— Похвально, — выдала Лийта после того, как некоторое время пристально изучала мое истинно честное лицо. — Тогда иди! — стремительно указала на вторую от лестницы дверь и подтолкнула меня к порогу.
Я вошла, потому как действие это не противоречило моей задумке, притворила дверь — мне свидетели ни к чему — и обомлела. Негодный блондин в одних только узких, безупречно обтягивающих длинные сильные ноги брюках разлегся на кровати. Над ним порхали искорки, создавая неяркий свет, позволяющий увидеть не все, зато разрешая вообразить что угодно. Неподалеку на столике стояла бутыль с вином и блюдо с фруктами. Я нервно икнула, подавила устойчивое желание броситься обратно в коридор и вымолвила:
— Что это?
— Стол, кровать и я, — четко отрапортовал Лют.
— А… зачем? — на меня напало оцепенение. Не то, чтобы это все было неприятно или пугающе, скорее завораживающе, но в тоже время очень непривычно.
— Тебе же велели меня соблазнить? Так? — маг, оказывается, все слышал. — Вот я и подготовился, чтобы тебе проще было!
Воинственно нахмурилась и нелюбезно сообщила:
— Я только поговорить собиралась!
— А после мы обязательно поговорим! — с широкой улыбкой заверил он.
— После чего? — уж и не знаю, почему ляпнула именно эту фразу. Наверняка, духи противоречия из нашего отряда за дверью проходили и мимоходом вынудили меня озвучить такой вопрос.
— Давай лучше покажу, — огневик с легкостью зверя соскочил с кровати и двинулся ко мне.
Я с гордым и независимым видом осталась стоять на месте, буквально заставляя себя не завопить, и строго объявила:
— Только подойди, маг! Познаешь на себе гнев ведьмы!
Грэйн хмыкнул, но остановился в двух шагах от меня, небрежно повел мускулистыми плечами, заставляя всполохи света заиграть, заскользить по ним, и сказал:
— Нет, так нет! Найду более сговорчивую ведьмочку или служаночку.
И после этих слов мне захотелось ему треснуть… по голове… чем-нибудь очень тяжелым, чтобы до зари маг проспал, а утром страдал от боли.
— Знаешь что… — угрожающе начала я, только его моя экспрессия совершенно не впечатлила.
Прищурился и выдал:
— Да ты, Ани, как я посмотрю, ревнуешь!
— Кто?.. Я? — на меня напала икота.
— Нет? — невыразимо иронично осведомился Грэйн.
Я отошла от него на всякий случай, вдруг и впрямь не удержусь и применю силу. Вздохнула, пытаясь унять свои эмоции и разобраться с чувствами, и тихо спросила:
— Зачем ты это делаешь? Почему так себя ведешь? Вроде, мы уже пришли к соглашению?
Лютов невесело усмехнулся, отвернулся к окну, поманив к себе бабочек, отчего уголок, в который я отошла, накрыла вечерняя мгла. Несколько минут мы оба молчали, я покусывала губы, он созерцал танец искорок, позволяя им время от времени касаться своих ладоней.
Мой очередной вздох и его едва слышный ответ:
— Я маг, Ани, отягощенный даром, который стал семейным проклятием. Мне тяжело сдерживать внутренний огонь, даже сейчас, когда Тилл заколдован. Мы, огневики, и без того довольно вспыльчивы и слишком сильно реагируем на ваши, ведьмовские, подначивания, а в моем случае все сложнее…
— Расскажи… — эхом отозвалась из своего угла я.
— Не хочу, — Лют резко развернулся, взглянул на меня потемневшими глазами и дополнил. — По крайней мере, не сегодня…
— А когда? — любопытство мое сдаваться не пожелало.
— Нетерпеливая ты… — то ли пожурил, то ли посетовал маг, а я, хоть и понимала, что игры с огнем опасны, не отступила, выдержав его пылающий синим, загадочным светом взгляд.
— Дай мне выпустить пар, успокоиться, я целую неделю терпел ведьм! Пойми, мне нужна разрядка…
— О! — все внутри меня так и вскипело. — Ты это так называешь! А я была о тебе лучшего мнения! — чопорно оповестила я, разворачиваясь к выходу.
— Думай, что хочешь! — огрызнулся в ответ собеседник, и я уверенно отправилась к двери, ощущая, точно прикосновение, его взор, прикованный к моей спине. Чудилось, что вот-вот и одежда между лопаток воспламенится.
Схватилась за ручку, но уйти вот так, окончательно не высказавшись, не смогла. Развернулась, преувеличенно сочувствующе взглянула на огневика и внесла дельное, по- моему мнению, предложение:
— Если ты такой несдержанный и настолько сильно устаешь от ведьм, то мог бы уступить свое место в нашей группе другому магу, более выдержанному… — сделала вид, что хорошо подумала и прибавила. — Райту, например, он…
Договорить мне не позволил громкий разъяренный рык, синий огонь в очах мага блеснул, и волна горячего воздуха буквально вынесла меня в коридор, вынуждая пискнуть и зажмуриться.
Хлопок закрывшейся двери, и я смело распахнула веки. Надо мной склонились Да'Айрэн и Лийта. Изменчивый странно кашлянул, словно старался сдержать смешок, а на лице ведьмы застыло озабоченное выражение. Я села и сообщила ей:
— Он не захотел стать моим Хранителем! — поднялась с пола.
— Говорила же тебе, — строго откликнулась она, — что нужно было притвориться ласковой кошкой и…
Да'Айрэн, не совладав с собой, захохотал, и мы с Лийтой недобро взглянули на него. А всем, даже изменчивым, известно, что может случиться, если ведьма именно так, нехорошо сузив очи, глядит на тебя. В данном случае ведьм было двое. Да'Айрэн резко оборвал смех, откашлялся и пробормотал:
— Прошу прощения…
Мы с Сероволкиной ничуть не смягчились, продолжая сверлить изменчивого выразительными взглядами. Он хмыкнул, внимательно осмотрел закрывшуюся дверь, за которой остался огневик, и повернулся ко мне.
— Не стоит шутить с пламенем, ведунья, оно, и играя, может обжечь… — прозвучало из его уст предупреждение, и Лийта перевела задумчивый взор с моего лица на лик изменчивого, а потом на дверь комнаты Грэйна. Немного поразмыслив, ведьма улыбнулась своим мыслям, а я громко фыркнула в ответ всем сразу:
— Очень мне нужно играть с огнем! — высокомерно вскинула голову и отправилась в глубину коридора.
Вслед мне не донеслось ни звука, и, пройдя несколько шагов, я остановилась. Развернулась и спросила у Лийты:
— А где моя комната?
Ведьма повела плечами и кинула:
— Я решила, что ты сегодня у огневика заночуешь, потому тебе помещения не нашлось…
— А-а-а! — возмущенно возопила я, и Да'Айрэн услужливо поклонился:
— Я уступлю вам, Аниика, свою комнату, — подошел, вложил в мою ладонь ключ и промолвил. — Идемте, я покажу, — и Сероволкиной. — Лунной ночи, ведунья!
Лийта открыла рот, но я ее опередила и с победной ухмылкой произнесла:
— Доброй ночи!
Сероволкина показала мне кулак, а потом, нехотя, изрекла:
— И вам сказочной ночи!
Я отвернулась и направилась за уходящим изменчивым, у меня было, о чем подумать!
Гостеприимную таверну покинули уже после полудня следующего дня. Конечно, можно было остаться и провести еще одну ночь в тепле и сытости, но Лийта, памятуя о том, что по нашим следам движется вторая группа, велела поспешить. Задержались мы лишь из-за одного человека, который вышел из своей комнаты только тогда, когда часы в зале пробили двенадцать раз, и ни минутой раньше. Я предлагала идти без него, ведьмы согласно кивали, но Лийта после минутных размышлений и многочисленных сомнений решила подождать, когда проснется маг-засоня.
Грэйн, ничуть не смущаясь тем, что мы все потеряли из-за него половину драгоценного дня пути, выглядел взлохмаченным и сильно не выспавшимся. Я не сумела сдержать порыв и прошипела:
— Бедняжка, вымотали тебя за ночь здешние служаночки!
Лют на меня не взглянул, только бросил на ходу Лийте пару слов, сказанных так, что их услышала лишь она, и отправился обедать. Ведьмы завозмущались в голос, а вот подземцы неожиданно поддержали огневика и присоединились к трапезе. Я тихо ругнулась, следя за Лютовым, стараясь не упустить ни одного из его движений, ни единого проявления чувств, отражающихся на хмуром лице.
— Нет никого опаснее влюбленной ведьмы! — послышалось за моей спиной, и я, развернувшись, с недовольством посмотрела на Да'Айрэна.
— Говорите так, будто часто общались с влюбленными ведьмами!
— Мне хватило и одной, чтобы все понять! Вы, по сути своей, одинаковые! И это вполне объяснимо — сведения, секреты, жизненные установки передаются от матери к дочери! Потому вы, ведьмы, не можете спокойно любить мужчин и принимать нашу любовь! Вам важнее собственное «Я», и за него вы готовы биться до победного!
— Чушь!
— Разве? — иронично осведомился изменчивый, приподнимая безупречную бровь, и перевел многозначительный взор на Люта.
— Вроде я никак не проявила своих чувств к нему, — сконфуженно буркнула себе под нос и получила в ответ ехидную усмешку.
— То, что вы постоянно задираете парня, избегаете его, прячете глаза, говорит о многом!
— Хм… — мне было нерадостно узнать об этом, и я почувствовала себя неловко.
— Вот и я говорю! Нет никого страшнее влюбленной ведьмы! Вроде умная… на вид, по крайней мере, взрослая ведунья, готовая вступить в брак, а ведет себя будто испорченная девчонка! Подумайте сами — с кем вы сражаетесь, как не с самой собой?! Зачем пестуете страхи? Почему идете на поводу извечных ведьмовских предрассудков, главным из которых является один — а не потеряю ли я свою свободу, принимая его в свою жизнь?
— Хм… — пожалуй, и меня посещали подобные мысли. А вдруг маг решит укротить одну несговорчивую ведьмочку, словно дрессировщик тигра? И не потеряю ли я себя, став его?! И кстати, он же ко мне совершенно равнодушен или нет?..
Сердечко в груди забилось и сладко, и тревожно одновременно, взгляд против воли скользнул к Люту, который поглощал свой обед, не глядя по сторонам.
— Вот! — припечатал Да'Айрэн, внимательно рассматривая меня и правильно истолковав все жесты.
Я помотала головой:
— Не желаю слушать! Известная истина — маг — не пара ведьме!
— А кто пара? — подразнивая, поинтересовался изменчивый и тотчас сам ответил. — Скучный ведьмак, который будет, точно тень повсюду следовать за вами и слушаться во всем?!