Пошарив в рюкзаке, Тамара достала пакет с крекерами и воду.
— Давай перекусим, Мила. Да пойдём дальше, до скалы. Как же мне хочется узнать, почему то место отмечено на карте!
Закончив с печеньем и привязав щенка к себе палантином, Тамара вышла из укрытия и зашагала по узкой тропе, которая то поворачивала в разные стороны, то огибала большие покрытые мхом валуны. Наконец они вышли на светлую площадку. Впереди устремлялась ввысь огромная гора с мелкой порослью кустов кое-где. Но тропа не заканчивалась, она вела в ущелье. Там было сыро и значительно прохладнее, но продвигаться нужно было именно туда. Тамара спустила Милу на землю и медленно шагнула в тень, проводя рукой по каменной стене.
— Ну, здравствуй, скала! — проговорила с замиранием сердца Тамара, поднимая голову и рассматривая, как та упирается в небо.
По телу пробежал озноб, а в душе зародилось чувство, какое бывает при предвкушении скорого разгадывания тайны.
— Надеюсь, здесь, в твоём мире, я найду ответы, — продолжала она говорить с глыбой.
Ущелье тянулось долго. Наконец нужно было круто подняться вверх, а потом следовал такой же крутой спуск.
— Скоро придём, судя по карте, — сказала Тамара Миле и тут же замерла. — Слушай, сейчас у меня было дежавю. Это когда кажется, что то, что происходит сейчас, в точности так же уже было. Интересные ощущения. Ну, раз я вспомнила тот ужасный навесной мост, значит, я тут была. Тем более дорога кажется знакомой. Ну ладно, дорогая, иди сюда, пора тебя привязать, будем подниматься. А твоим маленьким лапкам, скорее всего, пока не справиться с этим.
Тамара уже привычно подвязала палантин с собачкой и продолжила путь. Кроссовки скользили по некоторым камням, нужно было передвигаться предельно осторожно. Наконец она взобралась. Но до спуска нужно было пройти по узкой тропе, где с одной стороны гора вздымалась в небо, а с другой был обрыв. Правда, невысокий: под ним была своеобразная природная площадка. Но свалиться в кусты на острые камни было бы совсем нехорошо. Шаг за шагом Тамара переступала, прижавшись к нагретой солнцем каменной рельефной стене. В один момент она посмотрела на солнце, в глазах внезапно потемнело, уши заложило. Она почувствовала, как тело обмякло и непослушно поползло вниз. Тамара успела испугаться, но почувствовала, что кто-то тёплой рукой подхватил её.
«Догнали», — обречённо подумала она и отключилась.
Солнце продолжало прогревать землю, помогая жить травянистой растительности её коротенькую зелёную жизнь, а скалы напитывая летней энергией. Ветерок что-то напевал, гуляя в расщелинах. Мила поскуливала где-то рядом. Это первое, что услышала Тамара, пытаясь открыть глаза. Получилось не сразу, зато рука нащупала мягкую шёрстку собачки.
— Ты чего тут делаешь? — услышала она знакомый голос, после чего глаза согласились открыться, и сразу от удивления — широко.
— Антон? Вы как тут?
— Давай уже на «ты». Я первый спросил. Тамара прокряхтела и присела. Оказывается, она лежала в пещере на куртке Антона. Ближе к выходу дымил костерок, а на углях стояло что-то вроде закопчённого походного котелка.
— Странное обстоятельство получилось, что мы с тобой тут встретились, как думаешь?
Тамара взяла Милу на руки и вздохнула. Та обрадовалась, что хозяйка снова шевелится и разговаривает, и заёрзала на месте, быстро махая хвостиком из стороны в сторону.
— Подрастает твой пёс. Вы что, решили в поход пойти? Но не похожи вы на таких, если честно.
— Сбежали мы, — грустно выговорила Тамара и повернула голову к выходу, глядя на дымок, свободно утекающий в небо к облакам.
— От кого? Неужели мой руководитель решил силой тебя, так сказать, уговорить дом продать?
— Нет, но, в принципе, похоже. От бывшей свекрови я сбежала и её «ребят». Она тоже жаждала получить то, что хранилось в моём доме. И главврача тоже не жилплощадь интересует, а разработки моего отца. Он химик, исследователь, учёный. Причём серьёзно работал над лекарством от рака.
— Ого!
Тамара рассказала, как открыла запертую дверь в подвал, как вскоре примчалась свекровь, и её люди тут же туда кинулись. Поведала про то, что развелась, что брак её не был настоящим, о чём сообщил приехавший недавно с признаниями бывший муж.
— Вот это да! — Антон наливал в металлическую кружку горячий чай, над кружкой поднимался духовитый пар.
Недалеко стоял рюкзак, лежали какие-то походные принадлежности.
— Так это был бывший муж?
— В смысле?
— А я думал, он ещё не бывший, вы так обнимались. Я видел, как рано утром ты его провожала.
— Что? Ты видел нас, когда он приезжал?
— Ну да. Я подумал, что просто обязан тебя хоть как-то отблагодарить, ведь ты столько для меня сделала, хотя я абсолютно чужой человек. И еду носила, и на работу мою ходила за меня просить, чтобы не выгнали. У тебя большое сердце, Тамара. А я тогда не спал всю ночь. Сама понимаешь, переживания эти все… Ну, и решил букет тебе с утра принести, пока весь посёлок спит. Думал, что тебе, наверное, приятно будет. Но тебе не до цветов было явно, ты с мужчиной обнималась у своих ворот. Я и оставил букет у калитки. Не выбрасывать же — жалко, живые цветы всё-таки.
