— Если отец такое выдумал: спрятать фото лаборатории здесь, то оно явно того стоило.
— Но по фото мы ничего, похоже, не поймём. Надо возвращаться туда, в подвал, снова всё осмотреть.
— Если та комната ещё цела. Очень хочу вернуться, но боюсь.
— Ладно, Тома, ситуация непростая, но мы разберёмся. Давай завтра выдвинемся. Как будем в посёлке, позвоним тёте Шуре, спросим, что там с твоим домом и есть ли кто в нём. Что узнаем, от того и будем отталкиваться. Ну, в самом деле, не бежать же тебе неведомо куда, в другой город, не менять же имя, фамилию! Твой отец изобрёл явно что-то интересное, раз так спрятал. Тем более знает об этом лишь определённый круг лиц, причём не самых благородных, мягко говоря, а интерес у них огромный. Нельзя пускать ситуацию на самотёк. Говоришь, мать твоего бывшего мужа агрессивная, да?
— Она такая, знаешь, зацикленная на деньгах, выгоде, прибыли. У неё с мужем фирма своя, занимается лекарствами, инновациями в этой сфере. Сотрудничают с фармакологами, всякое такое. И она как раз из разряда таких, которые делают жизненно необходимые лекарства невыносимо дорогущими. Жадность, отсутствие сострадания и понимания. Я не принимаю такого поведения. Совсем. А ещё она лицемерная. Фальшиво улыбается в глаза, а мысленно уже какой-нибудь коварный план проворачивает. Это очень неприятно.
— Да уж. Напоминает чем-то нашего главврача.
— Серьёзно?
— Ага. Ну, нескольких встреч с ним достаточно, чтобы понять это.
— Надо же, какие люди.
— Да люди разные бывают, значит, и этим есть место в нашем мире… до поры до времени. Обычно такое отношение до добра их не доводит.
— Потому что с добром они и не ладят.
— Верно, верно.
Так они проболтали до позднего вечера, и Тамару начало клонить в сон. Но укладываться в общий спальник она не решилась. Почувствовав её смятение, Антон предложил:
— Ты ложись, а я посижу ещё, за костром послежу. Спальное место предоставляю тебе, а сам курткой тут укроюсь, да и всё. Да и огонь лучше не тушить в такую прохладную ночь. Поразмышляю, пока совсем уж не сморит. Может, с утра прилягу ещё, когда ты встанешь. В общем, поспим по очереди.
— Хорошо, спасибо.
Тамара залезла в мешок и свернулась калачиком в обнимку с Милой. Сон не заставил себя долго ждать: подхватил её сознание и унёс далеко от этих мест, куда-то туда, где всё безоблачно и хорошо, где нет тревог и предательств, где легко и спокойно, — в свою страну. Сквозь сон она иногда даже различала какие-то лесные ночные звуки, которые как по волшебству органично вплетались в возникающие видения.
Проснувшись от ёрзанья щенка, Тамара почувствовала что-то тяжёлое и тёплое со стороны спины. Это Антон прилёг и съёжился, укрывшись курткой. От углей шёл дымок, а заря уже окрасила лес. Тамара встала, разбудила его, чтобы он забрался в нагретый спальник. Тот благодарно что-то пробурчал и загрузился в мешок с кряхтеньем.
Она тем временем достала спички и хлеб из рюкзака, взяла охапку веток, заготовленную ими вчера, и развела костёр. Мила кружилась рядом, требуя внимания. Разделив скромный завтрак со своей собачкой, Тамара облокотилась о стену пещеры и стала наблюдать за просыпающимся лесом.
Небо ловко, как опытный художник, меняло оттенки, а свет становился всё ярче и ярче. Начали пролетать мимо осы и какие-то жуки, из густой растительности то и дело доносился лёгкий треск, дятлы начали свою нелёгкую работу.
Антон проснулся всего через пару часов и очень обрадовался разведённому костру. Сообразив чай, они решили сворачивать свой маленький лагерь и выдвигаться в сторону посёлка. Тамара старалась не подавать виду, но внутри накатила тревога, сердце забилось сильнее, на ладонях выступила влага. Но Антон заметил её переживания.
— Не бойся, я буду с тобой. Поучаствовать в поиске, а может быть, и в спасении важных исследований, касающихся здоровья и благополучия людей, для меня честь. Я даже рад, что именно сейчас возникла такая возможность.
Тамара обрадовалась и улыбнулась:
— Здорово, что ты пойдёшь со мной.
— Ну, в путь. Как говорится, с Богом!
— С Богом!
Мила, по обыкновению, была привязана палантином к Тамаре — как ребёнок. Теперь, когда рядом шёл сильный и приятный в общении мужчина, лес казался очень дружелюбным, а тропы даже более ровными. Наверное, потому, что он помогал ей на спусках и подъёмах, а также развлекал ее беседой на различные темы. Тамара даже и не помнила, когда она могла наслаждаться интеллектом мужчины, находившегося с ней рядом. А теперь слова Антона о самом разном были как бальзам на душу. Ему, в свою очередь, нравилось, что она заинтересованно слушает его и удивляет логикой и созвучием их мыслей.
— О нет, только не это! — Тамара увидела вздыхающий тихим скрипом ненавистный навесной мост. — Совсем про него забыла!
— Что такое? — не понял Антон.
— Нам нужно переходить на ту сторону.
— Ну да.
— А я ужас как боюсь свалиться с этих старых ёрзающих под ногами дощечек!
— Серьёзно? Ты боишься идти по этому мосту?
