Хотя сада больше не было, в воздухе то тут, то там мелькали огоньки призрачных планктосов. Озорным хороводом они танцевали вокруг Дженны, забирались в бутоны подснежников и прыгали вдоль тающих сугробов.
Снег, подснежники и каменные «деревья» – где же она?
Взглянув на гордый пик горы, сияющий над лесом ослепительной белизной, Дженна вспомнила поговорку сумеречных лис: «Ты будешь там, где нужна».
На короткое мгновение наемница усомнилась в том, что ей удалось выбраться в прежний мир. Но остатки сомнений быстро рассеялись, когда к Дженне вернулись слух и обоняние. Позади себя, ниже по склону горы, она услышала грубые мужские голоса и конское ржание. Оттуда же доносился резкий запах сыра, чеснока и забродившего меда.
Дженна обернулась, и ее глазам предстала странная картина. Вокруг опрокинутой набок повозки толпились лошадки. Сами же всадники – их было четверо, – вместо того чтобы вернуть повозку в нормальное положение, увлеченно исследовали ее содержимое.
Одеты мужчины были так, словно бы поделили на всех пару доспехов. Кто-то забрал себе кольчугу, кто-то – сапоги и кирасу, а кто-то – наручи и оплечья. Новенькие и заботливо начищенные металлические пластины поблескивали поверх изношенной и грязной рванины.
Судя по разговорам и манерам, это были вовсе не внезапно обедневшие «и», а самые обыкновенные разбойники, которым повезло встретить богатых господ, отягощенных добрыми латами.
Дженна тихонько, чтобы не привлекать внимания, поднялась на ноги. Однако это движение было замечено.
– Эй, братцы, гляньте-ка! Там, во фьялках, – указывая пальцем на девушку, проговорил одетый в кирасу бандит, долговязый и патлатый. – Клянусь Матерьми, токмо прозрачная была! Никак фея?
– Фея… – согласилась девушка, припомнив, что стараниями Ауки у нее на голове царит беспорядок из волос и трав, да и платье ее – совсем не по нынешней погоде. – Только это не фиалки… – добавила она, глянув на первоцветы.
– Ой, то-ощая, – жалостливо скривился другой разбойник.
– Конечно, рыло ты тупое, феи ж не мясом, а все росой да цветиками питаются, – объяснил третий, одетый в кольчугу и вооруженный саблей.
Изящное оружие в украшенных самоцветами ножнах не лучшим образом сочеталось с его рябой мордой. Но, судя по важному тону, среди товарищей он был самым главным, а значит, и достойным лучшего оружия.
– Не мясом, – удрученно вздохнула Дженна.
Она осторожно попятилась, одновременно внимательно прислушиваясь к голосам бандитов и изучая их оружие.
У «братцев» не имелось ни щитов, ни луков. Их небритые лица украшали красноречивые следы недавней потасовки. Мелодия витали разбойников была простой и бесхитростной. Аниомой – болезнью души – здесь и не пахло. Чем бы ни занимались эти милые люди и какие бы намерения они ни имели в отношении Дженны, с точки зрения сумеречных лис они были невинными душами. Убивать же невинных запрещал Закон…
Дженна вздрогнула, вспомнив Нороэш и сотни погубленных душ. Она больше не имела права на ошибку! Нужно было бежать! Благо местность пересекало множество сумеречных путей. Древообразные камни создавали насыщенные тени, словно были специально здесь воздвигнуты для выхода на тропы. И все же что-то в них смущало Дженну.
Когда девушка, потихоньку пятясь, добралась до ближайшего столба и сделала шаг в сторону, чтобы сойти на лисью тропу, ничего не произошло. Как будто она снова стала Леи – неумехой, которая промахивается мимо входа без помощи учителя. Однако на этот раз дверь она прекрасно видела, но дверь эта словно вела в чужой дом. Она была заперта!
– Росой, говоришь, питаются? – сообразил наиболее практичный из всех «братцев». – Да из такой жонка недурная выйдет.
– Ой, не выйдет, – с сомнением покачала головой наемница.
– На кой те така жонка? – пошутил косматый верзила. – Кости грызть? На ней же и вша не прокормится!
– Кости не кости – все баба, – вставил другой, засучив рукава. – Сойдет.
– Ну знаете, – возмутилась Дженна, медленно опуская на землю свою котомку.
Закон запрещал ей убивать. Но и бежать, бросив вещи, сумеречная лиса не могла…
– Баба, – заржали «и».
– Фея фьялок!
– Сойде-ет нам и фея!
– Окружай, а!
С криками и паскудными шуточками разбойники двинулись на девушку. Дженна сделала вид, будто оторопела от страха, позволив им подобраться к себе чуть ближе. Частенько ей приходилось полагаться на этот приемчик. Для того она прятала меч, оборачивая его в ткань, а юбки выбирала длинные и широкие. Вот и на этот раз вид безоружной «бабы» с травой в волосах сбил негодяев с толку.
Первый из напавших, не мудрствуя лукаво, попытался взять девушку голыми руками. Оскалившись в щербатой улыбке, он склонился над ней и тут же истошно взвыл. Дженна двинула бандита по носу основанием ладони. Когда тот схватился за нос, она ударила плотно сжатыми пальцами в болевую точку на его открывшейся подмышке.
