На этот раз ей было не просто больно – девушка задыхалась. Она ощущала, как огонь проникает в ее нос, горло, легкие…
Хватая ртом воздух, чародейка безуспешно попыталась вздохнуть глубже. Боль внутри грудной клетки сжалась в жесткий комок. Она пела в каждом ударе пульса и сковывала мышцы, подобно раскаленным прутьям.
«Как же так?.. Как Сайрон мог сделать такое?!» – пронеслось в голове у Дженны.
– Поднимайся! – крикнул ей учитель.
«Но я не могу, – с отчаянием подумала девушка. Она распласталась на голых обожженных камнях, не в силах пошевелиться. – Как горячо… Страшно горячо… Мне бы один глоточек прохлады… Всего один…» – Она стиснула пальцы на рукояти меча. – «Мертвая вода обладает способностью заживлять раны», – говорил ее учитель.
Дженна закрыла глаза.
11. Тонкие сферы
– Ты говорила, что веришь мне…
Дженна едва различила голос учителя, хотя они и сидели близко друг к другу. Слова прошелестели, как сухие листья, рассыпались и, подхваченные сквозняком, затерялись в глубинах пещеры Звезд. Где-то там в темноте бил источник живой воды. Но девушка не слышала его музыки за тягучей песней, которую нашептывала у нее внутри мертвая вода.
Чародейка плотнее закуталась в шерстяной плащ. Ее лихорадило.
– Я не могла дышать, – тихо проговорила она, глядя во мрак. – Я вдохнула ваш огонь и…
– Ты начала думать, Дженна, – покачал головой маг. – Твой ум тебя вновь запутал. Ты забыла, что есть разница между витали и обыкновенным огнем. Ты не вдохнула пламя – ты поймала мою магию и могла использовать ее против меня. Ты могла преобразовать мою атаку в свою силу, что и требовалось… И ты почти сделала это, но…
– Но я не поверила вам, – повторила Дженна.
– Почему? – Сайрон посмотрел на нее.
В его обсидиановых глазах, таких черных, что невозможно было разглядеть зрачков, чародейка вдруг увидела боль. Ей стало стыдно. Ей захотелось спорить, ругать себя, обнять его – сделать хоть что-то, чтобы вернуть нечто важное, чтобы вновь увидеть улыбку на его губах.
– Я не знаю, – тихо сказала она. – Мне было страшно.
– Ты запаниковала.
– Да, я забыла все правила и признаю ошибку, – шмыгнув носом, произнесла Дженна. – Це́лую кучу ошибок.
– Признавать ошибки, – прошептал Сайрон, – это то, чему мы учимся всю жизнь…
Воцарилось долгое молчание. Дженна зачарованно следила за тем, как мужчина что-то вычерчивал перед собой. Его пальцы скользили по воздуху, и иногда на их кончиках зажигались искры. Мелодия живой воды как будто зазвучала громче. Стало теплее.
– Когда я говорила, что верю вам, – всхлипнула девушка, – я не обманывала… Честно-честно! Это вышло неосознанно, случайно… Просто я, – она запнулась, – я слишком привыкла не верить… Понимаете? В детстве со мной никто не дружил, но однажды появился человек… мужчина. Ему было интересно слушать мои придуманные истории. И я доверяла ему свои секреты. А потом, – Дженна горько усмехнулась, – он решил убить меня…
– Сколько лет тебе было? – Маг оторвался от занятия, взглянув на ученицу.
– Двенадцать… Почти что тринадцать, – ответила она.
– Двенадцать, – повторил Сайрон. – Расскажешь, что случилось?
– Не хочу вспоминать все это, но… тогда я впервые убила, – сдавленно произнесла Дженна. – Я убила единственного друга, чтобы он не убил меня. – Сайрон молчал, и девушка продолжила: – Поймите, мне сложно доверять… особенно мужчинам…
– Ты рассказывала, что твой первый наставник бросил тебя в Чернолесье, – припомнил маг.
– Да… – Дженна горько усмехнулась. – Из-за моей силы…
– Эта сила влияет на окружающих тебя существ куда больше, чем ты думаешь, – кивнул Сайрон. – И сейчас она возросла…
– Значит, все станет еще хуже? – спросила ученица.
– Какая же ты глупенькая… – вздохнул мужчина.
Дженна сердито фыркнула. А маг вдруг обнял ее за плечи одной рукой, так что сердце девушки подпрыгнуло.
– Что ты чувствуешь? – спросил он. – Когда мы разговариваем, когда я прикасаюсь к тебе?
– Я… – Дженна зажмурилась. – Мне хорошо… Мне… вкусно.
– Хм, это странное определение… – В низком голосе Сайрона промелькнуло удивление. – Но верное. Запомни: Диву вкусно, твоему учителю было вкусно, возможно, и твоему другу детства – тоже… Им всем вкусно. Поначалу. – Он отнял руку и отстранился. – Но люди и им подобные – не Див. Наши помощники питаются магией и накапливают ее, чтобы в крайнем случае вернуть силу нам… А люди… Люди желают лишь обладать. И через некоторое время им становится мало. Раньше или позже, но это происходит всегда. Они хотят все больше и больше, даже если и не могут усвоить эту пищу…
– Как кадаверы? – ахнула Дженна.
