Тамара подошла к окну с Милой на руках. Та очень любила передвигаться на руках у хозяйки.
«А что, если следом за домом Антона придут за моим? Что, если он никуда не уехал? Куда его прогнали? Что могли с ним сделать? И кто те покупатели?»
За всякими такими размышлениями вечер подкрался совсем незаметно. В это время суток на Тамару обычно накатывала работоспособность. Она могла за компьютером просидеть до поздней ночи, что-то строча на клавиатуре, быстро переключая вкладки браузера. Отключалась под утро, и это был самый крепкий сон. В это время она проваливалась в какое-то особое царство, не замечая ни криков петухов, никаких других деревенских звуков. При этом ритм жизни стал совершенно другой, но он Тамару не очень устраивал. Она периодически ловила себя на мысли, что гораздо лучше ложиться спать вовремя, рано вставать, подстраиваться под близких, делить с ними общий режим дня. Но сейчас было только одиночество, которое больно давило, хотя она пыталась отгонять эти ощущения.
Снова разбудил стук в калитку. За оградой стояла тётя Шура с белым конвертом в руке.
— Тома, я видела, кто принёс тебе это письмо.
— Серьёзно?
Бодрость нахлынула неожиданно. Протирая глаза, Тамара внимательно смотрела на соседку.
— Кто же этот почтальон?
— Медсестра с больницы, я её узнала. Спокойная девушка, зовут Галя, в аптеке подрабатывает. В общем, знакомая личность. Самой ей незачем. Наверняка поручение выполняет.
— Ясно.
Соседки уселись на лавочку у палисадника.
— Что же делать? Попробовать у неё узнать, кто заказчик отправлений? — спросила Тамара.
— Скорее всего, не скажет. А если те узнают, что Галю обнаружили, начать носить письма станет, например, кто-нибудь другой, — размышляла тётя Шура.
— Это верно. Может, и пусть носят, пока не надоест?
— Действительно. Поймут, что не действует это на тебя, так и перестанут?
— Ладно, подумаю над этим. Я вот ещё рассуждаю над тем, кому передать то, что спрятал отец. Он ведь разработки вёл не для того, чтобы они там вечно в подвале лежали.
— Это верно. Владимир всегда хотел быть полезным.
— Какой же он молодец! Почему-то сейчас какими-то другими глазами вижу родителей. Я их знала просто как маму и папу, больше и не думала ни о чём. А они были гениальными людьми, учёными. Лекарства — это же так важно!
— Да, они были ещё и добрыми, отзывчивыми, с мягкими сердцами.
— Почему я не видела этого раньше? Воспринимала всё как должное, а они ведь очень старались, трудились. Непросто им было порой, столько всего делали, всё успевали: работа, исследования, воспитание дочери.
— Не вини себя, Тома. Хорошо, что ты сейчас начинаешь всё понимать. Видимо, время пришло. Осознание — это прекрасно. К кому-то вообще и за всю жизнь не приходит. Ты говори с ними, они слышат.
— Спасибо, тётя Шура!
Тамара положила ладонь на загорелую сморщенную руку соседки. Та в ответ улыбкой тут же согрела Тамару. Эта женщина заменяла ей сейчас семью. Можно было смело считать её внимательной бабушкой. Тамара знала, что может всегда прийти к ней и просто поговорить, при этом получить много душевного тепла. И ей хотелось теперь тоже отвечать заботой на заботу, а не просто потреблять. Будто магия отношений стала открываться ей. Она начинала осознавать всю важность понимания человеческих переживаний и своевременной помощи.
Здесь, в деревне, начинало казаться важным всё то, на что в городе просто не обращаешь внимания. Люди вроде рядом и такие же, но каждым управляет властный город, как своей марионеткой. Сотни соседей могут жить в одной бетонной коробке, разделённые тонкими стенами. Слышать ругань друг друга и плач, но не желают, а может быть, просто стесняются помочь, спросить, поговорить. Давят друг на друга психически, часто даже не знакомы и не здороваются. «Но там, в городских джунглях, ты этого не понимаешь, потому что ты внутри этого всего и варишься, а когда уезжаешь, то можешь словно со стороны посмотреть. И тогда открываются не только глаза, но и сердце», — думала Тамара, подставив лицо задорному ветерку, меняющему то силу, то направление, приносящему то запах скошенной травы, то дымок от чьих-то шашлыков.
Наговорившись и попрощавшись с тётей Шурой, она запихала конверт в карман джинсов и вернулась к себе.
— Вот здесь свобода души начинается, — прошептала она, оглядев двор. И тут взгляд её упёрся в гараж. — Вот где я ещё не искала код!
Тамара в два прыжка оказалась возле входа в гараж. Машины не было, отец продал её почти сразу после свадьбы Тамары и Андрея, будто чувствовал, что она ему стала не нужна. Но, скорее всего, просто нужны были деньги, поскольку сильно заболела жена.
— Родные мои, вы столько для меня делали. А я ведь совсем не понимала! Зачем, зачем я так стремилась в город? Почему позволила запудрить себе мозги? — Тамара обращалась к родителям, словно они были где-то здесь, совсем рядом.
Взгляд её начал бегать по полкам.
— Как много всего! Коробки, коробки. А в них полно всякой всячины! Нужно их перебирать! — заговорила с самой собой Тамара.
