За очередным поворотом реки она скрылась из виду, и звуки жизни вновь постепенно вернулись на берега Кенаш.
– Это тебе не шуточки, фея. – Гвирдр сурово нахмурил косматые брови. – Нимфы – существа однополые, и для размножения им нужны посторонние мужчины. Я, как ученый, не имею права бросить в беде вымирающий вид…
– Гвирдр все о своем, – раздался насмешливый голос Григо Вага. – И что ты будешь делать, увидев нимф? Прыгнешь за борт?
Юноша приблизился к ним в обществе нового друга, с которым в последнее время стал неразлучен. Волчонок, как называли наемника его товарищи, был молод и весьма красив на свой грубоватый лад.
Дженна частенько ловила на себе взгляд его светло-голубых глаз. Но за все дни, проведенные на ладье, Койнен ни разу с ней не заговорил. Девушка, в свою очередь, не отвечала ему ни кивком, ни улыбкой и про себя даже радовалась тому, что парень держится от нее подальше. Так оно и было до этого момента.
– Я хотел предупредить, что водная нечисть – вредная и коварная, – заявил Койнен, он был почти одного роста с троллем и смотрел тому прямо в глаза. – Только что мы прошли опасный участок. Но не беспокойтесь, принцесса Дженна, – он отвесил девушке небрежный поклон, – вы находитесь под моей личной защитой.
С этими словами воин удалился.
– Вопиющая неосведомленность, – Гвирдр Драйгр посмотрел на мракоборца. – Нимфы – не бо́льшая нечисть, чем наша Дженна. Как и феи, они принадлежат к обоим мирам: плотному и духовному…
– А почему это твой друг так странно смотрит на меня? – спросила Дженна у Григо Вага.
– Как и все мужчины на этом корабле, – ухмыльнулся мракоборец какой-то новой, несвойственной ему улыбкой.
– Не все, – вставил тролль.
– Ну нет, – сказала девушка. – Койнен смотрит иначе, как будто видел меня голой…
– А чего ты ждала? – перебил ее Григо Вага. – Разгуливаешь по лесам в рванине…
– После встречи с шаркани и великанами от тебя самого и того бы меньше осталось, – огрызнулась Дженна. – И, если помнишь, когда на меня напали твои предыдущие дружки, я была одета.
Мракоборец ничего не ответил. Поправив очки на носу, он поспешил вернуться к своему другу.
– Не серчай, феечка, – улыбнулся тролль. – Он человек и тянется к подобным себе. Но чтобы обрести что-то новое, порой нужно отвернуться от старого…
Дженна согласно кивнула, но, поглядев на Койнена, возмущенно фыркнула. Это кто еще тут ходил голым? Днем воин красовался на палубе в одних шароварах, демонстрируя развитую мускулатуру и наколотые по всему телу рисунки, а с наступлением темноты, невзирая на мошкару, набрасывал на широкие плечи одну только волчью шкуру.
Вечером вместе с командой они согревались напитками, горланили песни о славных победах и слушали сказки, порожденные неисчерпаемой фантазией Григо Вага.
Никакая лесная нечисть не пугала Дженну так сильно, как эта орава северян. Слишком хорошо она помнила то, что случилось в Волчьем лесу. И, несмотря на обещанную Койненом «надежную защиту», девушка ни на миг не расставалась с саблей, а ночевать предпочитала бок о бок с троллем.
Дженна и Гвирдр устраивались в повозке, и при свете фонаря под хоровое кваканье лягушек и уханье болотных сов разговаривали, бывало, до самого утра. Вдохновленный плаванием на тинутурильском таратауре, книжник вспоминал первые шаги по палубе и веселую юность.
– Орнаменты, которыми покрывают себя северяне, имеют важный смысл, – объяснял Гвирдр Драйгр. – Это своего рода обращение к богам – рунические молитвы, животные-покровители. Такие же есть и у тролльских мореплавателей. – Он продемонстрировал Дженне свои плечи. – Ласточка – любимая птица морского бога Мору́ра – зеленокожего старца с синими волосами. У него в гостях, на дне, она проводит зимы, а весной возвращается в небеса. Считается, если птица садится на борт корабля – это знак удачи. Дело еще и в том, что ласточки летают недалеко от суши, и их появление указывает морякам на близость дома. На втором плече у меня изображен морской демон, обвивший якорь своими щупальцами. Это Сквойт, он символизирует преданность и надежность, поскольку служит Мору́ру верой и правдой, как служит кораблю его якорь.
– Я тоже хочу картинку! – заявила Дженна. – Девушкам это можно? Картинки и плавать по морям… Я подслушала ворчание тинутурильцев. Они считают женщин на борту плохой приметой.
– Подозреваю, что и женщинам на их кораблях тоже невесело, – криво усмехнулся книжник. – В Серботъйоге мореплавательницы в почете. Супруга морского бога Моруру, Мие́ри, покровительствует женам воды – девам, которые выбрали себе в мужья само море.
Наемница словно вернулась в детство. Она с восторгом слушала истории Гвирдра о сиренах и русалках, о пиратах Добура и их несметных сокровищах, о штормах и кораблекрушениях и даже о диких островах по другую сторону океанов И́сиха и Шари́х. Тролль рассказывал девушке о невиданных животных: о подводных пастбищах, где пасутся коровы; о птицах, у которых вместо крыльев плавники, и о тех, что кормят птенцов собственной кровью.
