зачем?
– Люди добывают себе тепло, сжигая наших детей, – было ей ответом. – Я плачу им той же монетой. Мне холодно, и я беру для растопки человечьи жизни…
– Люди глупы и жестоки, – согласилась Дженна. – Но любая тварь имеет право убивать, чтобы насытиться самой и накормить потомство. А кого кормишь ты? Уберегла ли ты своих детей, убивая чужих? Где они? Куда пропали звери и духи этого места? – Внезапная мысль вспыхнула в сознании охотницы. – Может быть, тебе холодно, потому что ты одна?
Небо потемнело, зашумел ветер, и лес огласили раскаты грома. Девушка вздрогнула, ощутив, как по лицу ударили первые капли. Если начнется ливень, ее огненная витали ослабнет.
Оборванец согнул руку, прижав к груди соломенную куклу. Голос безмолвствовал.
– Я пришла сюда не людей защищать, – медленно произнесла Дженна. – Я пришла, чтобы уничтожить тебя…
Сейчас или никогда!
Развернувшись, она бросилась обратно к лешаку. Тот попытался ее остановить, но охотница была неуловима. Она уворачивалась и проскальзывала сквозь огромные пальцы, словно вода. А на ладонях ее ослепительным золотым цветком распустилось пламя. Огонь слился со сталью. Лезвие взмыло, рассекло сучья и опалило листву.
Всего в несколько ударов Дженна пробилась к стволу и вонзила пламенеющий клинок в основание лешака. От брызнувших искр полыхнула трава. Поляну огласил вопль. Алые клыки жадно впились в толстую морщинистую кору. Волшебная стихия перекинулась на дерево, обвив его, будто праздничное одеяние.
В то же время тело Дженны пронзила боль. Разрастающийся огонь, ветви, болотные кочки и осока закружились перед глазами, перевернулись. Земля ушла из-под ног девушки, и в глаза бросилось темное небо.
Объятый пламенем лешак поймал Дженну и воздел над рогами. Словно, погибая, он решил спалить в едином костре и неприятеля. Чародейка лишь плотнее стиснула рукоять меча, обхватив другой рукой один из сучьев. Дым забивал горло и ел глаза. Но жар не причинял девушке вреда. Огонь был ее другом.
Загрохотало, и, хищно шипя, на мир обрушился ливень. Клубы густого смога потянулись вверх, растворяясь в синих тучах. С высоты чудовищного дуба Дженна созерцала, как стрелы воды вонзаются в рыжую плоть пламени.
Вновь взвыл хозяин леса. И теперь в его вопле прозвучало торжество. Все злее гремели раскаты грома. Ветер ярился, разнося над лугом женский смех. Огонь, пляшущий по ветвям лешака, начал угасать…
– Так ты решила уничтожить меня? – звонко хохотал голос.
Страх, отчаяние, гнев после ритуала были недоступны чародейке. Но вдруг она поняла, что испытывает страшную жажду. Раскачиваясь в ветвях лешака, девушка подставила лицо холодным струям и разомкнула губы. Вода показалась ей соленой. Слезами нельзя было напиться.
Дженна прикрыла глаза и прислушалась. Жажда рождалась где-то в груди. Не жажда – тоска. Тоска по нему. В болезни она запретила себе думать об этом, но теперь-то, когда все было кончено, можно…
Жесткие древесные пальцы стиснули тело чародейки. Но она ощутила лишь прикосновения рук учителя. Тот краткий миг, когда он поддался желанию. Сайрон обнял ее с такой силой, что дух чуть не покинул девушку.
Сладостное чувство пронзило все ее существо. В нем слились дивная музыка душ и пламенная страсть тел. Знала ли Дженна в своей жизни что-то более восхитительное?..
«А вы сами… не Зоар ли часом?» – спросила она после, сидя в пещере за шелестящим водопадом.
Песня дождя становилась все пронзительней. Во чреве неба грохотало. Сверкнули молнии.
«Зоар – бог, подчинивший себе огонь подземный и небесный, – вспомнила чародейка слова Кая Двейга, – …был непревзойденным мастером над металлами. И еще более умелым любовником…»
Дженна болезненно рассмеялась. Она висела в кроне единственного на всем лугу дерева… во время грозы. И поблизости уж никак не могло оказаться черной коровы с ее волшебным молоком!
«Говорят, ни одна из женщин, что познала пламя Зоара, уже не могла быть ни с кем другим из мужчин».
Тогда, на площади, губы Сайрона были так близко. Чародейка чувствовала его дыхание и пульсацию силы…
– Давай же, – прошептала девушка, глотая слезы. – Позволь мне познать тебя… – Дженна подняла к небу руку с мечом и выкрикнула: – Я взываю к тебе, Зоар!
Тяжелое небо с неистовым грохотом разлетелось осколками света. Сияние накрыло мир, чтобы в следующий миг уступить власть тьме. Затем во мрак ворвалось пламя. И мир вернулся на круги своя.
Чахлый, точно кривящийся в страхе лес застыл на краю луга. В центре его полыхало чудовищное дерево. Оно раскачивалось, будто живое, и жуткий крик его заглушал даже раскаты грома.
Воя и шипя, одна стихия силилась одолеть другую. Ветер рвал тяжелые облака. И вода низвергалась на землю, заливая гигантский костер. Но дивный огонь был неодолим. Он вздымался под самые небеса и плясал на тучах алыми отблесками.
«Почему я здесь? Кто звал меня?» – подумал Сайрон и в тот же миг проснулся.