Там она провела часа два, забыв и о времени, и вообще обо всём на свете. Ей очень хотелось найти здесь какие-то подсказки по поводу замка на подвальной двери. Но поиски результатов не дали, зато Тамара устала и перепачкалась в пыли. Она вернулась в дом, привела себя в порядок и разожгла камин. Села в кресло и пыталась всмотреться в огонь, будто пламя сможет что-то подсказать. Она шептала себе под нос словно заклинание:
— Папа, дай же какую-нибудь подсказку! Нужен знак, сигнал! Как открыть эту дверь? Что вы с мамой там спрятали? И что мне с этим делать? Достать — одно, но куда применить? Знаешь что, — вдруг сменила тему Тамара, — я теперь понимаю, почему вы с мамой не хотели никуда отсюда уезжать. Потрясающее место. Природа, воздух, соседи — всё замечательно. Но есть что-то ещё. Какая-то необычная атмосфера, энергетика, что ли. Прямо кожей чувствую её. Не могу объяснить свои ощущения, но это точно важно для меня. Наверное, похоже на возвращение утраченного.
Что-то вдруг ёкнуло внутри, будто раздался сигнал: «Нужно снова пойти в гараж».
Тамара глянула в окно.
«Темнеет. Днём ничего не обнаружила, ночью-то и тем более не найду. Нет, нужно сейчас пойти и ещё попробовать! Перебрала ещё не всё».
— Так, — громко сказала в тишину Тамара, отворачиваясь от окна и глядя на камин, — схожу снова.
Тамара взяла на руки Милу, улыбнулась и сказала ей:
— Пошли со мной. Мы же вдвоём, мы не боимся, правда?
Щенок заёрзал в руках, попросившись на пол. Активности ей требовалось всё больше.
— Ну, пойдём потихоньку, догоняй. Тамара перед выходом подошла к подвальной двери и дотронулась до неё рукой.
— Мне нужен код, и чем раньше, тем лучше. Что-то мне подсказывает, что покупатели и к нашему дому подступят, — тихо говорила она, представляя, что ведёт диалог с отцом. — Пожалуйста, дай мне подсказку.
После чего медленно направилась в сторону гаража, поджидая Милу. Свет в помещении включился, но почему-то очень тусклый. Пришлось вернуться в дом, отыскать фонарик.
— Почему мне приспичило здесь копошиться именно сейчас? — Тамара снова перебирала коробку за коробкой. — Ай!
Она вздрогнула от резкого звука: что-то с грохотом упало.
— Фух! Мила! У меня чуть сердце не выскочило! Напугала! Смотри не уползи в темноту кромешную, где я тебя искать буду?
Оказывается, Мила подлезла под какую-то палку. Она сдвинулась, задела ящик, и тот свалился с полки, чудом не придавив щенка. Тамара подняла его, от удара он открылся. Внутри были карты местности.
— Интересно, зачем отцу они были нужны? Она с любопытством разглядывала каждую. На одной из них она узнала ту скалу, которой недавно любовалась, сидя на лавочке у дома Антона.
Глава 7Шифр
Тамара решила забрать найденные карты домой и там их рассмотреть. Ничего интереснее пока не попалось. Расположившись у камина вместе с Милой, она начала изучать их.
— Это ты нашла, значит, ты смелая собака-поисковик! — хихикнула и одобрительно потрепала щенка за ухом Тамара. — Смотри, здесь какие-то отметки. О, глянь, буквы на обороте. Но не слова, а набор букв каких-то. Набор бу-укв, — протянула Тамара, разглядывая надпись. — Мила! Это и есть код! Точно! Просто буквы нужно перевести в цифры, вот и всё! Наверное… Господи, пусть моя догадка окажется правдой, пожалуйста!
Тамара быстро достала свой блокнот и начала записывать алфавит, считать, какое место по порядку занимает каждая буква на обороте найденной карты.
— Всё, теперь надо проверить!
С замиранием сердца Тамара подошла с листочком к заветной двери.
— Ну что, Мила, пробуем?
Затаив дыхание, она уже который раз набирала код. Но сейчас ощущения на сердце были совсем другими. Это должно было сработать. Закончив ввод, она сначала легонько толкнула дверь, но никакого эффекта не последовало. Потом повторила попытку. Раздался щелчок, будто что-то отомкнулось. Отодвинулись металлические засовчики, и дверь со скрипом поддалась.
— А-а! — вскрикнула от радости Тамара и закружила щенка на руках. — Мила, у нас получилось, получилось! Мы открыли дверь! Почему-то отец зашифровал код, написал его на обороте карты местности и оставил в гараже. Что-то из разряда: «Хочешь спрятать подальше — положи поближе». Невероятно! У нас получилось! Так, теперь нужно только войти туда, спуститься в подвал. Может, подождать до утра? Мила весело кружилась у ног, пытаясь задорно тявкать, чувствуя взбудораженность хозяйки.
— Тоже думаешь, что надо идти сейчас? Тамара взяла фонарь и открыла дверь, подперев ее тяжёлой табуреткой. Меньше всего ей хотелось, чтобы та захлопнулась, пока она будет внизу. Свет в подвале включить не получилось. Видимо, перегорела лампочка. Поэтому пришлось снова вооружаться фонариком и двигаться вперёд. Сердце заколотилось так, что физически ощущался каждый его удар. Наконец-то разгадка, что хранится в подвале за таким замком, была близка. С каждой пройденной ступенькой волнение нарастало, становилось всё сильнее. Спёртый воздух мешал сосредоточиться. Наконец Тамара спустилась в подвал, где обнаружила множество пустых полок.