Когда его спрашивают, что он делает, мешая работе русских, нет, даже так, целому научному сообществу Российской федерации, которое поддерживает работу Зака, тут наш чикагский герой размещает пост: а что я собственно сделал-то? Узнал из статьи «Комсомольской правды», а я тут ни при чем. Не помните таких людей в Союзе? Они всегда появлялись и кричали: я тут стоял в очереди еще, когда вас на свете не было.
Вот российские журналисты спрашивают у этого демографа: а кто бы мог дать полезную информацию про работу русских по рекорду Жанны Кальман: «Если вы планируете брать интервью у других экспертов, рекомендую обратиться к профессору-геронтологу Павлу Воробьеву, известному геронтологу Борису Каурову и исследователю рекорда долголетия Жанны Кальман Юрию Дейгину, которые могут дать квалифицированный отзыв. Из зарубежных учёных можно обратиться к британскому геронтологу Тому Кирквуду, который ещё в 1999 году обсуждал гипотезу замены дочерью умершей матери в рекорде долголетия Жанны Кальман в своей книге». Удивительно? А по моему мнению, уже нет!
Заметьте, российских журналистов наш демограф из Чикаго отсылает к людям, которые никакого отношения к моей клинической профессиональной и экспертной оценке и работе с архивами Зака не имеют. Господин из Чикаго нарушает все принципы добропорядочности науки – он вместо реальных исследователей журналистам подставляет только тех, кто ему нужен. Это его подставные лица. Подставные работы. Подставная жизнь.
По тому, как сей шарлатан быстро выложил свою статью в научный журнал PLOS – это его стандартный метод. Но это не просто плагиат – это изощренно подготовленный плагиат. Когда берут под свою статью, основанную из чужих данных, но подкладывают подстилку из плагиата, но не своего, а чужого, но на который теперь можно сослаться, причем этого автора плагиата сами же тщательно и готовят – это изощренная и непростая механика.
Его идея в том, чтобы показать всему миру, что он и тут великий, и вообще в России никто в геронтологии не понимает. Одновременно нужно сказать (как я предполагал, так и произошло), что валидаторы молодцы, дайте поэтому грант ему. Именно он ваша надежда и опора.
Мамука Барамия, геронтолог член секции геронтологии МОИП при МГУ: «Хотел промолчать, но, каюсь, не могу сдержаться. Так вот, беда не в этих чикагских демографах, а во вполне отечественном укладе, простите за жаргон, «кидать» своих из-за банальной зависти или просто по принципу «моя хата с краю» или по чеховской классике – как бы что не вышло. Ну и особняком, и тоже вполне традиционно – банально по глупости. «Свет мой, зеркальце, скажи… «А танго с граблями и блуждание по лабиринту (как у Джерома) продолжаются, и даже намеков нет на выздоровление…».
Вы скажете: а не много ли чести еще одному авантюристу, только теперь от науки. Но нет, это еще один показатель чем занимается геронтология. Пустой болтовней, самоцитированием, проеданием грантов. Для этого используются приличные журналы, которые печатают подобных шельм и прохиндеев. Нет, нет и нет! Тут показано как эти люди не только создают липовые темы, причем на ровном месте, но и как мешают другим ученым. Причем сознательно и идя на любые ухищрения, даже если это мешает имиджу страны под названием Россия.
Мораль и наука в данном конкретном примере поведения чикагского условного «гангстера» от науки вошли в прямой конфликт, и, как оказалось, тут проиграла именно наука. «Её просто не стало, перед нами голый король, но насколько голый мы это еще увидим», – сказал князь Тьмы.
Демограф Мишель Пулен написал, что он будет поддерживать любую инициативу по повышению достоверности проверки возраста любого из случаев, в том числе Жанны Кальман. Все были рады, что появились неизвестные ранее данные. Но только демографы из Чикаго строили свои планы. Их не интересуют чужие успехи, их не интересует наука. Их интересует только их достижения в науке. Любыми средствами и силами.
Вот мнение самого Николая Зака: «Все довольно просто. Демографам из Чикаго не понравилось, что я указываю на вопиющие ошибки в их работах (на мои личные сообщения об этом господа никак не реагировали, просто стирали их если они были в публичном пространстве), но понравилось, что я показал недостоверность Кальман. Поэтому один из них развил бурную деятельность по нескольким фронтам».
У меня есть убеждение, что наши зарубежные друзья работают в своей искривленной системе ценностных координат. Этот простецкий подход для такой сложной науки просто сам по себе уже является торможением развития, так как идет отбор поверхностных и кричащих гипотез. Например, гипотеза чикагских демографов о том, что надо родиться от молодой матери осенью, чтобы жить долго. При этом сами авторы такой гипотезы почему-то не говорят, что данные набраны только на статистике рожденных в 19 веке в Америке. А это была другая страна, во многом сельскохозяйственная, женщины не учились, как сегодня, жили на ранчо, рано выходили замуж. И как это понимать сегодня «молодая мать»? Рожать в 9–10 классе школы?
