– Добрый вечер!
– Тата, привет! Мы как раз надеялись встретить тебя здесь.
Я улыбнулась.
Лера хотела сказать что-то ещё. Но тут заиграла музыка, и британец пригласил её на танец. Я же не танцевала со времени своей свадьбы и боялась показаться неловкой, поэтому, чтобы избежать конфуза в виде неожиданного приглашения (мало ли встречу кого-нибудь из знакомых?), я ретировалась в сторону небольшой выставки.
Не успела я как следует насладиться выставкой в одиночестве, как рядом послышался голос.
– Интересные вещицы, да?
Я оглянулась и увидела хозяина особняка – одетого во фрак мужчину среднего возраста с седеющими моржовыми усами. И самое ужасное, что я, кажется, забыла, как его имя отчество…
– Весьма интересные. Но, признаться, я только начала знакомство с ними…
– Я собираю художников этой группы уже довольно давно, – хозяина особняка явно потянуло на разговоры, почему в таких случаях, когда людям хочется поговорить, рядом всегда оказываюсь именно я? – У меня много их работ. Насчёт этих был скандал. Я приобрёл их на аукционе, а потом выяснилось, что лот выставили мошенники.
– Как? Так это подделки?
– Нет, если бы так! Эту проблему было бы проще решить. Эти работы были выставлены мошенниками без согласия авторов работ. Проще сказать, они были ук…ук…ра…
– Как вы себя чувствуете?
– Дело не в самочувствии. Мне просто сложно произнести это.
– Вдохните и выдохните, а потом попробуйте снова.
– Хорошо, сейчас. Они… были украдены.
Я с интересом выслушала рассказ хозяина особняка. Оказалось, что именно ему «посчастливилось» приобрести полотна, похищенные мошенниками в конце десятого дня марафона. Кто бы мог подумать! Правда, не совсем ясно, как же ему удалось уладить вопрос с авторами картин. Кажется, его только шокировал сам факт, что купленные им картины могли быть частью чьей-то аферы. Но, видимо, у обладателя особняка некоторые вопросы могли и не возникать…
Неожиданно я почувствовала ужасную зубную боль. Ох, как же не вовремя она вернулась! Хорошо ещё, что я не успела попробовать те корзиночки с кремом, лежащие на подносе ближайшего к нам официанта. Во французском языке есть интересное сравнение для описания сладкоежек. Для французов нормально быть сладкоежками, как представители семейства кошачьих. Иными словами, как кошки. И что скрывать, про себя я могу сказать то же самое.
Однако, как только боль вернулась, смотреть на еду и картины сразу стало невыносимо. Я извинилась и отошла, решив поискать Леру. Может быть, в её в сумочке завалялся пенталгин? Или найз? И как я сама не додумалась взять с собой обезболивающее средство?
Я решила прогуляться по особняку наудачу. Неожиданно в одном из залов я нашла тот самый тайный путь в бильярдную. Наверняка Лера пошла бы именно сюда.
Я толкнула замаскированную дверь и вошла. Неожиданно передо мной открылся лабиринт. После пятнадцатиминутных поисков мне всё-таки удалось отыскать вход в бильярдную.
В бильярдной было пусто, и не было ничего примечательного. Я попробовала вернуться обратно, но свернула по коридору не в ту сторону. Внезапно мной охватил страх замкнутого пространства, подчинившись ему, я с силой надавила на ручку первой попавшейся двери. Дверь резко распахнулась, и я увидела Леру, стоящую ко мне спиной. Она стояла у стола, над которым висели три картины. Обрадовавшись, я подалась вперёд, но в этот момент Лера встала на носки и, потянувшись, сняла со стены одну из картин. Под ней оказался сейф.
– Хорошо, что ты здесь. Я нашла его, – проговорила Лера шёпотом и обернулась.
В этот момент кто-то грубо втолкнул меня в комнату и закрыл за собой дверь.
Глава шестнадцатая. Гипнотизёр
Как большинство фальшивых людей, он обожал природу.
– Я думать, в твоих интересах с нами сотрудничать, – угрожающе и одновременно манерно произнёс Том, – и хотя, на первый взгляд, он не был вооружён, мне стало очень страшно. – Лера, дорогая, выйди и постоять, как там у вас говорить? На шутере.
– На шухере, – поправила без эмоций Лера и вышла.
Я сглотнула и кивнула головой в сторону только что закрывшейся двери.
– Она под гипнозом? – спросила я, имея в виду Леру.
– Как ты…
– Я знаю её очень давно. Сама бы она никогда не пошла на такое, – я сделала многозначительную паузу, – но в то же время она очень внушаемый человек…
– Нет, время, времени, – покачал головой Том. – Поболтать плечом во языцех потом.
Я чуть не прыснула. Том смешал две известные поговорки – «болтать языком» и «притча во языцех». И ещё добавил от себя «плечо». Но чтобы так путать поговорки, нужно для начала их знать…
– Если, конечно, нас не найти раньше. Тогда мне придётся рассказать, как ты проникнуть сюда, вскрыть сейф… – Том бессовестно улыбнулся, как будто уже рисовал в уме картину, как сдаст меня полиции вместо себя.
