– Вуди Аллена, то есть героя, которого он играет, вводят в состояние гипноза, и он совершает ограбление. Потом ничего не помнит, а верит ему только Хелен Хант, коллега по работе, с которой они друг друга не выносят. Но она тоже под гипнозом. Это если вкратце. Дальше смотреть надо.
– Любопытный сюжет. Пойду попробую ещё раз уложить Машу. Может, потом и присоединюсь.
Маша ещё долго не хотела спать, но наконец, когда во рту поблёк вкус ромашкового чая с мёдом и чабрецом, мои усилия увенчались успехом.
– Я схожу в душ, – шепнула я маме. – Маша спит.
– Хорошо.
Я захожу в ванную и спрашиваю себя: «Достаточно ли я внимательна? Что здесь изменилось?» Это своего рода самопроверка. После истории с картиной хочется быть более внимательной. Но внимательность, как и воображение, нужно развивать.
Итак. В подставке у раковины стоит сухой букет из хлопка. Рядом новые флаконы для жидкого мыла, стилизованные под белый мрамор. Новые полотенца для рук висят на своих местах – на крючках для полотенец. Одно имеет цвет персика, а другое сирени. На батарее висит ещё одно – гостевое. Оно белого цвета.
Кажется, больше ничего не изменилось. Поставлю себе зачёт по тесту на внимательность. На этот раз.
Но не стоит терять время.
Я включила воду. В этот момент мне послышался детский плач. Я выключила воду и начала поспешно вылезать из ванны. Затем снова прислушалась. Тишина. Но стоило мне включить воду…
Я снова вылезла из ванны, затем накинула халат и отправилась взглянуть на Машу. Маша спала, мило посапывая во сне. Кажется, это глюки. Может, это кран издавал какие-то звуки? Или всё-таки Маша? Во сне?
На всякий случай я заглянула к маме.
– Мам, ты же скажешь мне, если Маша проснётся?
– Конечно, дорогая. Не беспокойся.
Вздохнув про себя, я снова отправилась в ванную комнату. В этот раз всё прошло нормально. Без происшествий. Или я успокоилась и перестала прислушиваться к каждому шороху. Или Маша перешла в стадию глубокого сна.
Струи горячей воды после долгого дня показались настоящим блаженством. Я подставила спину и плечи под душ. Мысли потекли, как вода.
События дня, затем недели превратились в единый поток, то обжигающий, то леденящий. Но вскоре его сместила новая мысль. И не одна.
Нужно куда-то убрать или отдать кому-нибудь из знакомых (у кого тоже есть дети) вещи, из которых Маша уже выросла. Эта мысль висела надо мной дамокловым мечом уже в течение месяца-двух. Но я всё отодвигала её в закрома памяти, как в кладовку, где до сих пор томится коробка с одеждой, которая стала мне мала после беременности. Маленькое чёрное платье, маленькое белое платье, маленькое серое платье в клетку… и, наконец, розовая плиссированная юбка, которая теперь мне тоже мала. М-м-м, а как шли раньше мне все эти вещи! Я уже молчу про красные и белые брюки с лампасами! Нужно срочно менять ход мыслей. Я ведь хотела зарядиться позитивом…
Интересно, какой сейчас была бы жизнь, если бы люди не изобрели сахар? И шоколад? И прочие сладости? Стала бы она (жизнь) более энергичной? Здоровой? Радостной? Если бы сладкий секрет сахарного тростника так и не был разгадан? Или наоборот? Унылой, медленной и скучной?
Кстати, сколько шагов я за сегодня прошла? Кажется, шесть тысяч с чем-то или даже восемь, но не десять. А я дала себе установку – проходить в день не меньше десяти тысяч. Для этого удобно иметь счётчик шагов в телефоне. Сейчас много таких приложений. Раньше я хотела себе такие часы с функцией измерения количества шагов. Но потом оказалось, что многие из этих современных гаджетов не измеряют шаги, если ты везёшь коляску. Оно и логично. Часы-то на руке. И в случае, если человек вышел по делам или просто побегать, то измерят они всё точно, потому что руки будут находиться в движении вместе с телом, а в случае с коляской – покоиться на её ручке.
Тем временем мысли снова вернулись к кладовке и детским вещам. Только чуть под другим ракурсом.
Для того чтобы начать делать неприятные дела, пожалуй, нужно будет освоить методы поедания «слонов» и «лягушек». Они похожи. Как странными названиями, так и технологией «поедания». Другими словами, чтобы «съесть слона», нужно понемногу браться за неприятное дело. И ложка за ложкой его съедать с настойчивостью слоноеда. А «есть лягушек» – значит выполнять дела, которые хочется отложить в долгий ящик. Есть ещё метод «двух минут». Если дело можно сделать за две минуты, то лучше его сделать прямо здесь и сейчас.
Я вздохнула.
Ещё у нас с Сергеем через две недели три года со дня свадьбы. Нужно придумать оригинальный и полезный подарок и при этом не повториться с подарками за прошлые разы. Помню, на бумажную свадьбу я подарила Серёже USB-флешку с сюрпризом – фотоальбомом с нашими путешествиями. Муж обрадовался подарку, но про альбом со временем забыл и как-то скачал вместе с другими файлами себе на рабочий стол. И так само собой получилось, что с тех самых пор Серёжин начальник и коллеги по работе живо интересуются у него, куда лучше поехать отдыхать.