В эту волну интереса к геронтологии сегодня заходит много молодых ученых и просто интересующихся. И когда они видят такие примеры, которые подают нам демографы из Чикаго, с их стороны возникает вопрос: а что это такое? Как сегодня такое возможно? Да, такими методами мы никогда не сдвинем старение человека, – отвечаю я, – эту болезнь надо лечить.
Мнение геронтолога и профессора кафедры гистологии Первого медицинского университета Николая Мушкамбарова: «Над демографами, сотрудниками Института старения, которые давно признаны виднейшими специалистами в области биологии продолжительности жизни, нависли тучи.
Их связывают со скандалом вокруг мадам Кальман, почившей в возрасте 122 лет и считавшейся на этом основании абсолютной рекордсменкой среди людей всех поколений по достоверно документированной продолжительности жизни.
В скандал вовлекается всё больше и больше лиц и организаций разных стран. Подняли бучу, если я правильно понимаю, наши – российские – учёные. Естественно, не осталась в стороне Франция, вскормившая обеих Кальман. Не обошлось, конечно, и без американцев, а также ряда других наций и государств. Пикантность ситуации в том, что с этим рекордом, как и со всеми другими, связаны финансовые интересы ряда серьёзных компаний и фондов. Прежде всего имеется в виду реклама всего, к чему можно было прицепить имя абсолютного рекордсмена-долгожителя. Очевидно, низвержение рекорда грозит этим компаниям большими убытками. Отсюда, надо думать, та болезненная нервозность, с которой Европа встретила описываемую новость».
История с валидацией Жанны Кальман – это яркий пример введения в заблуждение мирового масштаба. При этом основанием для такого уверенного и циничного поведения учёных сегодня является их цитируемость и количество у них научных статей, как мы знаем теперь ложных или ошибочных. Но это еще не всё.
На мой взгляд, чем далее, тем более я полагаю, что именно моральные и этические вопросы искажают данные в нужную сторону и не позволяют науке о старении двигаться так быстро, как хотелось бы. Эти же факторы могли сыграть злую шутку с заблуждением человечества и сформировать ложные воспоминания сообщества о достоверности Жанны Кальман.
Такое поведение: постоянные искажение, постоянное вмешательство в чужие работы, постоянные заимствования идей и смыслов, причем все эти действия сознательные и сопровождаемые очернением авторов, говорит мне, что это и есть мертвая душа геронтологии, её болезнь.
Заявление автора ложного рекорда Кальман о том, что исследование членов секции геронтологии МОИП при МГУ финансировалось Google, Apple, Facebook, Amazon говорит только о малой его вменяемости на сегодня. И конечно, тут стоит вспомнить о косвенно нанесенном их рекордом ущербу общественному здоровью и долголетию всего мира.
Де Грей
…по-английски произнесут, как следует птице, и даже физиономию сделают птичью, и даже посмеются над тем, кто не сумеет сделать птичьей физиономии…
Удивительно, если приоткрыть дверь в прошлое с позволения Его Величества Времени, то можно увидеть, как один французский демограф Жан-Мари Робин более четверти века говорит о наследственном компоненте долголетия Кальман, источником которого могут быть только гены, но ни разу и нигде не обмолвился, что есть ДНК Кальман. Может главное сказать, что ты знаешь, что есть ключ от потайной двери в долголетие человечества, но не пытаться её открыть? Но тогда можно ожидать, что придет человек в броне огненной, который захочет открыть эту дверь.
Вот письмо от читателя: «У этой русской версии очень хорошо оцениваемая, даже как видно из логики событий, реальность. Фактура говорит сама за себя. Уж очень рьяно сопротивляются французы возможности докопаться до истины. Прованс, идиллия, безмятежность жизни – и вдруг скандал, «клиническое несоответствие», который эту прелестную жизнь портит. А денежки в деле давно, кстати».
Итак, уважаемый мой читатель. Перейдем к делам наших дней. Фонд Жана Дауссе – это частный центр генетических исследований в Париже, отказывается подтверждать, что хранит кровь Жанны Кальман. Фонд имеет коллекцию биологических образцов, которые может использовать для исследований в анонимных условиях. Но Франсуа Шехтер, ученый, который в 1990-х годах основал этот проект Chronos, подтвердил, что у лица Жанны Кальман, была взята кровь и извлечена ДНК.
И тут, в январе 2019 года в нашей пьесе появляется новое действующее лицо – британец Обри де Грей. Он лидер всемирного биохакерского движения. Такой бородач, похожий на старика Хоттабыча из сказки. Появление данной колоритной фигуры на нашей сцене – уже само по себе очень интересное событие. «В интересах спасения жизней, узнать больше о старении, чтобы в конечном итоге отложить старение – это на самом деле очень важно», – говорит Де Грей о том, зачем нужен анализ ДНК Жанны Кальман.