– Я не настолько внушаемый человек, – произнесла я как можно более правдоподобно. Всё-таки сложно назвать себя полностью или «не настолько внушаемым» человеком, когда каждый год покупаешь несколько ненужных вещей в интернете, а каждый четвёртый месяц разочаровываешься в очередной диете…
– Ты? – Том взглянул на меня оценивающе. – Возможно. Но не хозяин особняка. Я уже второй раз обводить его вокруг пальца. Ха-ха-ха!
Том рассмеялся неприятным смехом. Со стороны могло бы показаться, что у него клокочет в горле. Мне даже захотелось предложить ему выпить стакан воды.
– Тогда почему ты не знаешь код от сейфа? – эта мысль посетила меня только сейчас.
– Гипноз – это не так просто, как ты думать. Но надеюсь, с кодом мне помогать ты. Да, ты. Ты уже немало помочь нам.
– Я???
– Тихо. Сейчас ты смотреть картины, а потом вводить код.
Я посмотрела на место, где недавно висела одна из картин, а теперь был открыт сейф. Рядом с сейфом висели ещё две знакомые мне картины. Это были «Дама в саду» и «Завтрак гребцов».
Я немного растерялась. Что же мне делать? Если я быстро разгадаю код, то сразу превращусь в лишнего свидетеля. А что делают с такими свидетелями? Об этом хотелось не думать. Если же Тому покажется, что я не иду на контакт и бесполезна, то итог такой же – и от меня постараются избавиться при первой же возможности. Нужно потянуть время. И как-то вызвать помощь. И было бы неплохо выяснить, есть ли у Тома оружие.
– А что изображено на третьей картине, которая скрывала сейф? – с каждой минутой разговора с Томом я волновалась всё больше и больше. Я старалась держать себя в руках и ничем внешне не выдать своего волнения. Но обычно я начинаю краснеть, когда сильно волнуюсь. И прямо сейчас я чувствовала, как кровь приливает к моему лицу. Оставалось надеяться, что в полумраке комнаты это будет не слишком заметно.
– Какая разница? Код состоять из цифр.
– А всё-таки? – попробовала я гнуть свою линию.
– Природа. Я любить природа, – усмехнулся Том.
– А когда картина была написана?
– В две тысячи восемнадцатом году.
«Интересно, – подумала я, – что Том всегда ошибается в произношении глаголов. А сложное для иностранца числительное сказал верно. Ну да ладно. Значит, два года назад. Возможно, это одна из тех десяти украденных картин».
– Код состоит из дат написания картин? – осторожно выдвинула я свою первую версию.
– Я тоже так думать. Но что-то не сходится. Пришлось убирать отпечатки.
– Но чем могу помочь я в этом случае? Я ничего не знаю.
– Ты ещё скажи, что не знать, когда написаны эти картины.
– Этого я не говорила.
– И ты наводить меня мысль – убрать повтор.
– Что сделать?
– Убрать. Повторяющиеся цифры. Ты вводить их вместо нас, и здесь оставаться только твои отпечатки.
– Ты так говоришь, будто тебя заботят не только твои отпечатки.
– Что ты имеешь в виду? – мне показалось, что последняя фраза задела Тома.
– Что будет с Лерой?
– Ты слишком много говорить.
– Так вечер только начался.
– Мне нравится Лера, когда мы познакомиться. Но она оказаться недостающим элементом моего плана. Я ответил на твои вопросы. Теперь цифры. Ошибёшься больше трёх раз, и сработать сигнализация. Все сюда сбегаться, и мы сдавать тебя полиции. Be careful[9].
– Почему больше трёх? Я думала, что у меня одна, максимум две попытки. Вы же уже пробовали ввести код.
– Да, но после этого сейф открывать. Его владелец, – почему-то последние слова Том произнёс самодовольно. Видимо, он считал это своей заслугой.
– Мне нужен лист бумаги.
– Зачем?
– Но как ещё я смогу выписывать пробные версии?
– Вот, возьми, – Том протянул мне мобильный телефон.
Я взяла телефон. Это оказалась старая кнопочная Nokia. Я сняла блокировку. На экране сразу появилась надпись «Вставьте SIM-карту». Интересно, зачем Тому телефон? Без симки и интернета? Он что, поклонник «Змейки»? Я представила, как Том увлечённо играет на телефоне. М-да, что-то в это верится с трудом…
Не придумав ничего лучше, я начала набирать свои версии в заметках календаря.
Для начала я записала все даты создания картин: 1867, 1880–1881 и 2018.
Затем убрала повторяющиеся цифры. Получилось шестизначное число. 186702, в которое первая дата вошла целиком, а от следующих дат я позаимствовала ноль и двойку.
Я вздохнула про себя и приблизилась к сейфу. Даже повернувшись спиной, я чувствовала на себе жёсткий взгляд Тома. Естественно, это не прибавляло спокойствия.
Итак, первая попытка. Я старалась вводить код одними ногтями, не прикасаясь подушечками пальцев. Вот когда я пожалела, что у меня нет при себе перчаток.
Прошла буквально секунда, и на табло высветилось слово: «ERROR[10]».
– А что находится в этом загадочном сейфе? – я повернулась к Тому. Его лицо выражало явное разочарование.