Сайрон ухмыльнулся:
– Кадаверы просто жрут. А людей наша сила способна изменить… И чаще – не в лучшую сторону. Вскоре им начинает казаться, что они сильнее, умнее, значимее. Затем люди осознают болезненность этой связи, и чувство привязанности начинает причинять им неудобство. Люди думают, что это не дружба или любовь, но мерзкое колдовство, которое наложили помимо их воли… И чем мощнее был обмен витали, тем сильнее становится их ненависть! Во всех мирах случаются вспышки насилия над чародеями и колдунами… Как правило, они следуют за расцветом магии. Даже в благословленной витали Сии я наблюдал подобное… – Сайрон с нежностью взглянул на Дженну. Младшая сестренка. Как сильно он сам привязался к ней. – Знаешь, ты гораздо талантливее многих моих учеников, но… и беспокоюсь я за тебя больше, чем за всех них, вместе взятых. Возможно, от того, что мелодия твоей души напоминает мне…
– Что? – нетерпеливо произнесла девушка.
– Впервые я попал в Сию, откликнувшись на зов. Не знаю, кем была та хранительница и откуда она знала имя, данное мне при рождении… Мне удалось услышать лишь затухание ее мелодии. – Мужчина стиснул зубы. – Я не успел помочь! Ее сожгли. А толпа рукоплескала, радовалась…
– В Энсолорадо сожгли хранительницу? – ужаснулась девушка. – Настоящую хранительницу Сии?
– Это произошло в королевстве Агару, что лежало когда-то на Южном материке, между Джаэрубом и Калосом, – ответил маг. – Позже в стране разразилась эпидемия. Жители покинули ее… а те, кто не успели, погибли от огня, который был призван уничтожить болезнь… – произнес он с видимым усилием. – Говорят, в свое время Агару была сильной державой, но настоящим рассадником ненависти к чародеям и заслужила свою участь…
Дженна сморщила лицо от огорчения, глубоко задумавшись над чем-то.
– Ясно. Мне понадобятся такие же «виталинепроницаемые» перчатки и плащ, как у вас, – наконец тихо произнесла она.
– Не помешают… – согласился Сайрон.
– Никогда в жизни больше ни к кому не прикоснусь… – тихо прошипела ученица.
– Кратковременные связи со смертными безопасны и могут принести пользу обеим сторонам, – заметил учитель. – Кай Двейг тебе подходит. Он приучен к общению с огненной витали…
– Да что вы все!.. – вспылила Дженна. – Он хороший человек, но я же не люблю его! Я не буду… делать этого с тем, кого не люблю! – Она осеклась, всхлипнула. – Сильнее и умнее, говорите? Да я рядом с вами только глупее себя ощущаю! Объясните идиотке, меня что же теперь, никто и никогда не полюбит по-настоящему?! Не за мою силу, а просто так?
– Успокойся, – сухо произнес маг. – Ты напилась мертвой воды, а теперь тратишь остатки жизненной силы на эмоции…
– Да они просто не помещаются во мне! – воскликнула Дженна. – Неужели вы не понимаете? Иногда так хочется вас стукнуть, честное слово!
– Не прекратишь буянить, я сделаю то, что хочется мне, – предупредил ее учитель. – Возьму тебя за ноги и окуну головой в источник Звезд, чтобы вся дурь вместе с мертвой водой вышла…
Представив себе эту картину, Дженна расхохоталась.
– Все бывает во Вселенной, – вздохнул Сайрон, – в том числе и исключения… Я знаю еще одного, как ты выразилась, «идиота», который верит в человеческую любовь… Смешно, но, как и ты, он против кратковременных связей. Так вот он считает, что есть способ проверить истинность чувства. Если расстаться на долгий срок, то настоящее будет возрастать, а ложное – гаснуть.
– Я запомню.
Дженна зажмурилась и улыбнулась своим воспоминаниям.
«Как бы мне ни хотелось окружить ее любовью и заботой, этого делать нельзя…» – вспомнил Сайрон слова Дэрея Сола.
Тогда он грубо прервал жреца и только сейчас, любуясь улыбкой Дженны, понял то важное, что пытался донести его друг. Теперь, когда маг и сам ощутил нечто похожее, причинять необходимую боль стало неимоверно сложно. Но на иное Сайрон просто не имел права.
Если он не научит Дженну, не поможет ей стать сильнее, то кто-то другой обязательно использует простодушие девушки, ее искренность, ее потребность… любить и быть любимой.
Да, всегда будет кто-то сильнее. Всегда найдется тот, кто убьет! Все смертны. Но смерть тела – далеко не конец.
Разочарование – вот что поистине страшно. Разочарование, влекущее за собой отчаяние и гибель драгоценнейших чувств: желания любить и быть любимыми, страх, даже боль. А без них как понять ту боль, которую причиняем мы сами? Бесчувствие, смерть души – вот самая страшная и безвозвратная гибель, чей безобразный лик Сайрон видел, когда стоял на самом ее пороге…
– Дженна, прости меня, – вдруг произнес мужчина.
– Что? – Дженна испуганно подняла на него свои большие зеленые глаза.
– Прости за то, что я делаю тебе больно, – повторил маг, глядя в них.
– Я знаю, что без этого не обойтись, – строго сказала она. – Мне это нужно…
– Да, – кивнул мужчина. – И все-таки я хочу попросить у тебя прощения… Это нужно мне.
Дженна поколебалась, а затем обняла мага. Он ответил ей. В отличие от других, девушка не хотела его витали, но напротив, желала отдать свою. Как будто она ощущала терзания учителя и пыталась успокоить их.
– Я прощаю вас. – Она крепче прижалась к нему. – Прощаю за всю боль, которую вы причинили и еще причините…