Сглотнув, я кивнула — отступить сейчас, значит заведомо проиграть, не только Огневу, но и самой себе.
Смело уколола мягкую подушечку большого пальца острием пера, набрала каплю и поставила жирную роспись. Рана сразу затянулась, как по мановению волшебной палочки, богиня с довольным видом приняла свиток из моих рук, и он тотчас исчез.
— Что же, — молвила она, — начнем наш первый урок. Прежде всего, скажи мне, Веснушка, что тебе известно о существах черной Грани?
Я состроила умную гримасу и ответила, как по учебнику:
— Обитатели черной Грани очень опасные существа, с которыми справиться очень не…
— Хватит! — остановила мою речь новая наставница. — Вот, — она указала на фолиант, появившийся на столе. — Здесь больше информации. Прочитаешь сама, не хочу терять время на самое простое! Книга будет храниться у меня, но ты сможешь призвать ее в любое удобное время. Как? Запомни хорошенько ее внешний вид и представь.
Я показательно вперила взор в фолиант, его корешок украшает объемный цветок, а страницы несколько посерели от времени, но вот темная кожа обложки выглядит, будто новая.
— Запомнила, — убежденно сообщила я, и Эрия опять кивнула, после проговорив:
— Теперь расскажи мне, что ты ощутила после того, как использовала свою силу против Осота и Торроса, ну и как тебе удалось заморозить вулкан и всех его обитателей?
Мне пришлось снова призадуматься, разбираясь в своих собственных ощущениях. Достоверно я могла сказать немногое:
— Во всех случаях я испытывала сильные эмоции, чаще всего отрицательные, — испугалась своих слов.
— Да, — богиня подтвердила мои осторожные догадки. — Это магия черной Грани, она не может основываться на чем-то добром, светлом и положительном!
Я вскинулась, и Эрия подняла руку:
— Нет! Пойми, что и ярость, и злость, и ненависть можно обратить в свою пользу! Веснушка, по каким бы мирам я не путешествовала, поверь, нигде нет зла или добра в чистом виде. Есть оттенки серого, и их великое множество! Что-то ближе к добру в твоем понимании, что-то к злу! Важно сохранять равновесие, нельзя, чтобы чаши на мировых весах склонялись в какую-то сторону. И будь уверена, во имя добра творится немало зла!
Мне на ум почему-то мгновенно пришел поступок Эрии, спохватилась, что вновь не о том думаю, но богиня только усмехнулась:
— Да! Отчасти я действовала во благо ведьм, но многие ведуньи, в том числе и ты, так не считают! Хотя, задумайся, вы стали жить хуже?
— Нет, — почала я головой и рискнула. — Но вы сами говорили о равновесии, а как его добиться, если на Вейтерре не будет огненной магии?
— Кто тебе сказал, что огненная магия исчезнет, если маги станут служить ведьмам, а Тилл останется статуей в моем замке? Не понимаю, с чего ты это решила! — казалось, богиня обиделась. — Огонь — стихия, без огня нет жизни для вас, смертных! Видишь этот камин?
Я молча сделала кивок, кинув взгляд на скачущие, будто звери в клетке, язычки пламени, и Эрия продолжила:
— Это исключительно для тебя, я могу обходиться и без огня! Все еще думаешь, будто я злая?
— Я и не думала, что вы злая, здесь другое, — попыталась уклониться я, но не преуспела, потому что моей собеседницей была необычная женщина.
— О, да! Ты думаешь, я действую из корысти! И это так! Ну, а часто ли ты сама поступаешь бескорыстно? В этом нет ничего плохого! Все ищут выгоду для себя — так устроено любое здравомыслящее создание!
Мысль мелькнула в голове быстрее молнии, но от испытующего взора Эрии она не укрылась.
— Веснушка, ты идеализируешь Алтею, понимаю, она твоя родительница, но…
— Давайте не будем чернить ее память, — быстро попросила я, и богиня пошла на уступки:
— Хорошо! Тем более, что не это главное! Вижу, разговор зашел в тупик, потому на сегодня отпущу тебя. Читай книгу, будут вопросы, задашь завтрашней ночью. Линка тебя проводит, — богиня ушла, не прощаясь, а фея безмолвно позвала меня за собой.
От крыльца в небо уходила тропка, созданная голубоватым светом миллиардов звезд, заманивая ступить на нее, и теперь я сделала это без раздумий. Обратный путь показался короче, и я спрыгнула с подоконника на пол в своей комнате.
Первым делом умыла лицо ледяной водой, чтобы хоть немного привести мысли в порядок. Столько всего случилось за этот год! Подумать только, прошлой осенью я была совсем другой! Наивной, дерзкой, в чем-то глупой и взбалмошной девчонкой, не умеющей держать рот на замке и прятать чувства от окружающих. Мои прошлые суждения отличались от нынешних, как зима от лета. Мне пришлось резко повзрослеть, измениться, я научилась лгать, притворяться и, кажется, совсем позабыла, как нужно любить. Вздохнула, но потом дала себе хороший мысленный пинок и вышла из ванной в комнату.
Обомлела — на кровати развалился Гримм в своем обычном наряде. Открыла рот, чтобы огласить свое возмущение на всю округу, закрыла — передумала шуметь и шепотом, но весьма гневно спросила:
— Ты что тут забыл?
