Помня наказ первого учителя, наемница постучалась в двери голубого дома с красными наличниками – того, где жила другая девочка, чей запах пришелся Дженне по душе. Калитку открыла сгорбленная пожилая женщина. Девушка протянула ей цветы, деньги и улыбнулась:
– Цветы для того, кто бережет ваш дом, а деньги – для вас, уважаемая хозяюшка. Прошу, пустите меня переночевать. Мы с Мартой, – она кивнула на лошадь, – будем рады устроиться в сарае…
Старушка приняла дары и кивнула в знак согласия.
Дженна любила сеновалы. Если она и останавливалась на ночь в людских жилищах, то непременно ложилась спать, укрывшись соломой. Обыкновенно рядом с хранилищем сена и среди домашних животных обитала самая добрая домовая нечисть.
Деловитый баган, маленький бес с витыми бараньими рожками, отвечал за плодовитость и здоровье рогатого скота. Вазила, похожий на маленького мальчика с конскими ушами и хвостом, заботился о лошадях. Овины стерегли овинники.
Благодаря жутковатому облику – будто вывернутой наизнанку шкурке и разным рукам – да сложному характеру они пользовались плохой репутацией, но проявляли зловредность лишь в том случае, когда люди запускали свое хозяйство. Тогда нечисть устраивала еще больший беспорядок, раскидывала сено и могла даже поколотить.
Дженна слышала, что крестьянки приходят к овинникам, чтобы погадать на суженого. Для этого они засовывают в окошко овина руку и ждут. Если он не коснется вовсе, значит, ходить в девках будешь долго. Если протянет лысую руку, значит, муж будет бедный, а если мохнатую – богатый. Суженые Дженну не интересовали, и, наказав себе встать до восхода солнца, девушка крепко уснула.
Разбудило ее прикосновение к руке, однако радоваться наемнице не пришлось, потому что мохнатая лапа принадлежала совсем не овиннику. Большими и добрыми глазами существо напоминало собаку, но ушами походило на кролика. На горле у него виднелся зоб, а поджарое тельце и повадки были кошачьими.
Существо тыкалось носом в ладонь девушки, ластилось к ней и терлось черными боками. «Коловертыш», – вспомнила Дженна. Создание это считалось помощником ведьм.
– Что же тебе надо, дружочек? – спросила наемница.
Коловертыш отбежал к двери и посмотрел на нее так, словно приглашал идти за собой. Дженна подчинилась и, следуя за помощником, вскоре оказалась в горнице. На столе, накрытом расшитой скатертью, стоял кувшин с ромашками, а за столом сидели хозяева дома: маленький косматый домовой в белой рубахе, сгорбленная старушка и ее внучка.
Домовой ворчал и приглаживал скатерть ручонками. Девочка не поднимала глаз, словно находясь в полудреме. При свете зажженной лучины ее волосы казались и вовсе зелеными.
– Скоро рассветет, – сказала бабушка, строго посмотрев на наемницу. – Нам пора.
– Куда это? – удивилась Дженна.
– Ты же пришла, чтобы помочь нашей деревне, – утвердительно сказала пожилая хозяйка.
– И я с радостью это сделаю, если вы объясните мне как, – улыбнулась девушка, совсем не понимая спросонья, что здесь происходит и почему обычно не терпящая человеческого присутствия домашняя нечисть сидит за столом как ни в чем не бывало.
– Мы должны отвести Ве́рду в лес, – пояснила старушка. – Но деревню денно и нощно стерегут солдаты. Нам нужна твоя помощь.
– Верда? – Дженна пристально посмотрела на девочку – та не отрывала глаз от скатерти. – Почему ее нужно вести в лес? – спросила девушка у хозяйки.
– Потому что она нужна лесу, – ответила старушка.
– Я действительно здесь, чтобы помочь деревне, – призналась наемница, – но я хотела сделать это иначе.
– Прежде всего мы должны думать о лесе, – коротко сказала старушка.
– Да, – важно кивнул домовой. – У нас тут тесно стало. Безобразничают все время, шалят…
Дженна охнула и открыла рот от удивления. Из-под стола вдруг высунул зеленую улыбчивую мордочку обитатель ягодников – лесной болибошка. За ним показался поросший мшистыми отростками и лишайниками моховой. Из-за двери смущенно выглядывал маленький пущевик, похожий на оживший пенек с руками-сучьями и травой вместо волос. Были здесь кикиморы, шишиги и молодые, еще не пустившие корни лешачихи.
– Помоги мне с солдатами, – сказала старая ведьма. – А я отведу свою деточку в лес.
– Я не буду их убивать, – покачала головой Дженна. – У меня есть мысль получше… В утренних сумерках я смогу провести вас тайной тропой. Но предупреждаю, на ней тяжело дышать…
– Мы все перетерпим, – согласно кивнула хозяйка.
Бесшумные, они покинули дом с голубыми стенами и красными птицами, застывшими на наличниках. Пожилая женщина, девушка и девочка с зелеными косами, окутанные временной тенью, ступили на лисью тропу. Невидимые, они шли мимо солдат, дремлющих на посту, а за ними вприпрыжку бежала лесная нечисть.
Небо постепенно светлело, и над селом пронеслись первые петушиные крики. Разбуженные птицами дворовые собаки принимались лаять. Солдаты лениво бранились.
От городских ворот к деревне приближалась группа людей. На воинах были плащи без эмблем и закрытые шлемы. Впереди всех шел худощавый мужчина средних лет. Под низким капюшоном скрывалось лицо с маленькими настороженными глазками куницы, короткой бородкой цвета меди и тонкими губами, застывшими в неизменной улыбке.
Уже на пороге леса, проходя мимо последних стражников, Дженна оглянулась назад и узнала Фрумоса Копака. Он был крохотной песчинкой на дороге, и тем не менее она точно чуяла, что это он. Знала наемница и то, что именно о нем рассказывал ей безымянный чародей.
Как бы ни пугала ее Красная, Дженна была там, где должна была быть. Но Фрумос подождет. Сейчас у Дженны было более важное задание.
Старуха, девушка и девочка углублялись все дальше в лес. Пожилая женщина шла по лисьей тропе тяжело и медленно, а вскоре и ее молчаливая внучка стала кашлять и задыхаться. Дженне пришлось вывести их на обычную дорогу.
Здесь путниц могли увидеть солдаты, патрулирующие окрестности. Наемница размотала завернутую в ткань саблю и закрепила ее на поясе.
Долго и неторопливо шли они сквозь лес. Солнце встало, и небо сделалось синим. Птицы заливались и чирикали в ветвях дубов, в траве шуршали мыши. Колючие кустарники малины и жгучая крапива преграждали им путь. Но вот они расступились, и перед путницами открылась круглая горка, а на ней вздымался древний дуб.
Лианы плющей увивали его могучий ствол и раскидистую крону так плотно, что сквозь них не было видно самого дерева. Среди изумрудных листьев пламенели сказочные цветы. А в ветвях диковинными голосами пели золотые птицы с алыми глазами и сияющими перьями в длинных хвостах.
Дженна замерла, не веря собственным глазам. И даже сперва не осознала, что происходит, когда за ее спиной послышался знакомый вкрадчивый голос.
– Стойте там, где стоите, – предупредил Фрумос Копак. – Не двигайтесь с места, иначе, клянусь, это будет последний бунт в вашей жизни…
Наемница медленно повернулась к нему. Десять или более воинов застыли вокруг посла в боевой готовности.
– Ах, это снова вы, леди Дженна? – усмехнулся мужчина.
– Фрумос Копак, – прошептала наемница. – А я ведь только было отказалась от идеи искать с вами встреч… Но вы пришли сами…
– Видать, судьба, – догадался мужчина. – Что же вам неймется-то все, дорогая моя? Я надеялся, драконы сожрали вас у Туй-гая со всеми потрохами, но нет! И теперь я снова вижу вас на печально известной Змеиной горке…
– По-видимому, слишком уж велико было мое желание снова побеседовать с вами, посол, – ухмыльнулась девушка. – Я смотрю, что и вы не бросили привычку вторгаться в чужие владения?
– Да разве ж они чужие? – удивился Фрумос Копак. – Это – моя страна… А вот вы, милая, здесь явно не на своем месте. Вы хоть знаете, кому помогаете, нарушая волю нашего мудрого государя? – Посол бросил злобный взгляд на пожилую женщину и ее внучку. – Вы знаете, что задумала эта старая ведьма?
Дженна нахмурилась. Ничего-то она, по правде говоря, не знала. Ее делом было чуять.
– Так вот я расскажу все, а уж вы потом решите, стоит ли кидаться в драку с дюжиной опытных воинов, – произнес Фрумос Копак, пренебрежительно скривив губы. – Посмотрите на эту крошку. Она же не в себе… Ее опоили! Невежественные простолюдины приводят к этой горке родных детей… Чтобы принести их в жертву!
Дженна затаила дыхание. Неужели он был прав?
– Раз в десять лет они отдают лесу ребенка… – говорил посол, и голос его звенел праведным гневом. – Мальчика или девочку. Они оставляют их здесь, в дикой чащобе… На поживу змеям, духам и нечисти…
– Мы приходим добровольно, – раздался голосок. Верда приблизилась к Дженне и, взяв ее за руку, посмотрела в глаза. – Ты ведь умеешь слышать правду? Ты чуешь правду… Я не обманываю… Я должна остаться у этого дерева, чтобы стать новым хранителем леса… Кто-то должен следить за порядком… Тогда земли вновь оживут…
Наемница перевела взгляд на Фрумоса Копака. Считая, что его страшное заявление возымело действие, он торжествующе улыбался. Возможно, он верил в свою историю, как и прежде. Но этот негодяй был «клиентом» лисы. Дженна пыталась последовать совету Красной, однако сама судьба распорядилась иначе.
Сумеречная лиса должна была выполнить заказ. И еще никогда в жизни она не испытывала такого сладостного желания сделать это! Больше всего на свете она сейчас хотела убить Фрумоса Копака! Да, его защищала дюжина рослых воинов, но ведь и наемница пришла не одна…
Дженна оттолкнула девочку одной рукой, а второй достала из-за пазухи связку красных лент и бус. Быстрым движением она бросила свое богатство в сторону солдат и громко провозгласила:
– Приходите, невесты лесные, женихи ваши ждут не дождутся! Ох, весело погуляем на свадебке!
Настала тишина, птицы замолкли, нечисть, вернувшаяся в лес вместе с Вердой, затаилась в ожидании. А затем девушка услышала уже до боли знакомую ей фразу:
– Взять ее…
Посол шагнул назад, а его воины рванулись к Дженне. Саблей и кинжалом она отражала удары, ловко прыгая между разбросанными лентами, ягодами и бусинами, не задевая их. А между тем, как сапоги солдат касались нарядных нитей, со всех сторон им на плечи прыгали их «суженые».