Путь мага и его ученицы пролегал вдоль Кадимской горной цепи: через болота и леса, холмы и долы, на юг – в сторону Аркха. Северное лето стояло в самом разгаре. Жаркие солнечные дни перемежались холодными и хмурыми. Когда ливни шли сутками напролет, путники пережидали непогоду, укрывшись в какой-нибудь пещере или под наскоро смастеренным навесом.
Учитель Дженны не любил сырости, объясняя это тем, что вода ослабляет его магию. В дождливую погоду он становился угрюм и немногословен. Если спрятаться от непогоды было негде, путники ехали в полном молчании. Но как только им удавалось найти место для лагеря и разжечь костер, разговоры возобновлялись.
Сайрон рассказывал, что качество огня бывает разным. Самым опасным из всех считался подземный: яростный и упрямый. Остановить его было не под силу даже опытному магу, ибо стихией повелевает сама земля.
Непредсказуемый свободолюбивый нрав был и у огня небесного, возникшего от удара молнии. В народе говорили, что его не затушить водой, а только лишь молоком от черной коровы.
Из огнива высекали огонь сильный и жесткий. Наиболее доброе и покладистое пламя рождало дерево. Ну а личное пламя напрямую зависело от характера чародея.
Маг учил Дженну внимать стихии и улавливать ее отголоски в собственном теле. С удивлением девушка обнаружила, что на рисунок танца и на его звучание влияет не только влажность воздуха и порода древесины.
Костер, разведенный ею утром, пел иначе, чем разведенный вечером. Когда Дженна наигрывала на гитаре, пламя живо плясало даже по отсыревшим дровам. Когда же она грустила, даже смолистая древесина горела неважно.
Витали огня, шепчущая в унисон дождю и раскатам грома, завораживала девушку. Дрожащие лепестки пламени казались ей пленительно прекрасными, а их изменчивый танец – совершенным. Яркий свет разгонял тени и манил теплом. Но стоило прикоснуться к нему, неизменно ждала расплата…
Огонь – не дикое животное, которое вольно выбирать: использовать ли ему зубы или приласкаться! Как подружиться, а тем более совладать с ним? Для воды есть плавники, для воздуха – крылья, для земли – ноги, а огонь…
Разве способен кто-то выжить в этой стихии? Огонь, целует он или кусает, – обжигает, высушивает, испепеляет! Не хочешь боли – не приближайся к нему. Грейся, любуйся светом, но держись на расстоянии.
Дженна не представляла, как может быть иначе. Но маг раскрыл ладонь – и по черной перчатке заскользили золотые язычки. Пламя было не больше мизинца, однако сияло так ярко, что затмевало свет костра.
Ученица изумленно огляделась. В пещере словно вспыхнуло солнце, проявив на каменных стенах замысловатые узоры: стволы и ветви, завитки и линии, напоминающие волшебный лес.
– Я вижу магию, но не понимаю как… – честно призналась Дженна. – Я знаю, что делает в моем теле вода… Я пью, плачу и… Но огонь!
– Твои слезы, – устало вздохнул маг, – несомненно, оружие, но не магическое… Ты пытаешься понять, как я высекаю огонь из пальцев. Однако как, по-твоему, ты обрывала артерии жизненной силы, не затрагивая при этом кровеносных сосудов?
– Это было естественно, – нахмурилась Дженна. – Не знаю. Я не задумывалась…
– Строение твоей души еще более сложное, нежели строение тела, – добавил учитель. – У тонкого тела силы есть свои сосуды, каналы, меридианы, центры и то, что я пока не смогу объяснить тебе на человеческом языке. Ты не знаешь, как дышишь, но это не мешает тебе дышать.
– Ну, вообще-то, я знаю, как дышу, – важно заявила девушка. – Дыхание происходит через легкие и ткани. Оно осуществляет газообмен между организмом и внешней средой. Происходит окисление…
– Ты начитанна и даже умна, – прервал ее маг. – Может быть, тогда расскажешь мне, что такое огонь?
– Видимое излучение и тепловая энергия, выделяемые в процессе… окисления, но… – Дженна задумалась. – Разве можно сравнивать? Во мне есть тепло, а не огонь!
– Но и не только из слез ты состоишь, – заметил учитель. – По крайней мере, я на это надеюсь…
– Я запуталась, – призналась девушка.
– Твоя душа мага обладает хорошим аппетитом, однако твой ум человека закрыт. – Сайрон сжал правую руку в кулак, и пламя перекинулось на костяшки пальцев. – Ты думаешь, что многое знаешь. Но знание может казаться не тем, чем на самом деле является… Твой ум разделяет знание на составляющие, лишая его смысла. Похожим образом в Ка́ахьеле появились призраки и кадаверы – разрозненные части когда-то единого целого…
– Я глупая, потому что считаю себя умной? – уточнила Дженна. – Но я вовсе не считаю себя умной. Вот, например, я совершенно не понимаю ваших сравнений! Неужели сложно говорить прямо?
Мужчина отвел плечо назад и резко выпрямил руку, точно ударив ею по воздуху. Пламя сорвалось с его кисти и опалило дальнюю стену пещеры. Наблюдая за тем, как дымится обугленная земля и тает волшебный огонь, Дженна поежилась.