В комнате царил полумрак, разбавляемый слабым светом месяца, проникающим через незашторенное окно, но я могла поклясться, что маг широко и глумливо улыбнулся:
— Интересно стало, где ты пропадала и почему забыла зачаровать окно?
— И давно ты здесь? — у меня закрались подозрения.
— Часа два, — что-то прикинув в уме, откликнулся Гримм, и я с трудом сдержала облегченный выдох — он не видел, как я уходила! Напустила суровый вид и повторила:
— Что тебе от меня нужно?!
— Я уже объяснил цель своего визита, — поднялся и прошествовал к подоконнику. — Давай поговорим, ведьмочка моя! — сказано так, будто я, по меньшей мере, ему что-то пообещала!
— Будто сам не знаешь! — обличающе заявила я.
— Ну-у, положим, о твоей поездке в Омбрию я знаю, но жажду услышать все подробности!
— Ладно, — решила быть сговорчивой, — будут тебе подробности! Но…
— А без «но» никак нельзя?
— Нельзя! Мне вот тоже нужно кое-что узнать!
— Спрашивай! — огневик явно думал, что задам ему привычный вопрос, только сегодня я собиралась его удивить:
— Расскажи, почему у всех магов огонь в глазах самый обычный, красный, а у Люта — синий?
Гримм умолк, жаль, что в комнате было темно, и я не видела лица своего ночного гостя, поэтому оставалось только гадать, что у мага на уме. Подумав, он изрек:
— А если отвечу, что мне ничего неизвестно?
— Не поверю! — оповестила я.
— Хм… хорошо, скажу так — Лют особенный! Как и все его семейство! И отец, и дядька, и брат — все могут похвастаться своим необычным огнем!
— Брат? — изумленно воскликнула я. — У Грэйна есть брат?
— Двоюродный. Неужели не слышала об Арвине Лютове? Известная личность…
— Может, в Виоре и известная, но в Омбрии о нем ничего не слышали!
Гримм лениво уронил:
— В гильдии услышишь!
— А я хочу услышать из твоих уст! Иначе никаких подробностей моего путешествия в Омбрию не узнаешь! — медовым голоском пригрозила я.
— Ладно-ладно! — примирительно поднял руки. — Арвин Лютов — извечный соперник и брат Грэйна в одном лице. Спорят, ругаются, но друг за друга горой, если беда какая приключится. До Грэйна первым мастером был Арвин, кликуха у него смешная — Зяблик…
— Действительно смешная, — нахмурилась, не понимая, к чему Гримм клонит. — Я думала, что Лют и Райт лучшие друзья, а ты говоришь про какого-то Арвина…
— Ты невнимательно слушаешь, ведьмочка! Арвин — брат Грэйна, но не друг.
— Но ты же сказал… — окончательно запуталась я.
— Да, они убьют друг за друга, родная кровь потому что, но дружить никогда не будут!
— Выходит, Лют без зазрения совести сместил брата с должности? — непроизвольно я заинтересовалась этим рассказом.
— Не Лют! Арвина сместили согильдийцы! Поинтересуйся у девчонок, коли будет нужда, почему так произошло. А случилось это сразу после того, как Грэйна выслали из Омбрии, и он с трудом избежал казни.
— И куда делся этот Арвин?
— Доподлинно никто не знает, нашли записку, что он отправился в путешествие!
Немного поразмыслила и спросила:
— Неужели никто не интересовался его судьбой?
Гримм повел широкими плечами и равнодушно проговорил:
— Вернется! Что с ним будет?!
— Это немыслимо! — от гневного изумления выдохнула только эти два слова.
— Ведьмочка моя, Арвин не ведьмак! Он маг, потому сумеет постоять за себя! — убедительно молвил Гримм.
— Конечно-конечно! — не удержалась от ехидной реплики. — Тилл и Артуар богами были, тоже думали, что неуязвимы!
— Плохой пример! Но в Арвине я уверен, как в себе самом!
— О! — азартно выдохнула я. — Ты его так хорошо знаешь? — наверняка и глаза заблестели, а руки задрожали от нетерпения.
От проницательно взора Гримма не укрылось мое состояние. Маг отчетливо хмыкнул:
— Ведьмочка моя, это уже второй вопрос! Хватит ли у тебя ответов?
— Называй меня по имени! — прошипела я. — Иначе никаких разговоров между нами больше не состоится!
— Мой вопрос! — не обратил он внимания на мои слова и удивил своим следующим высказыванием. — Где ты была полчаса назад? И почему в комнату вернулась через окно?
Подняла руки, призывая стихии, опустила — еще шум поднимет! Открыла рот, закрыла — что тут умного скажешь? Ничего, значит, лучше промолчать.
— Ведьмочка м… — умолк на полуслове, — уговор дороже сундука с драгоценными. Я ответил тебе, пришел твой черед!
Вот не знаю, кто вложил в голову то, что должна сказать, может, паземки шутили, может, дух противоречия выскользнул незамеченным из Подземья, или это подсказала Эрия. Я высокомерно вскинула подбородок и хвастливо заявила:
— Я была с любовником! Пришла пора раскрыть свою силу! Мне уже девятнадцать, чего еще ждать?!
Настала очередь Гримма удивляться, открывать и закрывать рот, словно выброшенная на берег рыба, и не говорить ничего. Только заиграли желваки на его скулах, а руки сжались в кулаки, ничем более не выдавая охватившее огневика бешенство. Выдохнул и выдавил: