобных тебе оружие, – произнес он с гордостью. – Так что же ищешь ты в здешних краях, о путник?
– Признаться, когда я вижу редкий самородок, то не могу отказать себе в удовольствии взглянуть на него ближе. – Незнакомец склонил голову в знак уважения. – Возможно, в скором времени и у меня будет для тебя работа, кузнец. Ну а пока мне нужно пополнить силы. Прошу, позволь мне напиться из родника, что бьет в одной из твоих пещер, и провести ночь в горной обители…
– Догадываюсь, что не простые пещера и родник тебе понадобились. – Мастер Двейг задумался. – Что ж, от просящего я не отворочусь. Я пропущу тебя к священному Источнику Звезд. Ведь именно он тебя интересует? Если понадобится, я предоставлю тебе и пищу, и кров. – С нескрываемым интересом он вновь глянул на рукоять меча. – Однако я попрошу кое о чем и тебя, о, путник…
– Это справедливо, – улыбнулся мужчина в черном, кивнув в знак согласия.
Путь наверх застилали густые туманы. Влажность была такой, что уже через двадцать шагов вся одежда промокла до нитки. Свет факелов беспомощно плясал на белых клубах пара, не в силах проникнуть вглубь. Достаточно было сделать лишь один неверный шаг, ступить на сыпун или на скользкий камень, чтобы сорваться вниз. Однако чернобородый кузнец хорошо знал дорогу. Впереди все четче вырисовывалась, выступая из дымки, отвесная стена, а посреди нее – мрачный провал пещеры.
Кузнец и мужчина в черном приблизились ко входу и застыли на пороге. Пещера напоминала огромную шахту, ведущую в потаенные недра горы. Даже белые щупальца тумана с опаской отступали перед этой пропастью.
– Если позволишь, я останусь здесь на всю ночь, – тихо вымолвил путник. – Обещаю, что не сделаю ничего дурного священному источнику.
– Да как бы с тобой самим ничего худого не случилось, – усмехнулся мастер Двейг. – Источник этот будет древнее всех нас вместе взятых, и уж что-что, а обидеть его еще никто не сумел…
– Рад слышать, что ты это понимаешь, – устало кивнул путник. – Я осознаю всю важность священного места, а также и то, что не смогу заслужить твоего доверия в столь короткий срок. Просьба же твоя требует немалых сил, восполнить которые я могу лишь здесь.
– Горы не прощают слабости, а ложь – это слабость, – проговорил кузнец. – Так что мне будет достаточно одного твоего слова.
Он поклонился и ушел, оставив незнакомца в одиночестве. Выждав, пока кузнец исчезнет за стеной туманов, мужчина в черном затушил факел. Даже в самой темной ночи ему было достаточно света, чтобы видеть, и пламя огня лишь слепило приспособившиеся к тьме глаза.
Некоторое время странник осторожно спускался по крутому скату гигантского коридора, пока не оказался в величественном зале. Пещеру наполняло сияние, невидимое обычному глазу при свете пламени или солнца. Высокие каменные своды переливались миллионами живых искр, словно ночное небо в ясную погоду. Россыпи голубых и желтых звезд порхали в вышине, выхватывая из темноты слоистые складки стен и огромные сосульки, что свисали с потолка и вздымались из-под земли, подобно древним клыкам замурованного в скале чудища.
Кое-где каменные глыбы соединялись в диковинные колонны или сложные фигуры, как будто древние герои и невиданные животные застыли в оковах вечного сна. Кто знает, возможно, так оно и было. Немногие смельчаки, пожелавшие испить живой воды, знали правила этой магии. Теперь у их окаменевших ног, невзирая на время года, расстилались вечнозеленые ковры мхов и раскрывали узорчатые веера папоротники. Среди растений журчали тонкие нити ручьев.
Следуя вдоль воды, странник осторожно прошел в глубь пещеры – туда, откуда родник брал начало. Он опустился на один из камней у самого источника и, прикрыв глаза, оказался в пространстве, напоенном еще большим светом. Мужчина вошел в переливающуюся золотом реку и погрузился в ее живительное сияние.
Чтобы пополнить силы, ему не нужно было пить живой воды. Его магическое тело было достаточно крепким сосудом, способным самостоятельно вобрать недостающую витали.
Утолив жажду, странник подумал о той, которая нарекла себя Дженной. Он ощутил, что девушка была уже вне опасности. Она спала. Но была слишком слаба и уязвима. К тому же она выбрала не самое подходящее место для ночевки. Мужчина чувствовал близость тех, кто мог бы причинить вред его младшей сестре.
Он находился слишком далеко, чтобы защитить ее физически, но он мог помочь иначе. Пускай это станет чрезмерной близостью, которую он не допускал со своими сестрами. Девушка не помнила себя, а значит, оставалась человеком. И она нуждалась в его защите.
Искушение, подкрепленное врожденным чувством долга и словом, данным жрецу, взяло верх. Мужчина окружил девушку своей силой, словно заключил в объятия. Он позволил мелодии их дыхания вновь слиться воедино. На короткое время он разрешил себе забыть об одиночестве.
6. Серый волк
Она проснулась на рассвете, вновь здоровая и полная сил. Наемница приоткрыла глаза и, удостоверившись, что небо, лес и она сама на своих прежних местах, снова зажмурилась, не желая расставаться с чудесным сновидением. Там, во тьме под ее веками, солнца было больше, чем наяву. А тень, в которую она упала, на этот раз приняла ее и защищала от обычных хищников.