– Чтобы овладеть магической силой, нельзя разделять стихию на различные энергии и их видимое проявление – на дух и тело, на призрака и кадавера, – терпеливо продолжил учитель. – Эту границу провел твой рассудок. В момент наивысшей опасности он отключается – граница исчезает, и ты убиваешь врага при помощи магии. Мы оба видели, что ты умеешь. Осталось найти ключ для твоего ума и открыть дверь, которую он придумал.
– Разве для этого нет каких-то специальных заклинаний? – удивилась Дженна.
– Заклинания – наиболее короткий, но и малополезный путь, – пояснил Сайрон. – Слова вторичны. Я могу дать тебе готовую формулу, но я хочу, чтобы ты научилась создавать ее самостоятельно. Ты должна прочувствовать процесс, приучить к нему душу. И тогда, если пожелаешь, ты сможешь продолжить работу не только с огнем, но с водой и… Может быть, когда-нибудь тебе удастся управлять и мертвой водой.
– Это все слишком сложно… – с отчаянием прошептала Дженна.
– Заклинательные стихи – это тело, – терпеливо объяснил Сайрон. – Но для того чтобы сложилась рифма, сначала ты должна ощутить их мелодию – душу. Ты слышишь витали мира и передаешь ее через свои песни. То же и с магией. До сих пор ты кричала от страха или во гневе. Теперь же ты должна петь. И огонь – твоя новая песня…
Снаружи поднялся ветер. Дженна бросила тревожный взгляд на клонящиеся к земле деревья.
– Может быть, мое внутреннее пламя недостаточно сильное, – вздохнула она, безрезультатно сжимая и разжимая пальцы.
– Возможно, – тихо проговорил маг.
Он опустил голову, устремив взгляд на огонь. Вид у него был усталый, плечи поникли. Пальцы, на которых только что танцевала магия, едва заметно подрагивали. Дженна припомнила, что маг давненько не спал.
В начале пути Сайрон уходил по ночам, но в последнее время он постоянно был рядом с ней. Каждую ночь маг дежурил у костра, позволяя ученице выспаться и пополнить силы, необходимые для уроков. Он говорил, что нужно быть начеку, поскольку начались земли, населенные духами.
В этих краях добывали драгоценные металлы и камни. Обычно старатели отличались мирным нравом, но, одураченные духами и одержимые жаждой добычи, могли вытворить недоброе. Сайрон даже попросил Дженну повязывать на голову платок. Среди добытчиков ходило множество легенд о хозяевах подземных сокровищ, в том числе и о деве с золотыми волосами.
– Вам бы поспать, – заботливо произнесла девушка.
Маг кивнул и закутался в плащ. Заметив, что он мерзнет, Дженна достала свою шерстяную накидку. Положив ее на плечи мужчины, она замерла, прислушиваясь. Дженне так хотелось обнять учителя, но она боялась.
Сайрон доверительно накрыл ее ладонь своей рукой. Следуя его знаку, Дженна подалась ближе. Прильнув щекой к плечу мужчины, она попыталась передать ему свое тепло.
Сайрон был самым строгим из всех ее наставников. Даже дикие лисы проявляли больше душевности к юным наемникам. Порой учитель отстранялся, и голос мага огня становился чуть ли не холоднее изначального льда. Но иногда, вот как сейчас, он подпускал Дженну ближе. Тогда она внимала песне его сердца и чувствовала, что нет на этом свете никого роднее.
Странник обнял младшую сестренку. Сейчас ее тепло согревало его лучше всякого костра. Девушка даже не подозревала, сколь могуче было дремлющее в ней пламя.
Пока она училась общению с огненной стихией, маг привыкал к ее эмоциям. Их было слишком много. Самое простое и обыденное вызывало в девушке больший отклик, нежели сумела бы ощутить душа странника по отношению к редчайшим чудесам.
Дженна могла часами любоваться облаками или дождем, словно увидела их впервые. Поймав вопросительный взгляд учителя, девушка расцветала в улыбке и принималась рассказывать, как чудесно пахнут земля, трава и деревья во время ливня…
Порой она вела себя совсем как ребенок. Мага очаровывала ее восторженность и раздражала своенравность. А иногда, как сейчас, в Дженне проявлялись качества хранительницы – истинно материнская забота и нежность.
Девушка была слабее учителя. И все же, видя его усталость, она стремилась поделиться тем немногим, чем обладала. Как путник в пустыне, она готова была отдать ему последние капли живительной влаги, позабыв о собственной жажде.
Маг осторожно прислушался к витали Дженны, любуясь ею, словно красивым и опасным зверьком. Мелодия переливалась дивными оттенками, но чувства, переполняющие душу девушки, оглушали мужчину. Они заставляли его вновь ощутить то, что он желал позабыть, то, по чему он так тосковал.
– Пожалуй, ты права, – прошептал Сайрон. – Я устал, и твое тепло усыпляет меня. Но засыпать нельзя. Как только закончится дождь, я оставлю тебя на некоторое время… А сейчас иди отдыхай сама.
Всю ночь грохотало, и наутро ливень только разошелся пуще прежнего. Дженна выглянула наружу. Лес утопал в воде. С ветвей деревьев раздавалось редкое обиженное чириканье зябликов. Птицы промокли и нахохлились так, что стали почти круглыми.
Наскоро позавтракав, ученица вернулась к тренировкам. Но чем сильнее она старалась, тем меньше из этого выходило и тем больше нарастало напряжение.