Из горла вылетел смешок, смешавшийся с шумом воды.
Серёжа потом, правда, попросил предупреждать о подобных «побочных эффектах» будущих сюрпризов.
Как же выкрутиться на этот раз?
И снова новая мысль спешит занять место предыдущей.
Недавно я видела в сети информацию про mindmap. Ещё её называют интеллект-картой, она помогает структурировать информацию в виде рисунков и диаграмм. Я никогда ей не пользовалась, но теперь хочу испытать. После душа я возьму блокнот и…
Неожиданно я поймала себя на серьёзной мысли. Мысли, не приходившей в голову раньше.
А что, если о картинах знала не только Лера? Что, если…
Вдруг скрипнула дверь в ванную. Я напряглась. Вспомнились сцены из ужастиков, восставшие в памяти по прихоти податливого воображения. Совсем рядом раздались шаги. Моя рука машинально потянулась к крану…
– Наташенька, я принесла тебе полотенце, – раздался совсем рядом голос мамы, – и хотела тебя предупредить, что Маша проснулась.
– Уже иду, мам, – ответила я с облегчением, – спасибо за полотенце.
Глава восьмая. Месье Пьер Огюст Ренуар
– Пьер Огюст Ренуар – это художник света и радости, – начала я лекцию, когда все собрались в мастерской, – вспомните его «Зонтики» из Национальной галереи в Лондоне. Эти зонтики и шляпки, и розовощёкие улыбающиеся лица. Центром картины является далеко не центр, а девочка с обручем. Помещённая почти в самый нижний угол картины, она излучает улыбку и умиротворение. Вспомните «Качели», вспомните «Завтрак гребцов», вспомните, наконец, его одиночные портреты. У Ренуара есть свои типажи. Женские лица на его картинах – это фактически один типаж, одно лицо. Блондинка с васильковыми глазами, персиково-розовой кожей и приятной улыбкой. Это и его жена Алина на картине «Завтрак гребцов», и популярная актриса того времени Жанна Самари, и дамы, пришедшие на «Бал в Мулен де ла Галетт».
Я сделала паузу, переводя дух после длинной тирады, и улыбнулась.
– Картина «Бал в Мулен де ла Галетт» хранится в музее Орсе. Музей Орсе – бывший железнодорожный вокзал, а сегодня самый известный музей импрессионистов в Париже. В 2015 году картина совершила путешествие из Франции в Санкт-Петербург. С марта по июль она экспонировалась в Эрмитаже, а потом вернулась в Париж.
– Да картины путешествуют больше, чем я! – воскликнул кто-то.
– Вполне возможно, – откликнулась я. – Но не завидуйте картинам. Вы бы вряд ли смогли оставаться неподвижными столько же времени, сколько они.
– Тем более, картины иногда крадут… – сказал кто-то, и я сразу постаралась перевести тему разговора.
– Паола Волкова говорила, что Огюст Ренуар пишет не современников. И не людей прошлого, а нимф. Нимф из его собственного мира. Мира чистой радости. А чтобы передать свою собственную радость, давайте возьмём наши кисти, краски и эти тарелки из папье-маше.
Дождавшись, когда все приступят к творческому процессу, я продолжила.
– Огюст Ренуар достаточно быстро стал популярным и хорошо продаваемым художником. Возможно, потому что на его картинах нет тревожного напряжения или неприятных сцен. Но начинал он с росписи тарелок. Посмотрим, есть ли счастливые обладатели художественного таланта и среди нас.
Я обходила пришедших на лекцию и рассматривала их работы. Но оценивала я не только работы, но и саму студию. Искусствовед – это всегда немного дизайнер, психолог и детектив.
Я оценивающе смотрю по сторонам, прикидывая, стоит ли здесь проводить лекции в следующий раз, и вижу…
Тёмный паркет. Белые стены. Из украшений – на стенах карандашные рисунки в рамах. Зелёный потолок. Тёмный стол. Тёмные деревянные стулья с белыми ножками, выглядящими кокетливо на контрасте. С потолка сосульками свисают подвески люстры. Красивые стекляшки. Кажется, что в комнате пошёл дождь, затем наступил мороз, а потом какой-то чудак всё это скрепил и подвесил получившуюся конструкцию под потолком.
Тем временем я приступаю к комментированию работ.
– Яркие цвета. Но плохо сочетаются между собой. Цвет – это наука, так думали художники-пуантилисты. Наш глаз можно обмануть, если поместить близко синее и жёлтое пятно, глаза увидят их как зелёный.
– Очень красивый узор. Но не слишком ли много острых углов и фигур? Я бы порекомендовала вам добавить лёгкости. А то получается иллюстрация из учебника по геометрии.
– Хорошая работа. Приятно посмотреть. Дамы и господа, кажется, нас посетил сам месье Пьер Огюст Ренуар!
Я продолжала говорить, переходя от человека к человеку, пока не осталось неохваченных людей и тарелок. И я не могла не заметить, что все находились в приподнятом настроении. И конечно, меня это тоже настроило на позитивный лад. Я как будто окунулась в океан положительной энергии! Хотя начало дня было не очень, и я даже не была уверена, что у меня будут творческие, да и просто силы провести это занятие. Но начну по порядку.
Утром я проснулась в полной неге. Маша спала уже со мной (перекладывались мы ночью), но раз я проснулась раньше, то была возможность снова переложить её в дорожную кроватку и пойти завтракать.