Девушка слушала его истории и все больше тосковала по безмерности морского горизонта, по запаху соленого воздуха и самому прекрасному на свете цвету – цвету морской воды, с которым не сравнится ни один другой оттенок.
Неутоленная любовь к морю породнила чародейку с зеленым великаном. А вот Трох Картриф совсем не разделял с другом его любви: во-первых, его страшно укачивало даже на реке; во-вторых, пиратскую жизнь он считал пустой тратой времени. Брауни без конца курил трубку, почти не разговаривал с другом и все чаще уходил спать в другую часть корабля.
– Трох злится, потому что за изучением овощей и наведением порядка на грядках он погубил свой пиратский талант, – сказал как-то Гвирдр. – Только послушай, как звучит: Бу-бу Гроза Морей!
– Как-то мы все в последнее время на ножах, – грустно заметила наемница. – Вы с Трохом обижаетесь друг на друга. Мракоборец дуется на меня, а тебя и вовсе избегает…
– Ну ничего, вот отыщем единорога… – ободрил ее книжник. – Его волшебство мигом вернет нам мир и гармонию.
– Но разве мы сможем к нему приблизиться? – спросила Дженна. – Ведь с нами нет ни рыцаря без страха и упрека, ни… – она горько вздохнула.
– А как же мы? – обиделся тролль. – Ученые – это настоящие рыцари без страха и упрека! Ты принцесса драконов Дженна. Да к тому же с нами монах, давший обет безбрачия…
Наемница залилась смехом.
– Откуда вообще взялась эта легенда?
– Ну, считается, что девственницы и преданные идее и обладают самыми чистыми сердцами, – объяснил тролль. – Есть поверье, что только такие люди способны видеть единорогов, а для остальных они простые козлокони… Но лично я считаю эту гипотезу грустной и антинаучной! Другие же рассказывают, что чистые сердца испускают некий свет силы, похожий на сияние самих же единорогов – radiatio[14].
– Вот почему принято приносить в жертву девственниц, – вставила Дженна. – Но куда же, интересно, девается этот свет после потери девственности? И почему это не касается рыцарей? Не понимаю!
– Разделяю твое негодование, феечка, – хохотнул тролль. – Но этот вопрос стоит задать демонам, собственно единорогам либо нашему всезнающему морою. В его библиотеке я прочитал, что radiatio свойственно всем древним животным.
– Древним животным?
– Тысячи лет назад Единый континент населяли единороги, пегасы, драконы, грифоны, саламандры, фениксы и многие другие…
– …Бессмертные фениксы! – ахнула Дженна. – Неужели они тоже существуют?
– О, это несомненно, – важно кивнул книжник. – Мой предок Ялка Иза Драйгр Красная Борода был э-э… купцом. Со своим приятелем Малышом Кэ́рром они владели необыкновенным кораблем и избороздили на нем все моря и океаны. В наших домашних архивах до сих пор хранятся торговые соглашения между королевствами Серботъйогом, Добуром, Джаэрубом и Калосом. Я собственными глазами видел документы, заверенные царем царей Жайве́лем, сыном Хаки́ма и его советницей Фле́рмис. Ялка Иза писал, что помощниками правителей Джаэруба испокон веков были фениксы, а огнеокая дева Флермис умела обращаться золотой птицей!
– Гвирдр! – воскликнула Дженна. – Ну а сам ты бывал в Добуре, Джаэрубе, Калосе?
– Увы, не довелось, – удрученно развел руками тролль. – В юности я много ходил по морям, но потом… – Гвирдр отвел глаза. – Ввязался я в гадкую историю, о которой и говорить не хочется… Понимаешь, как затмение какое нашло!
– Затмение, – кивнула девушка. – Очень понимаю…
– Если в двух словах, я… – тролль сплюнул, – проиграл шхуну, разочаровал невесту да и сбежал из родного Манкеръйога. Затем встретил Троха.
– Как это было?
– Брауни нанял меня охранником для своей экспедиции в горы Ва́пква, – ответил Гвирдр. – А после, узнав, что я не только читать умею, но и закончил один из лучших ка-пакайских университетов… отказался платить.
– О нет! – Дженна залилась смехом. – Да как же это?
– Принципиально! – хохотнул тролль. – В этом весь Трох! Он сказал, что нанимал профессионального головореза, а не ученого. А мне деньги позарез нужны были… Я так отчаялся, что хотел ограбить мерзкого коротышку, но…
– Нашел только книги?
– Вино и съестные припасы, – добавил Гвирдр. – Тогда я решил все сожрать! В отместку, понимаешь… А жадный брауни, ясное дело, не мог допустить, чтобы я ел и пил в одну глотку. Ну и закончилось все хорошей пирушкой! Мы захмелели, стали о житии друг другу рассказывать…
– И сдружились! – весело закончила наемница.
– Накрепко сдружились, – улыбнулся Гвирдр. – Но в моря я больше не вернулся. Как видишь, мой лучший друг тяжело переносит путешествия по воде. Да и Свободные королевства нами не исхожены… – Он пристально посмотрел на сияющую Дженну. – Впрочем, феечка, если кто-нибудь из моих новых друзей выразит сильное желание туда отправиться, я никак не смогу отказать и с удовольствием поспособствую этому славному делу…
– Уверена, кто-нибудь обязательно выразит такое желание! – улыбаясь, подтвердила девушка.