— Очень сильно.
— А как ты на этом берегу тогда оказалась?
— Пришлось перейти. Но какой ценой!
— Но ты справилась! Представляешь, какая ты умница?
— Ну, не знаю…
— Но ты ведь это сделала! Тамара вздохнула.
— Ну ты что, Тома, теперь же я с тобой иду. Спасу, если свалишься, — засмеялся Антон. — Первую помощь оказывать умею.
Тамара хотела даже обидеться, но почему-то тоже рассмеялась.
— Вот, с юмором проще всё становится. Давай руку.
Тамара схватилась за него как за спасательный круг и шагнула на мост. Её тут же бросило в пот.
— Держись, нормально дойдём! Хороший мост, добротный. Просто тут дело не в нём, а в страхах, которые живут у тебя в голове. А с ними можешь справиться только ты сама. Но если будет помощь извне, то, конечно, дело легче пойдёт.
Тамара слушала Антона и понимала, как же он прав. Рядом с ним река внизу не казалась безжалостным бурлящим потоком. Вместе они быстро преодолели это препятствие и пошли дальше. Когда стали виднеться первые дома посёлка, Тамара остановилась.
— Ты чего?
— Мне кажется, она поняла, что в городе меня нет, и мчит сюда на всех парусах.
— Ты о своей этой родственнице?
— Ну да, о ней. Ты знаешь, раньше я её не знала с этой стороны. Она казалась мне вполне обычной. Даже восхищала своим упорством, работоспособностью. А теперь… я её боюсь. Я беззащитна перед ней. Совсем одна против такого танка.
— Тома, дело важное и большое. Тебя есть кому защитить.
Антон подошёл сзади и положил свою теплую руку ей на плечо. От него пахло дымком от костра и веяло надёжностью.
«Как его жена могла променять такого человека на жизнь в городе?» — подумала Тамара и подняла на него взгляд. Он смотрел сверху на посёлок и будто сразу в будущее или даже в вечность. Сейчас в его голове были точно какие-то важные и значительные мысли. Но что они, два одиноких человека, могут сделать против корпорации Елены Геннадьевны?
— Не веришь, что мы можем отыскать результаты исследований? — повернулся к Тамаре Антон.
— Думаю, останемся ли мы живы после этого.
— Делай, что должен, и будь что будет, — философски произнёс Антон.
— Звоним тёте Шуре?
— Давай.
— Ой, а у меня сел телефон. Вот почему мне ни она, ни Таня не звонят. Понятно.
— Слушай, у меня тоже отключился. Эх, не вовремя. Долго же дюжил… Ну ладно, пойдём к Александре Павловне сначала.
Идти по улицам было не по себе. Тамара почувствовала, что ее начинает одолевать паранойя.
— Мне кажется, что она из каждого окна за нами наблюдает.
— Тамара, дыши глубоко, ещё панической атаки нам не хватало. Давай, соберись.
Её организм обмяк и сопротивлялся дальнейшему продвижению. Антон взял её за руку и потянул за собой, как локомотив.
«Всегда от него тёпло». — Тамара схватилась крепче.
Перед домом тёти Шуры было шумно: галдели дети. Первой гостей увидела Аня.
— Тома! Тома вернулась! — Девочка кинулась к ней обниматься, с интересом поглядывая на серьёзного мужчину, шагающего рядом.
— Привет, Анюта, как дела?
Девочка не успела ответить, как на крыльце с полотенцем в руках появилась тётя Шура.
— Тома! Господи! Антон! Ну, слава богу, оба живы-здоровы! Где вы пропадали? Не дозвониться!
Женщина заметила озадаченность явившихся и тут же пригласила в дом.
— Тома, свекровка твоя приезжала, расспрашивала про тебя. А вы как вместе-то? Ты же в город уехала?
— Тёть Шур, не была я в городе. Сбежала я.
От свекровки как раз.
Тамара рассказала о том, как вскрыла подвал, позвонила Тане, как примчалась Елена Геннадьевна со своими парнями, как Тамара спасалась от свекрови в лесу, где и встретилась с Антоном. Соседка тем временем накрывала на стол.
— Ну, дела! Вы ешьте, ешьте!
— Спасибо, тёть Шур! В доме-то моём сейчас нет никого?
— Не, сейчас нет никого, она сюда со своими мордоворотами приезжала. Но хорошо, что мои ещё тут. Дочь и внуки, галдёж. А если бы я одна с этими гостями разговаривала, меня бы удар хватил. Так вы что, к скалам ходили?
— Ну да, там и встретились. Теперь действуем вместе. Идём по следу Владимира Константиновича.
За обедом говорили про родителей Тамары, про работу её отца. Дети то и дело забегали в кухню, играли с Милой, перешёптывались и озорными глазками разглядывали уставшую пару. Дочь тёти Шуры, Мария, отзывала их, понимая, что на кухне идёт разговор о важном.
— Мам, я баню затоплю! Люди несколько дней на природе провели.
— Я помогу.
Антон и Мария удалились, а Александра Павловна подсела к Тамаре и обняла её за плечи.
— Ты к Антону-то присмотрись! Надо же, как вас судьба свела!
— Тёть Шур! — смутилась Тома.
— Дом-то жена его продала, к себе, наверное, пустишь, раз он теперь помощник твой?
— Пущу, конечно. Одна я не справлюсь. Андрей звонил. Говорит, мать рвёт и мечет. Наверняка опять сюда нагрянет. За баню отдельное спасибо! Она нужна сейчас как никогда!