— Так это ты их принёс?
— Я, — коротко ответил Антон, аккуратно подавая ей горячую кружку, заботливо завёрнутую в полотенце, чтобы не обжечься.
— Спасибо большое.
— За букет?
— И за букет, и за чай, — смутилась Тамара.
— Да пожалуйста!
Он одарил её своей волшебной улыбкой, и она вновь узнала те глаза, которые завораживали, когда она впервые их увидела в доме тёти Шуры.
— А ты почему здесь?
— Ну, мне просто негде жить!
— Точно! Тётя Шура сказала, что дом твой продают.
— Он моим и не был никогда, но его действительно продают. Идти мне некуда. Я уволился и решил пока прийти сюда, побыть наедине с природой, обдумать свою жизнь и что делать дальше.
— А к тёте Шуре почему не пришёл?
— А почему я должен был к ней прийти? Взваливать свои проблемы на добродушную старушку? Не по-мужски это.
— А разве по-мужски заставлять за себя переживать?
— В смысле?
— Ну, тётя Шура очень переживает. Ходила к тебе — не застала, звонила — не отвечаешь. В доме, говорит, покупатели. Места себе не находит, волнуется. Она считает тебя близким и хорошим человеком.
— Надо же, не знал. Позвоню ей обязательно.
— Мы предположили, что ты мог в город за женой уехать. Чай, кстати, обалденный!
— Спасибо. Тут малина недалеко растёт, вот я листьев молодых набрал, да ещё кое-какой растительности. Нет, за женой я не поеду. Между нами уже пропасть. Не смогу я после такого предательства.
— Понимаю.
— Ты голодная, наверное. Вот у тебя и помутилось сознание на тропе. Как удачно я рядом оказался. Травы ходил кое-какие собирал, более-менее понимаю в них. Давай я тебя покормлю, у меня тушёнка, ещё консервы есть. Я на неделю как минимум собирался.
— Спасибо! Да, здорово, что мы с Милой тебя встретили. У нас хлеб есть, сосиски мы вчера съели, ночевали тут, недалеко.
— Ого! Не страшно было?
— Страшно, конечно! Тамара поёжилась.
— А что делать? Мне тоже деваться некуда. Хочется домой, но там могут и поймать. Мне кажется, Елена Геннадьевна меня просто так не отпустит, даже когда заберёт всё, что ей нужно. А дома в вазе на почётном месте стоит тот букет.
— Ух ты, здорово! Это я про букет. Не про свекровь.
Антон занялся нехитрым обедом, а Тамара наблюдала за ним, поглядывая периодически на шикарный вид, открывающийся из пещеры.
— А почему ты прямо с утра пораньше за травами пошёл? Роса же ещё.
— Не сидеть же здесь на одном месте, тем более одному. На природе долго не поспишь, не поваляешься. Как солнце встало, так сразу и я. Да пошёл по округе. Передвигаться быстро умею. Эти места знаю, ходил сюда не раз. Жена, правда, была недовольна. Говорят же — дурная голова ногам покоя не даёт. Вот и у меня, видимо, так.
Тамара хихикнула.
— А ты сколько планируешь скрываться? — поинтересовался Антон.
— Если честно, то ничего и не могу как раз спланировать. Хочу сначала найти место, отмеченное отцом на карте, а там видно будет.
— Понятно. Давай помогу тебе.
— Серьёзно? Спасибо, это очень кстати! — обрадовалась Тамара.
— Ну, вот и здорово. Пойду позвоню тёте Шуре.
— Тут что, связь есть?
— Конечно. От села мы недалеко, находимся на возвышенности. Так что как раз здесь связь-то и есть.
— Ого. Ну здорово! Тогда я на работу позвоню. Антон!
— Что такое?
— Не говори тёте Шуре, что меня встретил, ладно?
— Почему?
— Я ей сказала, что в город уехала по делам на несколько дней, чтобы она не переживала. И ещё мне кажется, что её, как соседку мою, может навещать Елена Геннадьевна, чтобы узнавать новости обо мне.
— Понял.
Тамара не дозвонилась до своей руководительницы, поэтому отправила ей сообщение. Антон недолго говорил с Александрой Павловной. По-мужски обмолвился парой важных фраз и вернулся в пещеру. Затем развернул спальник и предложил Тамаре прилечь.
— Я тебя наспех на куртку положил. Располагайся, так удобнее будет. Не стесняйся. А я пока поесть положу тебе в тарелку, но она у меня одна, поэтому я поем из котелка.
— Ты удивительный человек, Антон. Тот засмеялся:
— Чем удивил? Предложил поесть голодному?
— Нет, я не об этом, — улыбнулась Тамара. — Веет от тебя добротой.
— Возможно. Почему только тогда от меня ушла жена? Разве от добрых уходят?
— Ещё как. Избавила она тебя от себя. Освободила. Отвалилась. Прошла, как болезнь.
— Действительно, — ухмыльнулся Антон, приступив к еде.
Тамара отметила, что на природе проблем с аппетитом нет ни у него, ни у неё.
«Это здорово, значит, идёт на поправку. Придёт в себя, как и я. Хорошо, что встретился мне. И здесь, и вообще», — размышляла она.
Антон почувствовал на себе взгляд, глянул в её сторону и подавился.
— Что-то не так? Не вкусно? — спросил он, откашливаясь.