Он давно не спал и, должно быть, забылся.
Маг огляделся. Дерево, под которым он задремал, стояло на своем месте. Никаких пожаров, но… Невесть откуда взялся костер, а подле него сидел воин. Темно-рыжие волосы волнами спадали на его широкие плечи. Под алым плащом поблескивала кольчуга. И в руках незнакомец держал Кемнэбу.
– Завидное оружие, – густым низким голосом проговорил он, одобрительно покачав головой. – Достойными руками и в славных битвах закаленное, вражьей кровью и силой сполна накормленное. – Мужчина глянул магу в глаза и усмехнулся: – А вот девица твоя совсем оголодала. Не дело это, не дело…
– Кто ты? – удивился Сайрон. – И откуда знаешь «мою девицу»?
– Имен у меня множество. – Янтарные глаза незнакомца озорно блеснули. – И знаю я все. Открыто мне то, что прошло, равно как и то, что еще не случилось.
– Если ведомо тебе даже будущее, тогда ответь, что с Дженной? – сердито произнес странник. – Где она?
– Не горячись, а подумай: на вопросы свои ты получил ответ, – хохотнул воин. – А о будущем одно скажу тебе: долги всем нам приходится платить… И твое время все ближе.
– Какие долги? – Сайрон поднялся на ноги. – Перед кем?
– Перед семьей, – тихо ответил незнакомец, глядя на него снизу вверх. – Чем чаще Дженна взывает к моему брату, тем ближе становится к твоему…
– Ты лжешь! – воскликнул маг. – Если бы он вернулся в Сию, я бы узнал…
Воин сурово сдвинул брови и встал. Он оказался гораздо выше Сайрона. И продолжал расти. Его образ делался все больше и ярче. И вот уже огонь в костре померк в золотом сиянии…
– Только от тебя зависит, выберет ли девица пламя или мертвую воду… – произнес незнакомец перед тем, как вспыхнуть.
Сайрон зажмурился. Открыв глаза, он понял, что все еще спал. Было далеко за полдень, и в глаза ему било солнце.
«На вопросы свои ты получил ответ», – сказал ему незнакомец.
Странник задумался, перебирая в уме фрагменты сновидения: воин и огонь, гроза и горящее дерево, луг, кривящийся лес… Быть не может! Криволесье?! Как Дженна угодила к границе Ка́ахьеля?
Не теряя времени, маг обернулся черной птицей и взмыл в небо.
Дженна не помнила, как оказалась на земле. Она лежала на животе, раскинув в стороны руки и ноги и уткнувшись лицом в осоку. Земля пахла как подгоревшее жаркое, приготовленное из улиток, лягушек и слизи жабалака.
Охотница не поняла, что произошло. Поцелуй Зоара, если он и случился, однозначно не подарил ей ни капли наслаждения. Вряд ли после него она не захочет целоваться с другими мужчинами. Разве что сами мужчины отныне побрезгуют целовать ее…
Девушка не сразу осознала, но с каждым вздохом боль от ожога нарастала. Мука была настолько сильной, что отняла всю правую часть тела, включая шею и лицо. Дженна не смела притронуться к щеке. Ей показалось, что она прожжена до костей… Запах собственного горелого мяса забивал ноздри и рот.
Девушка осторожно пошевелилась и повернула голову. Одна из идей, которая займет достойное место в ряду самых идиотских, сработала – лешак горел. Точнее говоря, догорал. От раскидистой кроны ничего не осталось. Лишь ствол рдел, словно факел великана в сгущающихся сумерках.
«Я победила…» – подумала Дженна, и эта мысль немного приглушила ее страдания.
Подвижность постепенно возвращалась. Через некоторое время охотница смогла подняться на ноги. И тут до ее слуха донесся плач. Он усиливался, но девушка не почуяла в нем ни боли, ни тоски. Это было лишь пустое сотрясание воздуха.
Обернувшись на звук, Дженна вновь увидела старика. Взгляд его скрывала тьма. Зарево от стихающего пожара прыгало по морщинистой коже и на рваных обносках.
Охотница попыталась поднять меч, но не смогла. Из-за спины оборванца вышел ребенок – мальчик лет десяти, одетый в опрятный школьный костюмчик. В его выпученных глазах застыло презрительное выражение, а большой рот кривила ухмылка.
Дженна отшатнулась. Ужас налетел на нее вместе с холодным ветром.
Нет… Так нечестно. Этого не может быть. Она убежала от него – от них всех… Она победила. Победила!
Чародейка огляделась. Со стороны лешака приближались и другие дети: аккуратно причесанные, чистенькие, улыбающиеся.
Они окружили девушку плотным кольцом. Мальчик сделал шаг вперед, прищурился и ехидно произнес:
– …Ну? Пой нам, Васька.
– Пой… – единогласно поддержал его хор.
– Пой! – кто-то выкрикнул громче.
– Пой! – завизжала одна из старшеклассниц.
И доспех, созданный ритуалом единоцелостности, рассыпался, как не бывало. Боль телесная померкла перед горечью, окатившей душу…
– Пой! Пой! Пой!
– …Ты не такая, как они, – мягко прозвучал голос Албины. – Вспомни.
– Пой! – хохотали дети.
Прихрамывая на правую ногу, девушка шарахалась из стороны в сторону, пытаясь выбраться из круга. Но тот становился все уже. Синий Див выпорхнул из-за ее плеча, и, не найдя противника, метался внутри капкана, как и его хозяйка.