Ряды металлических пластин на плечах разбойника жалобно брякнули. С выражением муки и еще более страшной обиды на лице он отскочил в сторону и, прижимая к себе руку, неожиданно высоким голосом принялся звать на помощь каких-то матерей.
Появившегося из-за его спины второго разбойника Дженна обманула ложным замахом, а затем угостила ударом в кадык.
Корпус третьего бандита защищала кольчужная рубаха, зато его ноги прикрывали только тряпичные штаны. Дженна ударила его по колену сбоку. Мужик взвыл и упал. Одновременно с тем наемница выхватила из ножен и его саблю.
Четвертый разбойник – тот, что был в пластинчатой кирасе, – успел сообразить, что их «фея» не так уж и проста. Устрашающе гаркнув и выпучив глаза, он бросился на нее с мечом наголо. Но изящная сабля пришлась наемнице по руке и по вкусу. Девушка легко отвела в сторону неумелую атаку. Пригнувшись, она ушла от дубины первого бандита, подставив под удар его же товарища.
Мужики столкнулись друг с другом и принялись браниться на чем свет стоит. Воспользовавшись их временным замешательством, Дженна вновь попыталась спрятаться на сумеречной тропе. Но тени никак не желали открываться ей! Тогда девушка бросилась к лошадям, решив, что верхом она сможет уйти. Но тут из-за пригорка с той стороны появилось еще пятеро парней, одетых в духе бандитской моды: кто во что горазд.
Разбойники владели оружием, что крестьяне – граблями, а дрались, точно гуси, крича и налетая безо всякой системы, чем чаще мешали друг другу. Однако их было слишком много, и бой затягивался. Наемница, не имея возможности убивать, только отбивалась, но силы ее были не безграничны. Девушку неуклонно теснили к перевернутой повозке.
Внезапно она ощутила у себя под ногами нечто необычное, не свойственное лесу. Мельком глянув вниз, Дженна с ужасом обнаружила, что это были книги. Старинные манускрипты, иллюминированные рукописи с красочными миниатюрами, кожаные переплеты с тиснением – пергамент и бумага, частично порванные и немилостиво истоптанные, были раскиданы среди чахлых сугробов и кустиков черничники.
Разбойники не посчитали книги достойной добычей и попросту кинули их в снег!
Зрелище ошеломило наемницу. Жгучая ярость вспыхнула у нее в груди! Шипя, словно дикая лисица, Дженна бросилась вперед. Кого-то из «братцев» она резанула саблей по горлу. Другому вогнала лезвие глубоко под ребра. Более она не заботилась о том, станут ли нанесенные ею раны смертельными…
«Наемник не имеет права уничтожать здоровые творения Единого! – в отчаянье кричало сознание девушки. – Ты не имеешь права судить… Не тебе решать, кто умрет, а кто будет жить… Не тебе. Но… как же можно иначе?!»
Мышцы Дженны сводило от напряжения, в висках шумела кровь. Усталость взяла свое. В какой-то момент наемница пропустила удар. Тяжелая дубина сбила ее с ног.
Охнув, девушка рухнула назад: на обледенелые мхи, на жесткие шишки и книги. А разбойники ударами сапог выбили оружие из ее рук. Они навалились со всех сторон так плотно, что от их смрада у Дженны сперло дыхание. Слезы покатились по ее щекам.
– Позвольте, – вдруг раздался у них над головами несмелый голос. – Это же дама, а не обещанный нам дракон! Даму нужно спасать, а не…
– Ща мы те покажем, ка-ак надо спасать «даму», – вдохновенно пообещал кто-то из разбойников, аргументировав эту мысль крепким словечком.
– Вы же витязи… – последнее, что разобрала среди брани Дженна.
Чужие руки прижимали ее к земле, тянули за волосы. Они елозили по ее лицу, по груди, по животу и по бедрам. Девушка плакала, рычала и извивалась, до последнего не желая сдаваться.
Но бороться было бесполезно. С опустошающей безысходностью наемница поняла, что ее тело снова не подвластно ей. Да только на этот раз виной всему была не таинственная немощь и не неведомый враг, но чужое желание.
Желание это сгущалось. Оно становилось почти осязаемым. Его мелодия оглушала голосами, душила запахами, вибрировала в каждом прикосновении. Это была сила жизни, но сила грубая, тяжелая, подавляющая.
Та самая витали, что наполняла мир жизнью и чистоту которой Дженна защищала, став сумеречной лисой, теперь проявила себя в ином качестве. Она кипела и бурлила в крови разбойников, пробуждая их инстинкты. Она неумолимо рвалась наружу и требовала свое, положенное ей по всем законам природы.
Витали обернулась той стороной, которую наемница так отчаянно боялась и избегала. Теперь бежать было некуда. Выход на тропу был закрыт, и даже добрая сабля не помогла одержать победу.
От грубых прикосновений и тяжелых запахов Дженне отчаянно захотелось провалиться вниз, сквозь мерзлую землю. Туда, где царили тьма и спокойствие. Туда, где рассеивался всякий жар жизни…
Брань, смех, запахи – она пожелала, чтобы все это исчезло!
Наемница зажмурилась. И внезапно наступила тишина. Дженне показалось, что она медленно проваливается вниз. Словно услышав ее безмолвный крик, сама сырая земля расступилась, раскрывая свои объятия.
Прекрасная музыка струилась из темно-изумрудных глубин. Там, внизу, мелодия жизни брала начало и, пройдя положенный ей путь, сливалась с